Олег Авраменко - Игры Вышнего Мира Страница 18

Преодолев оцепенение, Марк поднялся, медленно расстегнул застёжки, снял с себя львиную шкуру и протянул её Ильмарссону. Тот покачал головой:

— Лучше не надо. Полагаю, тебе не доставит удовольствия, если я возьму её в руки. Просто положи рядом, а сам отойди шагов на пять.

Марк бережно положил шкуру на скамью и отсчитал ровно пять шагов. Затем повернулся к главному мастеру, с трудом сдерживая дрожь во всём теле. Он усиленно убеждал себя, что шкура находится совсем рядом и ей ничего не грозит.

— Если отвлечься от твоего страха, — спросил Ильмарссон, — что ещё ты сейчас чувствуешь?

— Слабость, — ответил Марк. — Не физическую, а магическую. Отмороженность колдовских ресурсов.

— Вот именно. Шкура позволяет тебе использовать те способности, которые при твоём промежуточном даре являются от природы латентными — спящими, недействующими. Она делает тебя значительно сильнее, но не путём банального усиления твоей магии, а через существенное расширение её базы, фактически превращая твой дар в доминантный. Вот почему она совершенно бесполезна для сильных колдунов уровня инквизиторов — у них просто нет латентных способностей, все действующие. И насколько я могу судить, для обладателя доминантного дара ношение этой шкуры абсолютно безвредно и не повлечёт за собой возникновения зависимости.

— Королева Инга тоже так думает, — сказал Марк, отчаянно борясь с желанием немедленно схватить шкуру и натянуть её на себя. — А мой страх она считает защитной реакцией. Я привык полагаться на свои новые способности и без них уже не могу обойтись. Лишённый шкуры, я полностью беззащитен.

Ильмарссон скептически хмыкнул:

— Но так ли это на самом деле?

Внезапно в его руке появился ярко-красный сгусток огня, и он резко швырнул его в Марка.

Марк среагировал молниеносно, без раздумий. Он тут же прикрылся силовым щитом, и сгусток, натолкнувшись на него, рассыпался множеством мелких искр.

— Теперь можешь надеть шкуру, — удовлетворённо произнёс главный мастер.

Несколько ошарашенный случившимся, Марк торопливо последовал его совету. А Ильмарссон между тем продолжал:

— Такую атаку способен отразить любой третьеклассник нашей школы, но дело не в этом. Здесь важно не то, что ты сумел защититься, а то, каким образом защитился. Я застал тебя врасплох и вынудил действовать автоматически, однако ты не пытался прибегнуть к тем чарам, которые без львиной шкуры не сработают. Даже на бессознательном уровне ты сумел правильно сориентироваться. Теперь, после этой проверки, я согласен взять тебя на свою кафедру. Будешь проводить практикум по общей магии в паре с другим ассистентом. Устраивает?

— Да, главный мастер, — обрадовался Марк. — Как раз этого я больше всего хотел… А что означала ваша проверка?

— Что ты, несмотря на шкуру, чётко чувствуешь разницу между своими природными способностями и благоприобретёнными. А значит, годишься для практических занятий с учениками, обладающими таким же, как у тебя, промежуточным даром. Ты, кстати, никогда не задумывался, почему я веду только теоретические курсы?

— Ну, потому что теория — самое главное.

— Вовсе нет, — возразил Ильмарссон. — Сообщу тебе один профессиональный секрет: тезис о главенстве теории — это маленькая ложь, к которой вынуждены прибегать все преподаватели. В большинстве своём дети считают скучными всякие законы и принципы, правила и формулы, им сразу подавай действие, эффектные и красивые заклинания, желательно с бабаханьем и фейерверками. На самом же деле теория и практика одинаково важны, это две равновеликие части одного целого. А я не провожу практических занятий по одной элементарной причине: я просто неспособен в полной мере понять те трудности и проблемы, с которыми сталкиваются ребята, обладающие средними колдовскими способностями. Я никогда не пойму этого по-настоящему — ведь у меня целиком доминантный дар, даже сверхдоминантный, ибо я высший маг. — Он немного помолчал. — Собственно говоря, мне и теорию нельзя преподавать, но уж в этом удовольствии я отказать себе не могу. Люблю учить детей — поверь мне, Марк, это самая замечательная работа на свете!

Глава 8

За утро Марк уладил все формальности, связанные с зачислением Герти в школу и своим вступлением в должность ассистента. После чего вернулся в гостиницу, где рассчитался с хозяином и заодно продал ему по сходной цене обеих лошадей князя Хабенштадтского, а вырученные деньги, как и было договорено с Виллемом, передал девушке. Она поначалу отказывалась, просила Марка оставить их у себя и выдавать ей частями, по необходимости, но он всё равно настоял на своём. Герти была уже достаточно взрослой, чтобы самостоятельно распоряжаться деньгами; даже если она ухитрится растратить их за неделю, это станет ей хорошим уроком на будущее. К тому же Марк совсем не хотел брать на себя обязанности её опекуна — он уже сделал всё, что обещал, и собирался поставить на этом точку.

До школы они доехали на нанятой двуколке (Карину, превращённую в кошку, Марк держал на руках), а прямо в школьном дворе их встретила госпожа Корелли — старая колдунья, которая уже два десятилетия возглавляла кафедру бытовой магии. Со времён своего ученичества Марк сохранил о ней не лучшие воспоминания — слишком уж часто она придиралась к нему, тогда как с Беатрисой всегда была добра и постоянно расхваливала её. Впрочем, она строго относилась ко всем без исключения мальчикам, видимо, так отплачивала им за нелюбовь к своему предмету.

Госпожа Корелли сухо и неискренне поздравила Марка с назначением, затем совершенно другим тоном, тепло и душевно поздоровалась с Герти, окликнула троих гулявших по двору учеников, чтобы они помогли нести вещи, и повела девушку в левое крыло здания. Сам Марк, прихватив свою сумку и меч, направился к правому крылу и поднялся на седьмой этаж, где ему уже выделили жильё.

Его квартира состояла из двух жилых комнат — спальни и кабинета — а также небольшой ванной. Марк первым делом распаковал свою сумку и сменил дорожный костюм на обычную одежду — брюки, рубашку и туфли. В гардеробе он обнаружил две учительские мантии, вполне подходящие ему по размеру. В Торнинской школе не было обязательной формы для учеников, а вот всем учителям предписывалось ходить в учебное время в мантиях. И хотя уроки у Марка начинались только через день (завтра было воскресенье), всё же надел одну из них, желая подчеркнуть в собственных глазах свой новый статус. Сверху, как обычно, набросил шкуру и поглядел в зеркало.

«Что ж, милости просим, мастер фон Гаршвиц», — улыбнулся себе Марк. Сочетание мантии с львиной шкурой смотрелось весьма внушительно.