Олаф Бьорн Локнит - Львиный престол Страница 18

Поняв, что ответа от меня не дождаться, оборотень просто-напросто потащил меня за собой. Направлялся он прямым ходом туда, откуда мы недавно выбежали, то есть в трактир. Входя, я с опаской посмотрела вверх, но толстые закопченные балки выглядели вполне надежно и обрушиваться нам на голову в ближайшее время не собирались. Трактирщик, к моему величайшему изумлению, крепко спал.

Я плюхнулась на скамью и обхватила голову руками. Темвик ушел и скоре вернулся с двумя вместительными кружками, наполненными… ну конечно же, пивом!

Надвигающаяся необходимость снова употреблять эту мерзость заставила меня придти в себя. Я решительно отпихнула предложенную кружку, встала и отправилась искать чего-нибудь получше. За стойкой обнаружилась почти полная бутыль дешевого пуантенского вина, которую я без малейших угрызений совести позаимствовала.

— Как думаешь, что это было? — спросил оборотень, выхлебав почти полную кружку.

— Не знаю, — вяло отозвалась я. — И не уверен, что хочу знать.

— Я решил — помрем сейчас все, — признался Темвик и вдруг просветлел: — Слу-ушай! Это же возле Граскааля творилось, ну, возле гор Граскааль! Вдруг той штуке, что гномы там выкопали, конец пришел? Вдруг это она так издыхала?

Я понятия не имела, о какой «штуке», откопанной гномами, толкует мой приятель-полуволк, но в моей голове неожиданно выстроились звенья очень прочно откованной мысленной цепочки, на одном конце которой была зловеще притихшая Тарантия, а на другом возникли пылающие огнем слова: «Надо как можно скорее добраться до Вольфгарда.»

— Мне нужно в Вольфгард, — сказала я, перебив разглагольствования Темвика. Он осекся, внимательно посмотрел на меня и прямо спросил:

— А чего сейчас-то вдруг занадобилось? От нас до столицы полных пять дней пути, а то и шесть…

— Я должен быть там, — упрямо повторила я. Чем бы ни оказалась только что сотрясшая небо и землю чудовищная гроза, я была уверена, что она имела прямое отношение к тем людям, за которыми я гналась. Я безнадежно опаздывала, а теперь просто не представляла, как мне быть. Плевать на заговорщиков, с такими крушениями миров никакие заговорщики не понадобятся! Чует мое сердце, что без моих друзей-приятелей и благоверного супруга никак не обошлось…

— Должен, значит, — задумчиво повторил Темвик и поскреб свои давно нечесаные лохмы со странной черной прядью. Я усердно закивала. — Вот что. Никуда ты сейчас не поедешь, потому что запросто с седла свалишься. Это раз. Неизвестно, что там на дорогах делается и ночью по ним скакать — только головой зря рисковать. Это два. Поэтому ложись спать, а завтра рано утром я тебя проведу по короткой дороге через леса до Брийта. В Брийте будем через пару дней, а от него до Вольфгарда — дневной переход. Согласен?

Я на мгновение задумалась. Землетрясение наверняка вызвало не одну лавину и засыпало и без того малопроходимые дороги Пограничья. Я, конечно, хорошо вижу ночью, но здешние места почти не знаю. Меня обещают провести кратким путем. Три дня пути — это не пять и тем более не шесть. Конечно, и за три дня может случиться что угодно, но, кажется, самое страшное уже произошло. Если все погибли — дай Митра, чтобы это было не так! — то я все равно ничего не смогу исправить, а если кто-то жив — у меня появляется возможность перехватить этого человека или людей в Вольфгарде…

— Идет, — сказала я. — Встречаемся завтра утром. Слушай, а ты уверен, что не собирался побыть дома еще пару деньков? Если так, то ты не обязан тащиться со мной. Нарисуй мне план или объясни, по какой дороге ехать и где сворачивать…

— Мне тоже надо возвращаться в Вольфгард, — отмахнулся оборотень. — Меня отпускали всего на седмицу, а она уже кончается. И в столице наверняка отыщется умная голова, которая доподлинно знает, что такое стряслось в Граскаале. Так я зайду за тобой завтра? То есть уже сегодня? Не проснешься — уеду один.

— Проснусь, — пообещала я. Собственно, я даже не была уверена, удастся ли мне сегодня заснуть. А если таковое чудо произойдет, мне наверняка приснится жуткий разбухший комок багрового огня, уплывающий в безмятежное ночное небо.

Темвик допил свое пиво и ушел домой, а я, повздыхав, начала устраиваться на ночлег — подбросила в еле горевший очаг дров, расстелила на лавке изрядно потрепанный полушубок, завернулась в него… и спустя миг вскочила, когда мне гаркнули в ухо:

— Вставай!

Оборотень не шутил — за узкими оконцами, затянутыми мутной слюдой, и в самом деле теплился серенький зимний рассвет.

За свою довольно бурную жизнь я привыкла к путешествиям. Однако доныне все мои странствия проходили в теплых странах, где достаточно вечером развести костер и можно не беспокоиться, что замерзнешь ночью. В Пограничье же каждое разбитие лагеря сопровождалось долгим вытаптыванием снега, пока не получалась небольшая полянка, лазаньем по глубоким сугробам за дровами и натягиванием толстого войлочного полога, отбрасывающего тепло костра к земле. Кроме того, спать приходилось вполглаза, чтобы время от времени вставать и подвигать тлеющее в костре длинное бревно. Необходимость заботиться о лошадях я в этот список не включаю — и так понятно, что наше передвижение напрямую зависело от хорошего состояния наших скакунов.

На ночевке я воочию убедилась, что Темвик не разыгрывает меня, прикидываясь оборотнем. Мысль о существовании человеко-волков упрямо не желала укладываться в моей голове и я предположила, что Темвик просто подсмотрел за происходившей возле Лерзака схваткой, а после решил поморочить мне голову. Однако на вторую ночь я проснулась посреди ночи и обнаружила, что спавший напротив меня Темвик исчез. Все его вещи были на месте, а вот самого болтливого следопыта не обнаружилось.

Сначала я собиралась заорать, потом подумала, сходила за арбалетом, зарядила его и уселась ждать. Где-то через половину колокола до меня долетело чуть слышное поскрипывание снега под приближающимися шагами, и в тусклый круг света вошел уже знакомый мне длинноногий молодой волк в пушистой темно-серой шубе с черной полосой вдоль хребта. От него слегка пахло свежей кровью, и я сообразила, что мой проводник отдавал дань своей звериной половине — ходил охотиться. Увидев, что я не сплю, он беззлобно оскалился, помахал мне хвостом и забрался на свое место.

Я была уверена, что сейчас он начнет превращаться в человека и на всякий случай отвернулась — вдруг оборотни не любят, когда на них глазеют во время смены облика? Спустя примерно двадцать ударов сердца до меня долетел сдавленный стон и неуверенно выговоренное:

— Эй, я уже все…

Действительно, все. Зверь пропал, вместо него лежал завернувшийся в меховой плед Темвик.