Дмитрий Гришанин - Тайна Серебряного храма Страница 18

Глава 4. История претендента

Ноги Атена уверенно порхали по стоптанной тысячами сапог деревянной фигурной брусчатке небольшого внутреннего дворика. Каждая выбоина, каждый выступ здесь были изучены им за год обучения наизусть. Молодой человек не боялся запнуться или оступиться и полностью окунался в магию смертоносного танца двух ослепительно белых клинков. Его противником, как вчера, как позавчера и как год назад, был всё тот же совершенно не изменившийся за двенадцать месяцев обучения седой наставник-паладин со странным именем Крез Жёлтый Журавль. И всё так же, как и год назад, против потрясающе быстрых выпадов старика было неимоверно сложно отыскать спасение. Хотя нет, не то, год назад против таких выпадов для лучшего клинка имперской гвардии Атена Гивдонского спасения попросту не существовало. Теперь же он отбивался. С трудом, с диким напряжением всех мышц и сухожилий, с выворачиванием рук, подворачиванием ног, чудовищными прогибами тела во всех мыслимых и немыслимых направлениях, но его двуручный меч мелькал почти так же быстро, как точно такая же смертоносная громадина в руках старика-паладина, сшибаясь, разлетаясь и снова яростно с ним сшибаясь по пять-шесть раз в секунду. Чтобы уцелеть в таком поединке, необходимы полнейшая сосредоточенность мысли и максимальное напряжение всех мышц тела. Малейшая потеря концентрации здесь ведёт к неминуемому пропуску смертельного выпада, который искусник-наставник, разумеется, не доведёт до конца. Лишь обозначит. И всё, поединок тут же прекратится, седовласый мастер просто развернётся и уйдёт, не удостоив жалкого неудачника даже взглядом. Молчаливое призрение наставника, наблюдаемое каждое утро Атеном в течение целого года, подстёгивало претендента куда лучше любых уговоров, заставляя потом весь день до глубокой ночи шлифовать свою далёкую от совершенства технику.

И всё это неистовое самоистязание лишь для того, чтобы следующим утром вновь принять брошенный наставником вызов и попытаться сотворить невозможное, но так отчаянно желаемое. Увы, печальная статистика предыдущих схваток равнодушно констатировала, что до сегодняшнего утра каждый их поединок заканчивался неизменным разочарованием претендента. Быть может, сегодня ему удастся дотерпеть, не сломаться и вопреки ненавистной традиции выстоять. Он уже бьётся с паладином очень долго, так надолго их поединки не затягивались ещё никогда. Быть может, ему повезёт?.. Простому нетренированному глазу эту дикую пляску огромных полутораметровых клинков было не углядеть. Не искушённому в технике предельного ускорения воину со стороны показалось бы, что противники, будто пара ополоумевших танцоров, скрестив отчего-то непрерывно вибрирующие тяжёлые мечи, носятся по дворовой площадке взад-вперёд, идеально точно, словно в зеркальном отображении, синхронно повторяя друг за другом разнообразные изящные па, удивительной гибкости, прыгучести и стремительности которых позавидовали бы лучшие танцовщики имперского балета. Но обычному заурядному воину сюда, в легендарный Серебряный Храм Паладинов, путь заказан. Здесь посторонних никогда не было и быть не могло. Здешние обитатели все как один являются лучшими клинками Империи, первейшими знатоками всех тонкостей исполнения разнообразных приёмов фехтования, легендарными паладинами, грозная слава о которых разнеслась далеко за пределы Великой Империи. Полностью сосредоточенный на бое претендент не видел, как у окаймляющих дворик высоких каменных стен внутренних построек Серебряного Храма начинали собираться зрители, облачённые в позолоченную, узорчатую броню, испещрённую древними колдовскими рунами, и в длинные, до пят, золотистые плащи. Это сходились привлечённые звуками неожиданно затянувшейся схватки остальные шестеро храмовых паладинов, каждый из которых тоже внёс свой посильный вклад в обучение Атена и теперь не без гордости наблюдал за результатами своего труда. Но наставником у претендента мог быть лишь один паладин, и только он имел право проверять его боем. Остальные храмовые паладины для Атена были и оставались лишь сторонними мастерами-инструкторами. Мастер Стерн Белая Сова обучал Атена специфике ведения боя против умело отбивающегося молниями и огнешарами чародея. Мастер Крог Синий Вепрь давал уроки выживания и техники боя в условиях применения противником разного рода стихийных чар: ураганного ветра, разрушительного землетрясения, сплошной стены ливня или вулканического извержения. Мастер Грапус Чёрный Орел обучал тонкостям боя против превосходящего силой и ростом противника, располагающего более длинным и тяжелым оружием. Мастер Фижин Серый Олень тренировал Атена правильно отклоняться и отбиваться от выпущенных противником стрел. Мастер Рагуст Белый Медведь специализировался на обучении правильного ведения боя против неумелого, но многочисленного противника. Правильность исполнения наносимого при этом ограниченного набора точных и выверенных до миллиметра ударов позволяла существенно экономить далеко не безграничные силы и держаться достаточно долго против наседающей толпы до прихода помощи. Мастер Труст Бурый Сокол обучал Атена технике безоружного ведения боя против вооружённых врагов. Это умение было необходимо, если в бою, в силу каких-то непредсказуемых обстоятельств, паладин лишался своего верного меча. Собравшиеся вместе в храмовом дворе мастера-паладины о чём-то едва слышно друг с другом переговаривались, не отрывая жадных взоров от поединка претендента с их седьмым коллегой – мастером Крезом Жёлтым Журавлём, в обязанности которого как непосредственного наставника вменялось обучение претендента безупречному владению грозным оружием всех без исключения паладинов – большим двуручным мечом. Вдруг посреди жаркого боя случилось доселе небывалое – вместо очередной атаки наставник отступил на несколько шагов назад и вознёс меч над головой в торжественном салюте. С разных сторон дворика в адрес Атена раздались одобрительные возгласы сторонних наблюдателей, сопровождаемые хлопками аплодисментов. До потрясённого претендента не сразу дошёл смысл произошедшего. Лишь когда наставник впервые за почти что год укоризненного молчания обратился к своему ученику, Атен понял, что в это утро ему наконец удалось невозможное.

– Поздравляю, достойный сэр Атен, – объявил, глядя ему прямо в глаза, седой паладин Крез Жёлтый Журавль совсем не старческим, сильным и уверенным голосом. – Я не смог одолеть тебя в этот раз, посему объявляю во всеуслышание, что твоя безупречная защита уже вполне достойна высокого звания паладина. Но прошу, прими к сведению, мой славный ученик, что с одной лишь идеальной защитой противника не одолеть. Рекомендую последние дни до итогового испытания посвятить отработке приёмов нападения. Удиви меня на испытании, претендент, иначе, при всём моём к тебе расположении, не видать тебе золотого плаща паладина как своих ушей. Седой паладин поклонился своему ученику и первым покинул истоптанную брусчатку. Сразу же следом за ним разошлись и остальные мастера-инструкторы. Атен остался один посреди опустевшего двора, смакуя долгожданную похвалу наставника. Повод для гордости у молодого претендента был более чем весомый. Шутка ли, самый старый и авторитетный храмовый паладин Крез Жёлтый Журавль сегодня во всеуслышание объявил его равным себе мечником, другие храмовые паладины аплодировали их бою – после такого признания пелена страха и неуверенности, сковывавшая претендента целый год, растаяла, как снег по весне. Теперь Атен не сомневался, что достойно выдержит итоговое испытание. Четырёх дней, что до него остались, вполне достаточно, чтобы поработать над отстающей от защиты атакой и на испытании ошеломить наставника серией стремительных выпадов. А пока в голову счастливого Атена стремительным вихрем ворвались воспоминания о том, как долго и трудно он шёл к этой ставшей совсем близкой цели.