Александра Лосева - Крылья, ноги... главное - хвост! [Книга третья] Страница 18

Дверь открылась неслышно, словно Баламут хотел проскользнуть незамеченным. Зулин с тревогой посмотрел на Учителя – тот осунулся и, кажется, еще больше постарел, тоскливо хмурил брови и старался не встречаться взглядом со своим учеником.

- Неужели я опять проиграл, - пробормотал Мо. – Я думал, что хоть на этот раз…

- Он что – умер? – обеспокоено спросил Зулин.

- Кто?

- Этот мальчишка.

- Конечно, умер. А ты думал, что он жив, относительно здоров, руки придут в норму дня через три, выздоравливать он будет у нас, а ты будешь таскать ему плюшки в библиотеку? Кретин. Болевой шок – штука неприятная, так что о своем случайном приятеле можешь больше не беспокоиться.

- Тогда в чем дело?

- В тебе, - вздохнул Мо. – Я очень устал. Я иду этой дорогой уже в тысячный раз, если бы ты знал… Я надеялся, что ты поможешь все изменить, я думал, что создам тебя заново, вложу в тебя то, чем ты никогда не обладал, и тогда все пойдет по-другому… Четыре года уже прошло, а ты все такой же. Иногда мне казалось, что у меня получается. Но сегодня…

- Я не понимаю, - покачал головой Зулин. – Я не понимаю, почему вы подняли такой шум из-за ничтожного воришки. Он поплатился за собственную глупость и отсутствие мастерства. Он сам виноват.

- Ты знал, что он корчится от боли – и спокойно жрал пироги! – взорвался Зодчий. – Почему ты не сказал мне о нем сразу?!

- Я забыл, - пожал плечами Зулин. – Он был наказан за воровство, все было правильно, и я забыл.

- Это невыносимо!!! – затопал ногами Мо Корте. – Даже четвертуя кровавого маньяка, сожравшего сотню невинных младенцев, можно не испытывать к нему жалости, можно не испытывать к нему ненависти, но можно же – можно же! – оставаться при этом живым! Думать! Чувствовать! Быть! А тебя нет! Кто ты?! Я так часто слышу от тебя: «Учитель, я хочу знать, кто я такой!» Но хотя бы один раз ты потрудился спросить сам себя: кто ты?! – Мо в изнеможении рухнул в глубокое старое кресло и закрыл лицо руками. – Ты воплощенное равнодушие! Ты готов рвать и мучить, но не потому, что ты горишь идеей, а потому что тебе все равно! Главное, чтобы это укладывалось в твою жуткую, примитивную схему добро – зло! Ты из тех, кто убивает старых слуг за разбитую вазу! Нет, ты хуже! Они в этот момент хоть что-то чувствуют!

- Учитель, но я же пальцем его не тронул! – возмутился Зулин, ошеломленный такой бурной реакцией. – Я же не знал! Если бы я мог предположить, что…

- Уйди, - глухо сказал Мо, не отнимая от лица ладоней. – Оставь меня в покое хотя бы на некоторое время. Я старый самовлюбленный болван. Я с самого начала должен был понять, что ничего не получится.

- Учитель, - Зулин осторожно приблизился к креслу. – А все-таки, мне кажется, вы знаете, кто я такой.

- НЕТ!!! – заорал Мо Корте, подскочив на месте. Зулин в ужасе попятился. – Я не знаю! Знание дает власть! А я бессилен тебя переделать… - последние слова Баламут произнес совсем тихо. – Уходи. Мы поговорим завтра. Завтра.

- Как скажете, Учитель, - Зулин обиженно насупился и направился к двери. – И все-таки, на мой взгляд, вы могли бы мне хоть чуточку больше доверять.

- Кто тогда спасет мир от тебя… - хриплым шепотом повторил Баламут слова, сказанные за обедом. Зулин помедлил у двери, ожидая продолжения, но Мо Корте молчал. Зулин вышел вон.

Ни на следующий день, ни через год, выпуская ученика в сумерках из башни, Мо Корте так и не вернулся к этому разговору.

Зулин не пытался разобраться в лихорадочных выкриках старого мага. Мо Корте был сумасшедшим, что с него возьмешь.

- Кто тогда спасет мир от тебя, - прошептал планар. – Кто тогда спасет мир от нас? Стив! Стив, хватит! Прекрати! Это нелепо! Глупо! Стив! – Зулин бросился к дварфу и оттолкнул его от гоблина. – Мы теряем время, Стив. Нужно уходить отсюда. Ты же сам видишь, что из него нельзя ничего вытянуть. Пора кончать с этим.

- Да погоди ты, - сердито отмахнулся дварф. – Я могу заставить его говорить. Просто предоставь это мне.

- Его будут искать! – Зулин лихорадочно придумывал более веские аргументы.

- Час туда, час обратно… - пожал плечами дварф, мрачно подмигнув пленнику. – Займись чем-то полезным. Найди поляну для лагеря, пусть козявка поможет тебе вещи туда перенести. Костер пока разведите, ну, не знаю… Пусть Иефа ромашки запарит.

- Стив, - на Зулина вдруг снизошло озарение, и он успокоился. – Если она услышит еще один крик, ты никогда больше…

- Никогда больше – что?! – дварф яростно глянул на мага.

- Никогда больше не будешь для нее… Никем не будешь, - твердо закончил Зулин и посмотрел на Стива в упор.

- А с чего ты взял, что меня это волнует?

- Ни с чего, - Зулин, смутившись, отвел глаза и ковырнул носком ботинка землю. – Я и не говорю, что тебя это волнует. Я просто… Пойду вещи соберу. Ты тут заканчивай и приходи. Мы за тобой Зверя пришлем, так что не заблудишься.

Стив проводил взглядом ссутулившуюся спину планара и устало опустился на траву.

Мне все равно. Мне. Все. Равно.

- Скоро светать будет, - задумчиво сказал Стив.

Мне плевать, что она думает. Я не собираюсь меняться по прихоти глупой пигалицы.

- Ты ведь ничего мне не скажешь, правда? – спросил Стив гоблина. Пленник едва заметно качнул головой.

Я ненавижу гоблинов.

- Наверное, ты хочешь умереть быстро, - предположил Стив. Гоблин сделал попытку кивнуть.

Они не пожалели мою мать. Они не пожалели моих сестер. Легко быть милосердным, когда у тебя еще никого не отняли.

- Тогда я задам тебе последний вопрос, и ты мне на него ответишь. Далеко отсюда твои дружки? – спросил Стив и достал нож.

- Ближе, чем ты думаешь, - еле слышно просипел гоблин.

- Понятно, - кивнул Стив и перерезал гоблину горло.

Иефа сидела у костра и массировала ноющую лодыжку. В расстройстве чувств выскочив из лагеря, она неслась по лесу, в темноте не разбирая дороги, пока не стихли хриплые вопли пленника, а потом здорово подвернула ногу. Хорошо, что не вывихнула.

Где-то в кустах тоскливо взревывал отставший от хозяйки Вилка, Иефа плюхнулась на землю, обхватила голову руками и зажмурилась. «Хочу проснуться, хочу проснуться, хочу проснуться», - тупо билась в висок одинокая мысль. Из зарослей выскочил детеныш совомедведя, с разбегу шибанул хозяйку лобастой головой в плечо и виновато забурчал.

- Это проклятие, - сказала ему Иефа, дрожащими пальцами приглаживая перья на загривке. – Это не Стив. Помнишь, он сначала на всех кидался? Так вот, это проклятие на него действует. Только нас он пожалел, а с гоблином не стал сдерживаться. Вот увидишь, он теперь некоторое время будет бодр и полон сил.