Сергей Малицкий - Забавник Страница 18

— Еще будем ждать смертей? — поинтересовался Вертус.

— Вряд ли, — глухо пробормотал Картус.

Старый воин, бывший кормчий одной из самых больших галер, сменивший на посту старшего дружины Марика, стянул с головы колпак и вытер им пот со лба.

— Последняя она была, — пробормотал он. — Я всю неделю голову ломал, а потом, вчера еще, догадался. Все десятеро были во время войны в охране храма Мелаген. Ирунгу подчинялись. И Мэйла ими командовала, кстати. Сегодня хотел поговорить с ней, не успел. И у всех такая же отметка. Но, кроме этих одиннадцати, никто не выжил. Ирунг давно умер. Эх, никто его руки не рассматривал! Не было больше никого в храме в ту ночь…

— Было, — твердо сказал Марик и заголил руку.

— И я, — протянул Насьта.

— Та-ак, — озадаченно протянул Картус. — Это что же? Охрану к вам теперь приставлять?

— Для начала освободить от занятий в школе магии, — Удивляясь сама себе, брякнула Рич и тоже выставила перед собой руку. — Я, наверное, тоже в той войне в храме Мелаген отметилась?

— И я? — потянул рукав Тир.

— Четверо еще, что ли? — воскликнул Бравус.

— Правда, живые пока, — помрачнел старик Вертус. — Но отметка-то у вас чуть другая, да… И высечена иначе… О Марике Дари и ремини я и сам слышал, рассказывал мне кое-что старина Дамп за кружечкой теплого вина, а вот об этой парочке… Я уже давно понял: в нашей школе без златовласой сорвиголовы никакая пакость обойтись не может, и все-таки…

— Их матери были в храме, — проговорил Марик. — И обе остались там. Одна навечно, другая… другая исчезла.

— На этом следствие прерывается, — поднялся на ноги Картус. — Повелением конга все, связанное с храмом Мелаген, отнесено к тайным делам. И служба в большом зале храма Мелаген не ведется уже семнадцать лет неспроста. Не болтать попусту! Надеюсь, повторять мне это не придется? Марик, одолжи моим ребятам тележку, на которой возишь дрова, мы увезем тело. Охрану оставить?

— Охрану? — не понял баль и окинул взглядом двор.

С тревогой, приложив ладонь к губам, смотрела на него Ора, не отрывали от названого отца колючие взгляды Тир и Рич, хлопала мокрыми ресницами Илька, ковырял пальцем клапаны в дудке Насьта.

— И что она может, твоя охрана? — вздохнул Марик. — Вот был бы жив Ирунг!..

— Ну не только Ирунг владел тайнами магии! — выпятил живот Бравус. — По моему разумению, присутствующий здесь Вертус, которого подобрал к наставничеству еще сам Ирунг, нисколько не слабее покойного тана Стейча. Достойны уважения познания и умения наставника Лайриса, да и наставники Качис, Добириус, Туск — мастера в своих областях!

— Особенно Добириус! — хмыкнула Рич.

— Не оскверняй, дочь, уста свои хулой на старшего над тобой! — поднял руку Бравус.

— Не согласна, — надула губы девчонка, вспоминая наставника по боевой магии, который один принес школе больше урона, чем она со всеми шалостями. — Я преисполнена уважения к почтенному наставнику Вертусу, признаю знания наставника Лайриса, готова смириться с Качисом и Туском, хотя толку от них тут будет немного, но Добириус… Да он сожжет заведение Марика!

— Не твоего ума дело, неразумная! — побагровел Бравус. — А дело это — есть дело, в котором заинтересован сам конг!

— Твое почтение! — с печальной усмешкой остановил поток его негодования Вертус. — Я хотел бы объясниться. Как вы уже поняли, одному из наставников поочередно с другими придется нести дозор в этом гостеприимном доме. Несомненно, Картус согласует тонкости с самим конгом, но несомненно также и то, что с тех пор, как мы начали заниматься таинственными смертями, Снат Геба настоятельно потребовал, чтобы наставники школы магии, а при необходимости и старшие школяры не оставляли вниманием данные происшествия. И это при том, что до сего дня все происходящее оставалось в тайне! Так вот по поводу уважаемого наставника Добириуса, чей пыл порой опережает его возможности, а равно и любого другого мага, хоть наставника школы, хоть жреца одного из Храмов, или даже какого-нибудь неизвестного нам до сего дня искусника, я могу сказать только одно. Никто не справится с этим забавником на том поле, на котором он, очевидно, безмерно силен, то есть в магии! Убит или остановлен он может быть только обычным или специально подготовленным оружием, если только и в этом не окажется на голову сильнее противников. Опережая вопросы, скажу сразу: как готовить такое оружие и как его применять, я не знаю. Но сказанное мною мне самому очевидно точно так же, как и то, что и сегодня на камни Скира не прольется ни капли дождя! Поэтому не ждите от скирских колдунов чуда. Все, что они могут, умереть чуть позже обычного человека, что и позволит им рассмотреть забавника или его магию в действии.

— Как давно начались смерти? — подал голос баль.

— Третьего дня, — отозвался Картус, наблюдая с мрачным видом, как рослые стражники грузят на тележку тело Мэйлы, потом махнул рукой и зло сплюнул под ноги, поворачиваясь к воротам. — Ох, не нравится мне это дело! Когда армия хеннов стояла под стенами Скира, и то так не покалывало под лопаткой!

— Мы были тогда моложе, — негромко вымолвил Марик.

— Я пришлю первого наблюдателя, — степенно произнес Бравус и тоже направился к выходу со двора, но, обернувшись возле ворот, важно изрек: — Пойдем, наставник Вертус, нам нужно обсудить происшедшее!

— Кто он? — негромко окликнул Марик шагнувшего к воротам мага. — Кто он, этот забавник?

— Кто? — переспросил Вертус и хрипло рассмеялся. — Тебе ли, славный воин, задавать такие вопросы? Или это я совершал подвиги в осажденном Скире?

— Выходит, что следы ведут в осажденный Скир? — нахмурился баль.

— Ты видел следы? — удивился Вертус. — Поведай мне, воин, что бы ты сказал, если бы кто-то на твоих глазах сумел бы в тяжелом доспехе запрыгнуть да хоть на ограду твоего двора?

— Человек не способен на такой прыжок! — воскликнул Марик.

— Вот! — хмыкнул Вертус и пошел прочь, бормоча и приговаривая: — Человек не способен… Насчет доспеха я, конечно, несколько переиначил, и все же… Конечно, человек человеку не указ, и все-таки не встречал я пока…

Тогда, после ухода Бравуса и Вертуса, после того как удалился старшина конга и до заведения Марика перестал доноситься скрип колес тележки, на которой покинула свое последнее пристанище седая воительница Мэйла, во дворе повисла тишина.

Ора молча убрала со стола, потому как никому не шел кусок в горло, да и забыли все о еде. Пришедший к вечеру пузатый и несуразный дучь Качис, наставник целительства и травничества, не отказался от блюда тушеного мяса, но и его сопение и чавканье аппетита ни у кого не вызвали. Ночь прошла спокойно, незадачливый охранник сладко похрапывал на вынесенном на воздух топчане, а рано утром навалились новые заботы.