Александр Розов - Тень мечты Страница 18

— Не знаю. Наверное, о том, что у нас с тобой было всего три дня.

Через несколько часов мы расстанемся. Очень может быть, что я больше никогда-никогда тебя не увижу. Никогда не почуствую твою ладонь у себя на бедре. Ты больше никогда не будешь рассказывать мне свои странные сказки. Скупая штука — жизнь.

— Почему ты думаешь, что никогда? — спросил он.

— Только, пожалуйста, не говори, что мы обязательно встретимся, что все будет хорошо и … Вообще, не говори того, что принято говорить в таких случаях. Ты же знаешь, как это бывает. У тебя будут другие женщины, у меня — другие мужчины, а от нас двоих вместе остануться только воспоминания, чудесные воспоминания, которые будут тускнеть и растворяться во времени, как сахар в стакане воды.

— Может быть, — сказал он, — а может быть, и нет. Мы живем в мире, который стал очень маленьким — шесть часов из конца в конец.

Может быть, очень скоро, или не очень, ты окажешься здесь, или я в твоем Найроби, или мы встретимся в каком-нибудь месте, о котором мы сейчас даже не знаем, что оно существует и ты скажешь…

— Я скажу: Дин, я страшно рада тебя видеть.

— А я скажу: Айша, чудесная моя, ты помнишь, что мы еще не допили наше ведро кофе?

… Он действительно проводил ее почти до самого трапа. Пассажиры многоногой гусеницей втягивались в чрево самолета. Она прижалась к нему и ее жесткие волосы щекотали его щеку.

— Скажи, а мир действительно такой маленький?

— Действительно. А до твоей Африки можно почти что дотянуться рукой.

— Правда?

— Ну конечно.

Она поцеловала его в щеку и направилась к трапу. Он провожал ее глазами до самого люка. Потом развернулся и пошел к машине.

… Городскому суду Трои понадобилось всего полчаса, чтобы отменить предписание о мобилизации Динвалда Снорри, эсквайра, как "использованное во вред интересам общества, для создания несовместимых с человеческим достоинством условий службы", присудить Дину денежное возмещение и запретить ряду поименованных должностных лиц приближаться к самому Дину, к его жилищу и к его имуществу ближе, чем на двадцать футов.

После этого Дин задержался в Трое ровно на столько, сколько требовала упаковка спортивной сумки скромного размера. Он не хотел оставаться там, откуда только что исчезла Айша — африканская Артемида, которую так и хотелось представить ее себе бегщей по саванне с копьем в руке…

К полуночи он был уже в другом полушарии, где его ждала проблема эрозии управления в фирме "Санвинд Лимитед". Жизнь продолжалась.

15. Нечто об эрозии управления (27 апреля — 4 мая)

… Первым его объектом стала плавучая платформа, предназначенная для добычи планктона. Гектар металла и пластика, из месяца в месяц дрейфующий по океану вслед за скоплениями живой мелюзги, именуемыми "планктонными полями". Персонал плавплатформ, в силу какого-то неведомого морского обычая, отличался особой склонностью к самым неожиданным и даже экзотическим формам разгильдяйства.

Капитан Эйно Инари — могучий морской волк с пузом, способным без усилий вместить галлон пива, встретил Дина словами:

— Всегда рад новому лицу. Хотя знаете, док, на мой взгляд, эти ваши психологии с социологиями, извините, полная фигня.

— Кэп, хотите честно? Мне иногда самому так кажется, — ответил Дин, чем завоевал расположение капитана на ближайшие три дня.

Впрочем, не исключено, что это расположение было вызвано также и литровой бутылкой сливянки, которую Дин предусмотрительно приобрел перед вылетом на платформу.

Этот и следующие три дня Дин провел в основном за обучением команды игре в сиднейский бридж, что соответствовало представлениям капитана о социопсихологии, как о сравнительно безвредной форме шарлатанства. Необременительные просьбы доктора Снорри относительно организации рабочего дня и отдыха капитан выполнял, полагая что тому надо для проформы имитировать какую-то полезную деятельность.

На четвертый день, найдя в кают-компании брошенные кем-то листы, исчирканные странными схемами и пиктограммами, и обнаружив, что его вполне приличного образования не хватает, чтобы понять их смысл, капитан испытал некоторое недоумение.

На пятый день капитан застал механика Хокансона за терминалом компа в процессе обмена данными через глобалнет с центром информационных технологий Пало-Альто. Это было, мягко выражаясь, необычно. Более того, некоторые из мелькавших на экране пиктограмм показались очень похожими на случайно увиденные вчера, и ему стало не по себе.

На шестой день трое матросов, накануне ушедшие в увольнение на берег, вернулись абсолютно вовремя, совершенно трезвыми и без видимых признаков похмелья. Это было настолько дико, что капитан заставил их пройти тест на наркотики — и наркотики в крови не обнаружились.

Вразумительного ответа на вопрос, чем они занимались на берегу, добиться не удалось: матросы ссылались на то, что их способ отдыха — их личное дело. Ситуация была настолько необъяснимой, что капитан решил просмотреть корабельный журнал-протокол за последние несколько суток с целью выяснить, что за чертовщина происходит на его плавплатформе. По итогам просмотра, он убедился, что в служебном поведении плавсостава наметился необъяснимый и пугающий перелом в лучшую сторону.

Наученный горьким опытом, что исчезновение любого порока его подчиненных, есть следствие возникновения у них какого-то еще худшего порока, капитан Эйно Инари провел предметные беседы со старшими групп и доверенными людьми.

Сделав некоторые выводы, капитан Ивари как-то вечером зашел в каюту доктора Снорри и сказал, что как добрый христианин, не хотел бы, чтобы на его корабле занимались черной магией и якшались с нечистой силой, даже если это и способствует росту дисциплины.

Дин успокоил его тем, что работа практически закончена и завтра он, Дин, отбывает в Паго-паго. По этому поводу была распечатана еще одна бутылка сливянки, так что Снорри и Инари расстались так же хорошо, как и встретились.

Всемирно-известная эмблема: два симпатичных дельфина, прыгающих через солнечный диск и фирменный слоган: "МЫ ЛЮБИМ ПРОСТОР" украшали застекленный фасад здания штаб-квартиры "Санвинд Лимитед" в Паго-паго.

В данном случае, любовь к простору выразилась в том, что совещание топ-менеджеров компании проходило не внутри, а снаружи здания, в живописном сквере на берегу океана.

Дин докладывал больше часа, и теперь надеялся выпить чашку кофе, пока не посыпались вопросы. Это удалось ему примерно на половину.

— Вальтер Лонгфельд, коммерческий директор, — представился кряжистый дочерна загорелый мужчина (здесь принято было каждому представляться при выступлении — считалось, что это — признак демократизма в управлении), — мистер Снорри, правильно ли я вас понял, что эффективности управления можно достигнуть только представляя сотрудникам их работу не совсем так, как она выглядит на самом деле?