Алинна Ниоткудина - Ключ от радуги Страница 18

«Слушай, дружок, у нас земляные работы наметились, а ты вырядился как на танцы. Давай-ка бегом, надень сапожки пострашнее и штанишки поплотнее, да еще платок или шарф захвати. Мордашку твою прелестную чтобы было чем замотать. «

«А это еще зачем? «

«Ты видел, как пустынники ходят? Хотя да, ты еще не видел… Как копать начнем, столько песка и пыли поднимется, что не продохнешь. «

«Так бы сразу и сказал. Я же был в портале, там пыли не меньше. «

И Одрик извечным галопом полетел на свой чердак. Перескакивая обычные три ступеньки, он попытался прибавить и четвертую. Резко разворачиваясь на следующий пролет, он оказался перед Торканой так близко, что ее волосы колыхнулись от сквозняка, вызванного его забегом. Она испуганно вскинула руки, сделала шаг в сторону и оступилась. Одрик подхватил падающую девушку за талию, но не поставил на площадку пролета, а прижал к себе. Торкана уперлась кулачками ему в грудь и процедила сквозь зубы:

— Уйди от меня. — Если бы он как по команде выпустил ее, наверно она просто убежала, но… но… НО! Разве он мог?

В ее глазах проблескивает смятение. Взмах ее ладоней и острые ноготки ложатся Одрику на плечи. Ее утонченное оружие скользит, оставляя прорези на его льняной рубашке, а кое-где и на коже…

Он перехватил ранившие его руки за запястья, поцеловал каждый палец…

— Из твоих рук — хоть яду.

И через считанные секунды его не было не только на лестнице, но и во дворике. Мара по старинной собачьей привычке хотела пробежаться за уносящимся в пустыню варгом, заливаясь оглушительным лаем. Но не тут-то было, Одрик, оказывается, наловчился отращивать не только радужный меч, но и радужные шпоры…

Прошло почти два часа, когда Мара услышала раскатистые удары сердца несчастного животного. Ничего удивительного, едва живой варг, в пене и в пыли, стоял, пошатываясь, перед вагрятницей, бока его ходили как кузнечные меха. Поить животное сразу было нельзя, надо дать ему остыть, а Мара пошла искать Одрика. Он нашелся у ручья, лежащим ничком на траве, брови и волосы его были занесены пылью, губы обветрились до трещин. Одрик прополз чуть вперед и стал пить прямо из ручья. Его голова была опушена целиком под воду, когда Марат стал срывать лохмотья, когда-то бывшие рубашкой. Маг вынырнул, обернулся, повернуться на спину он не мог, она представляла собой пособие для начинающего мазохиста. Кроме полученного от Торканы, он еще и сам себя отходил варжьей плеточкой от всего сердца.

— Марат…

— Ну, вот ты мне скажи, свою спину можешь располосовывать как хочешь, а зачем над бедным животным измываться? Оно в твоей вселенской трагедии не виновато. Да лежи ты, не дергайся.

Марат вы тащил несчастного Одрика на бережок повыше, хорошенько прополоскал лоскуты от рубашки в воде и стал смывать с приятеля пыль и запекшуюся кровь.

— Эх ты, сердешный, чего ж так убиваться-то! Этим ведь не поможешь, хоть на ремешки себя порежь.

И уже Мара зализывала его раны теплым влажным пружинистым, как морская губка, языком.

— Хозяйку звать не будем, она еще разнервничается. Твои художества на спине на любителя, я бы сказала, на очень редкостного гурмана…. Вот хорошо, а теперь полежи на воздухе, так все быстрее заживет, просто как на собаке. Эй, ты чё? Спишь, что ли?

И Мара лизнула Одрика в нос, он действительно забылся.

«Ну и ладно, так даже лучше. Пока спит, не натворит ничего. И сколько с этой голокожей молодежью проблем… И чего я с ним вожусь? Подумаешь, пиво несколько раз вместе пили. А еще вместе в драке участвовали. А вот это уже серьезно. Вместе пили, ели, спали, дрались, значит — член стаи. Охо-хох…» И маленькая забавная собачка через черный туман побежала к магу на чердак, где раскопала, что ему одеть, когда очнется.

Глава 2

Одрик каким-то образом набрался наглости, и раздобыл выпивки у местного населения. Он долго уговаривал Дагвида выделить ему из своих запасов бутылку самогона его изготовления.

Сначала Одрика колотил озноб, и он просто хотел согреться, а потом… да надо ли объяснять для чего может понадобиться самогон?! Хотя бы для того, чтоб не биться головой об старый тутовник и не оставить на стволе последние мозги, а вместо этого сделать себе химическую лоботомию, пусть даже временную.

Эльфийка местного розлива, что тут в усадьбе частенько потребляли эльфы, а самая хорошая подавалась к столу ассы, была Одрику на редкость отвратительна: «Как только эльфы ее потребляют? «А вот кактусовый самогон, который ему, стесняясь и краснея, передал из-под полы Дагвид, оказался настолько крепким, что его вкусовые качества уже никого не волновали. Он обжигает потрескавшиеся губы, но это не сравнится с пожаром, горящим у Одрика в груди.

…В голове шумит, руки и ноги перестают починяться. Вокруг вязкая темнота, она засасывает как трясина, и не за что схватиться и некого позвать на помощь, пустота вне времени и пространства, пропадают звуки и даже собственный голос…

Чужие ладони, чужие пальцы, чужие губы — в каждом уголке тела, на каждом дюйме кожи, везде, где я и представить бы не мог, действующие с бесстыдством и откровенной жадность, возможными разве что сне…

«Ну, зачем же я так напился сегодня? И не могу… выйти из этого сна, жаркого тягучего безобразного, как бред при болотной лихорадке. И я никак не могу проснуться, никак не прогоняется это наваждение. И это, что вцепилось в него? Не может быть…»

— Этого не может быть. Ты вообще не человек. Уйди, дрянь!

— Что, неужели не похожа? — Обиделась галлюцинация. — А я так старалась.

Фантом был действительно похож, невероятно похож…

— Что тебе от меня надо?

— Ничего… Кроме тебя самого.

— Отвали! — Я попытался вырастить радужный меч, но в пьяном угаре оказался беззащитным как детеныш илларя.

— Ой, что-то у нас не выходит, — заулыбалось видение. — Это ж не огневка от матушки Суа, это местный самогон, его из кактусов делают…. Как же тебе сейчас плохо. Расслабься. Хочешь, я покажу тебе сказку про тебя самого?

….Что-то знакомое до спазма в горле.

Я опять улегся в сапогах, но я где-то у себя. Кто-то заботливо вытирает пот со лба, кто-то подносит кружку воды к высохшим губам. Аккуратно, даже ласково снимаются сапоги с моих ног.

— Ну, зачем же ты так, нельзя в твоем возрасте. Как бы моя несчастная кузина расстроилась, увидев тебя таким. У тебя скоро экзамен на патент, как жаль, что она не дожила.

Открываю глаза, смотрю… Не совсем, конечно, открываю, как получается. Меня кто-то приволок домой. Я на своем диванчике, вокруг на полу горы книг по магии, на кухонном столе куча грязной посуды. Да! до экзамена меньше недели осталось. В камине на крюке урчит чайник, слышится женский голос…