Евгения Федорова - Чувство времени (СИ) Страница 18

Порыв ветра смел меня с дороги, острые щепы и колкие кристаллы хлестанули по лицу, и я тут же отгородился от потоков, заставив их обтекать меня.

Мастер раскинул в стороны руки, создавая вокруг поселения матовую сферу, но часть стены за его спиной все равно не выдержала, с хрустом завалившись назад.

Кричали люди, а я, поднявшись, наблюдал, как медленно, проваливаясь в пучины снежной мглы и снова поднимаясь, улетал прочь раненый дракон.

А в ушах все еще звенел ее голос:

Один раз. Я сохраню тебе жизнь.

Я не смог ее убить.

Не хватило сил.

Сзади кричали. Я повернулся, чтобы понять: стена кого-то придавила. Пробежал через пролом, взялся за бревно, которое весило с четверть тонны и было скреплено с такими же бревнами, выпавшими из частокола.

— Я помогу, если это необходимо, — Мастер изящно перемахнул через обломки и ухватился за соседнее бревно. — Давай!

Толпа, притихшая было, ахнула: мы вдвоем отжимали от земли многотонный груз, который местные жители смогли бы сдвинуть разве что двумя волами.

— Вытащите его! — подняв бревно на полметра, крикнул я. — Ну же, волочите по земле!

С секунду ничего не происходило, потом какой-то мужичок решился, упал на четвереньки и скрылся под ужасающе нависшими бревнами. Следом за ним метнулся ну совсем уж мальчик, вместе они волоком вытащили раздавленного, изуродованного охранника. Вот кого придавило: бравый стражник первым кинулся за крепкую стену, где и нашел свою смерть.

Я отпустил бревно, гулко бухнувшие по земле.

— Он еще жив, — Мастер наклонился над умирающим, но через секунду отстранился, встал, перехватывая бегущую, дико воющую женщину, закутанную в серый козий платок.

— Вы убили его! Анничка! О, боги! Вы убили его!

— Тихо, — сказал Мастер настойчиво, придвинувшись к самому уху женщины. Она затихла.

— Сейчас поправим, — я расстегнул застежку под горлом, избавляясь от внезапно ставшего тяжелым мехового плаща.

— Демиан, не смей, — предостерегающе велел Мастер, но я уже опустился на колени перед изломанным телом. Странно, что он все еще жил, этот паренек. Грудная клетка его была раздавлена, как и часть лица, нос вмят внутрь и представлял собой кровавое месиво. Но, видимо, посчастливилось стражу, и почва в том месте, где он упал, имела неровности, приняв его тело, и внутренние органы были слабо повреждены, потому что он все еще дышал. И сердце все еще билось. А кости — мелочи, кости мы сейчас распрямим.

Врачевать магией такие раны — все равно, что отсрочить неизбежное, я это знал, как знал, что неизбежное может никогда не прийти. Это для меня опасно, он же простой человек. Это я все время сталкиваюсь с магией и не могу рисковать, оставляя на своем теле печати, которые легко сорвать, а ему то что? Ему лишь бы жить. Лишь бы вернуться в дом матери, лишь бы прийти на сеновал к возлюбленной, лишь бы… начать все заново.

— Всем закрыть глаза, или ослепните! — зная, что сейчас произойдет, предостерег Мастер. — Не смотреть, пока не будет дано разрешение!

И я открыл живительные токи, ударившие из земли подобно солнечным струям, я направил их внутрь израненного тела, заставляя его распрямиться, сдвинуться кости, соединиться, срастаясь, сухожилия; восстановиться хрящам и суставам. Я сплел все разорванные ткани, каждую клетку, каждый нерв.

Не знаю, сколько это отняло у меня времени, но сил забрало немало, и когда я поднялся, нетвердо ступая по земле, Мастер торопливо протянул мне белый носовой платок, чтобы стереть кровь, начавшую сочиться из носа.

Вокруг все придушенно молчали.

— Теперь можете смотреть и заберите его в дом, в тепло, — указывая на бесчувственное тело, сказал я. — Смойте кровь и три дня не давайте ему есть. Ничего. Только пить чистую колодезную воду. Мать, ты поняла меня?

Женщина в платке слабо закивала.

— Поехали отсюда, живо! — я подхватил свой плащ и почти побежал к Лютику.

— А как же поесть? — негромко спросил Мастер, пытаясь разрядить тяжелую атмосферу.

— Не сейчас.

Я подошел к мерину и осторожно тронул его бок, заживляя иссеченную ветром кожу. Лютик задергал шкурой, повернулся, глядя на меня блестящим глазом.

— Давай-ка я тебя подсажу, — подошедший Мастер сцепил руки замком, давая мне опереться коленом, чтобы сесть в седло. Не лишняя забота после того, что я сделал.

Сам он вскочил на коня как всегда с легким изяществом, оглянулся на застывших в выломанном проеме людей и последовал за мной.

— Как называлась деревня? — спустя некоторое время спросил я.

— Лесные Долы, кажется, — отозвался Мастер. — Это важно?

— Запомню.

Я натянул повод, соскочил с Лютика и отвел его в сторону от дороги, проваливаясь в глубокий снег.

— Неудачное местечко для привала, — Мастер показал левее. — Давай к той елке, у ее ствола совсем нет снега.

И то верно. Я повернул, и вскоре мы уже разожгли небольшой костерок у подножия высокой ели, растущей на склоне. От тепла запахло смолой. Дым и хороший глоток сидра немного привели меня в чувство.

— Я очень опасаюсь, — осторожно начал Мастер, грея над костром здоровенный ломоть мяса из моей сумки, — что ты теперь ослаб.

— Он был еще жив, этот парень, и я мог его спасти, чего тут решать? Мой выбор всегда останется неизменным, Мастер. А что будет дальше, еще неизвестно. Понадобится ли мне сила, или нет, никто не предскажет.

— А если дальше будет только хуже? Откуда взялся здесь дракон, зачем она прилетела сюда? Уж не для того, чтобы помешать нам?

— Нет, чтобы поговорить со мной, — отозвался я как о чем-то явном. — Не все там гладко, Мастер. Кто-то разделил две части одного целого, разорвал связь, и это не случайность. Это тоже какой-то ритуал, о котором я ничего не знаю. Вот ты знаешь, как разделить на части нечто целое?

— Душу? Нет, не знаю, — покачал головой маг.

— И я не знаю. А еще я не знаю магии, которая могла бы соединить разорванные часть. Хотя… вот ведь козье отродье!

Я даже встал.

— Я знаю, как можно разделить на части целое! Через смерть!

— Дракон сказала: «Я пришла из ничто, в котором есть все». Но как это возможно? Смерть и снова жизнь?

— Ты сказал, они с Тюдором пропадали долгое время. Возможно, подобные обряды длятся не один день. И прошли они через ритуал разделения добровольно или под чьим-то давлением…

— Не представляю такой силы, которая могла бы внушить магу, что ЭТО — нужно, — отказался Мастер.

— А если Тюдор, как и я, хотел освободиться от своего дракона?

— Мне кажется, ты уникален, — ядовито отозвался Мастер.