Диана Дуэйн - Визит к королеве Страница 18

Арху распушил усы, довольный собой.

— Это не создаст им помех — ворота вернулись в нейтральное состояние и готовы к работе. Я задал наши пространственно-временные координаты только одной этой гиперструне.

— Прекрасно, — одобрила Рхиоу. Она и в самом деле была довольна: Арху уже начал находить собственные приемы управления воротами, а это означало, что он наконец понял основные принципы, касающиеся всей системы.

Кошки, греясь на солнце, еще некоторое время смотрели на открывшуюся перед ними картину. День был ветреный, по небу быстро бежали облака, их тени то и дело пятнали серебро реки и добавляли новые оттенки серо-сине-серебристой окраске военного корабля, стоявшего на якоре у противоположного берега. Впрочем, ни корабль, ни автомобили, ни даже эххифы, проходившие рядом, не привлекали внимания Арху. Он, прижав уши, не отрываясь смотрел на каменные стены Тауэра.

— Какие древние… — прошептал он. Уши его насторожились, потом снова прижались, насторожились снова, как будто Арху прислушивался сразу ко многим звукам… звукам, которые заставляли его тревожиться.

— Нью-Йорк тоже старый, — сказал Урруах.

— Угу, но не настолько…

— Все дело в эххифах, — сказала Рхиоу. — Они живут тут так давно — сначала тысячи, потом сотни тысяч, потом миллионы, устроившие себе логова по обоим берегам реки. Больше тысячи лет, наверное.

— Есть и еще что-то, — сказал Арху, глядя на Тауэр. — Я чую кровь…

— Да, — сказал сзади могучий глубокий голос. — Мы тоже чуем.

Кошки в изумлении обернулись: говоривший подошел к ним очень тихо — даже для представителя Народа. Рхиоу, окинув его взглядом, решила, что ошиблась, говоря, что миру следует обзавестись более крупными котами: они уже существовали. Это, несомненно, был самый большой и самый пушистый кот из всех, кого ей случалось видеть. Его мех, черный на спине, делался серебристым на боках и белым на животе. Белыми были и все четыре лапы и манишка. На широкой морде сияли удивительно ласковые раскосые зеленые глаза, на носу темнело пятнышко, а роскошный хвост толщиной в половину туловища был приветственно поднят. Если этот великолепный представитель Народа и испытывал нехватку чего-нибудь, это, безусловно, была не еда.

— Мы прибыли по поручению Шепчущей, и мы тебя приветствуем, — сказала Рхиоу.

— Рады вас видеть, — ответил кот. — Меня зовут Хафф, я возглавляю лондонскую команду смотрителей ворот. А ты, должно быть, Рхиоу?

— Так и есть. Удачной тебе охоты, кузен. — Хафф и Рхиоу вежливо потерлись носами. — Это Урруах, мой старый коллега, а это — Арху, он только недавно к нам присоединился.

Все по очереди потерлись носами, хотя Арху сначала смущался.

— Не укушу я тебя, — сказал ему Хафф; действительно, такой поступок с его стороны казался совершенно невероятным. Рхиоу сразу же поняла, что перед ними существо добродушное и покладистое, из тех, кому бывает жалко кусать даже мышь.

— Простите, что встречаю вас без остальных членов нашей команды, — сказал Хафф, — но этим утром у нас случилось еще одно чрезвычайное происшествие, и все, кроме меня, заняты. К тому же я подумал, что вы, возможно, захотите осмотреть окрестности комплекса, прежде чем мы с головой уйдем в работу.

— Очень любезно с твоей стороны, — сказал Урруах. Он шел с одного бока Хаффа, Рхиоу — с другого, а Арху, все еще задумчиво посматривавший на Тауэр, замыкал процессию. — Я заглянул с помощью Шепчущей в историю ваших ворот. Они раньше были на поверхности, а потом их переместили, верно?

— Верно, — ответил Хафф. Он провел Рхиоу и остальных через железную калитку в живой изгороди к подземному проходу под улицей, идущей вдоль одной из стен Тауэра. — Видите вон ту поросшую травой лужайку с другой стороны от перил? Раньше там был крепостной ров. А еще раньше, до того, как сюда пришли римляне, на этом месте находилось болото, а в холме имелась пещера. Вот там-то сначала и появились ворота, когда Лондон был всего лишь деревушкой из нескольких десятков хижин.

— Почему же ворота возникли здесь, — спросил Арху, — раз вокруг жило так мало эххифов?

— Потому что, когда сюда пришли римляне, поселение существовало уже две или три тысячи лет. Насчет дат продолжаются споры… Неясно, что привлекло сюда первых поселенцев — некоторые думают, что здесь хорошо ловилась рыба. — Хафф распушил усы, и у Рхиоу сразу же возникло отчетливое впечатление, что рыбу Хафф уважает. — Как бы то ни было, люди тут остались, а потом и ворота появились, как это обычно случалось вблизи постоянных поселений в те времена, когда Земля была молодой. — Хафф задумчиво дернул ухом. Все кошки отошли в сторонку, чтобы не оказаться на дороге у толпы эххифов, устремившихся к кассам у калитки.

— История здешних ворот не была гладкой, — сказала Рхиоу. — Так по крайней мере говорил мне Урруах.

— Верно, — ответил Хафф, сворачивая за угол и вступая на дорожку, идущую параллельно оживленной улице. — Этот холм всегда был сердцем Лондона… теперь, правда, от холма мало что осталось. И сердцу пришлось пережить немало схваток и арестов, так что, боюсь, раз или два оно чуть не перестало биться. Впрочем, все тут до сих пор функционирует исправно.

— Так что за проблема возникла с воротами сейчас? — спросила Рхиоу.

На морде Хаффа отразилось глубокое огорчение.

— Одни из ворот то и дело вызывают нестабильный сдвиг времени, — ответил он. — Выход из них заякорен, похоже, где-то в недавнем прошлом. Иначе и быть не может: сдвига без якоря не бывает. Только вот времена, в котором он оказывается заякорен, меняются, и мы не можем уловить тут никакой закономерности.

— Как долго это продолжается? — спросил Урруах. При упоминании о сдвиге времени глаза его широко раскрылись.

— Мы не уверены, — печально сказал Хафф. — Может быть, все началось уже давно, но каждый сдвиг имел такую малую длительность, что никто не мог бы пройти через ворота. Во всяком случае, ни одно из постоянно применяемых заклинаний мониторинга не поймало ворота на месте преступления. Мы узнали о неполадках только на прошлой неделе, когда Аухла — это моя подруга — работала с соседними воротами… и из неисправных что-то появилось.

— Что-то? — испуганно переспросил Арху.

— На самом деле это был кто-то, — поправился Хафф, бросив взгляд в сторону Тауэра, откуда донесся взрыв детского смеха. — Эххиф, и к тому же вовсе не маг. Он был очень испуган и очень растерян. Он промчался сквозь ворота, побежал по платформе станции метро — именно там, на станции «Тауэр-Хилл», находятся наши ворота номер четыре, — и исчез в темноте, перепрыгнув через турникет. Только Прародительница знает, — добавил Хафф, — что подумали об этом бедняги эххифы, работающие на станции.