Василиса Раса - Детонация Страница 18

— Грэм, — вышло неуверенно и хрипло. С чего ты взял, несчастный, что я не соглашусь? Нет, не соглашусь, конечно! Но с чего ты, дрэк тебя побери, это взял! Сейчас разозлюсь, и станет легче. И перестанет не хватать воздуха. — Грэм, — зачем-то сказала снова.

Рывком притянул к себе снова и поцеловал. Мучительно. Так, что разрывал меня этим на части. Улетай, Грэм. Я оторвалась первой и всё-таки сказала вслух дрогнувшим шёпотом:

— Улетай!

Он молча смотрел мне в глаза, а потом, когда я всё-таки не выдержала и отвернулась, строго произнёс:

— Пожалуйста, не выходи из дома пока. Тэрри всё покажет. Инструкции я ему передал, — отпустил мои руки. Шагнул в сторону. А когда я подняла глаза, прощаясь, вернулся и поцеловал снова. Коротко. Но незабываемо нежно, лаская холодными пальцами шею под волосами. Возвращая всю сказочную негу и тепло, что были эти дни между нами.

Что ты придумываешь себе, Карри? Это бесконечно глупо. Отпустить, уйти и забыть. Вот что сейчас нужно. Только руки не слушаются, и разжать ладони нет никаких сил. Прощай, Грэм. Решительно отшагнула назад. Глаза в глаза только мгновение. И ни улыбок в них, ни тем более обещаний. Прощай. Хлопнула тихо дверь. Раз-два-три — за рокотом беззвучно пожаловалось моему сердцу крыльцо, отдавая вибрацию половицам. Начал набирать обороты двигатель вертушки. Ещё слышно, как голос кричит: «Восемь!..» А потом — стёкла от гула дрожат; грохочут и свистят лопасти так, что закладывает уши. Звук уходит в сторону, вправо. Наверное, это значит, что вертолёт забирает влево… Я должна видеть. Хочу знать!

Вылетела наружу, запрокинула вверх голову, чтобы увидеть, как еле заметно улыбнулся и осуждающе покачал головой в шумоподавляющей гарнитуре. Чуть подняла руку, и к стеклу в ответ прижалась раскрытая ладонь. Улыбнулась легко. Прощай.

— Госпожа Раввен, зайдите, пожалуйста, в дом, — услышала, когда большой военный вертолёт почти стих за вымоченным сизым сосновым лесом. Вздрогнула. Видимо, это Тэрри. Откуда они знают? Думала, известен лишь публичный, эфирный мой псевдоним. Но… уже ладно.

— Тэрридан? — сдавленно закашлялась, извинилась, и высокий худощавый мужчина, собранный и серьёзный, кивнул седеющей головой.

— Ваш борт — через десять минут, — доложил коротко. — Ваши личные вещи, — показал рукой в сторону крыльца. — Я буду сопровождать вас.

Удивляться сил не было. Только отчётливо ощутила острый, тянущий голод и прикинула время. Дома я была через шесть часов.

— С КЕМ ты провела их? — У Дилла дёрнулся глаз, а Бобби вдруг резко встал, держась за стол, и мрачно опустился обратно. — Только не говори, пожалуйста, не говори, что вы с ним… что ты и он… Неделю! Не могу поверить! — Кажется, впервые в жизни в глазах ребят был искренний ужас. Такого я не видела раньше даже под обстрелом.

Очень подмывало сказать: «Ладно, не скажу» — и опустить глаза с целомудренной улыбкой. А потом «незаметно» мечтательно зависнуть, чтобы соображали, сволочи, что я тоже, между прочим, ещё «ничего», а не вечный объект для их подколок и насмешек. Но я не стала.

— А это не твоё дело, тощатина кривоногая, — отмахнулась от него. И это было, конечно, неправдой, а нашего экстремала это ничуть не тронуло. Поэтому рявкнула: — Ты за кого меня принимаешь, сморчок-переросток?!

Дилл выставил руки вперёд, всё ещё тараща глаза:

— Ладно-ладно, — примирительно помахал на меня. — Это их светлость тебя так разговаривать научил?

Зыркнула зверски, но замолчала.

Их светлость? Какого дрэка?!

— Что значит «их светлость», Диллан? — спросила тихим елейным голосом, хоть и сквозь зубы. — Давай же, напугай меня.

— Ты реально не в курсе?

— В курсе чего?

— Грэм Лэррингтон?

— Грэм Лэррингтон, — повторила, кивая.

— Карри, включи мозги, дорогая, не позорь меня. — Дилл умоляюще скривил лицо.

— Или ты сейчас же говоришь, в чём дело, или из сморчка стремительно эволюционируешь в «дедушкин табак». Причём тот, который уже пыкнул, — пригрозила на полном серьёзе, обиженно демонстрируя вполне крепкий кулак. То, что против них обоих у меня нет ни единого шанса, я понимала прекрасно. Зато нервы криками портить умела отлично.

— Не в правилах Карри строить из себя дуру, Дилл, — резко заметил Роберт и сощурил недобро глаза. — Грэм Лэррингтон, Карри, напрягись, мышка, — звонко шлёпнул ладонью по столу и поднялся рывком, так, что аккуратно зачёсанные назад мокрые русые кудряшки растрепались.

— Бобби, я и правда чувствую себя дурой, но, заяц, я действительно не знаю, — прошептала испуганно. — Он какой-то военный. Возможно, даже непростой. В этом я почти уверена. Но это всё, что мне известно. С ним мы не пересекались. И в той операции он не участвовал, — и добавила совсем тихо: — Думаю, я бы запомнила.

Бобби и Дилл коротко переглянулись.

— Герцог Лэррингтонский — восьмой в ряду наследования… — Диллан по-прежнему смотрел точно в глаза Бобби.

И меня то ли облило ледяной водой, то ли осыпало тонкими острыми иголками. Я застонала и неровно опустилась на стул.

— Дрэк… — тихим шёпотом. Это всё, на что меня хватило.

— И я не могу поверить, что ты, известнейший военный корреспондент, уважаемый обозреватель, не слышала о нём. — Он повернулся ко мне и наклонился над столом, уперевшись в него кулаками. — Карри?

— Дрэ-э-эк, — простонала я снова и уронила голову на сложенные на столе руки. Лэррингтон и Лэррингтонский! Как я могла не связать это? — Вот почему он мне не верил, — пробубнила в столешницу из абсолютного шока. — Вот почему допрашивал и глумился…

— Эта родовитая задница глумилась над тобой? — Бобби немедленно озверел.

— Нет! — Я дёрнулась слишком резко, и парни как по команде совершенно одинаково вскинули брови. — Он решил, что я притащилась в этот дурацкий посёлок специально, чтобы собрать информацию, или для провокации, чтобы сфабриковать сюжетец! Какого именно рода, ты понимаешь, думаю.

— Что он сделал? — Бобби сильно дёрнул меня за руку, страшно сжав зубы. Дилл сложил руки на груди и выглядел не менее грозно. А яростный Роберт, оказывается, красавчик. Подсохшие уже волосы разметались светлыми длинными кудряшками по пылающему лицу. — Он воспользовался ситуацией? Как? Что он сделал с тобой, Карри?! — Если скажу, убьёт меня, что ли?

— Ничего, — отняла у него руку с опаской. — Ничего, только спас мою дурацкую жизнь, и все, — взволнованно покачала головой. Мы все втроём сейчас слишком сильно были на взводе. — И Роба с Мэрин в больницу отправил. А потом меня — к слепой тётке, — и почти выкрикнула: — Я жила у неё!