Вулф Джин - Воин Сидона Страница 18

И тут Мит-сер'у удивила меня, сказав: — Я — такая же изгнанница, как ты. Нет, как ты и Латро вместе.

— Надо жениться на девушке из собственной деревни. — Сахусет улыбнулся. — Разве не сказано в поэме «Не имей дело с чужой женщиной»? Иногда такое случается.

— Я уверена, что это так. — Мит-сер'у повернулась ко мне. — Я должна тебе признаться — не думала, что когда-нибудь решусь на это. В Саисе, если женщина бросает свой дом и уходит куда-нибудь, она помечена. И не имеет значения, если потом она возвращается и живет там опять. Она все равно помечена. Меня выгнали. — В ее глазах сверкнули слезы. — Моя мать, моя сестра, мои братья. Я все еще меченая. Есть мужчины, которые могут жениться на чужой женщине, но таких очень мало.

Я обнял ее, а Сахусет наполнил ее чашу.

— То, что она говорит — чистая правда для любой деревни и любого города в этой стране, — тихо сказал он мне. — И то, что я сказал, — тоже чистая правда. На нашем корабле я еще больший изгнанник. Конечно ты это видишь.

— Я заметил, — сказал я, — что ты ничего не сказал во время совета. Все мы говорили, и даже Азибааль много чего сказал. Но не ты.

— Правильно. Я мог бы сказать им правду, если бы они спросили ее. Тем не менее я знал, как они воспримут правду, и поэтому решил, что лучше не говорить ничего, если меня не спросят.

— Тогда скажи правду нам, — сказал я. — Я тебя прошу.

— Очень хорошо. Но вначале — наш корабль плывет по моей стране, но не капитан, ни экипаж не принадлежат моей стране. И командует им человек из Парса. Хороший человек, достаточно мудрый, но иностранец. Вообще единственный мой соотечественник, который имеет хоть какую-то власть, связан с народом Парса намного более тесными узами, чем я. Он управляет мной, или пытается. Что до остальных — пять пеших солдат и две женщины. Каждый второй человек на борту с удовольствием изнасилует Мит-сер'у или вторую женщину, а потом бросит ее крокодилам. Женщины знают это, и ты должен знать, если не знаешь.

— Я знаю, — сказал я. — Но что за правда, которая слишком мудра, чтобы ее услышало наше собрание?

— Сейчас ты ее узнаешь. Во-первых, женщина, которую невозможно найти, по меньшей мере так же таинственна, как и кот, которого они боятся. Во-вторых этот кот не ее, потому что он не сопровождал ее в деревню. И, в третьих, никто из них не причинил ни малейшего вреда, зато, пытаясь избавить от них корабль, его причинят очень много.

Я сказал, эта мысль уже приходила мне в голову.

— Тогда скажи им это. Они безусловно скорее послушают тебя, чем меня. Я заработал на скромную жизнь, Латро, главным образом предсказывая судьбу и изгоняя ксу, завладевшего каким-нибудь домом — или, реже, каким-нибудь человеком. Когда ко мне приходят и просят изгнать ксу, я всегда спрашиваю, какой вред причинил этот ксу. Чаще всего отвечают, что никакой. И тогда я откровенно говорю клиенту, что более благоразумно оставить ксу жить там, где он живет. Ибо когда ксу занимает место — или личность, в нашем случае — другие редко пытаются поселится там же. Никто не хочет жить в доме, в котором уже живут.

— Я понимаю, — сказал я. — Но примут ли они твой совет?

Сахусет поднял плечи и дал им упасть, как и раньше. — Как ты думаешь, я хорошо ем?

— Нет, — сказал я.

Он засмеялся. — Напомни мне никогда не спорить с тобой. Но ты ошибаешься. Я не голодаю, и буду голодать только тогда, когда в этой стране переведутся глупцы. Я изгоняю безвредного духа за умеренную плату — и требую намного больше за злого, который первым находит пустой дом.

— Ты можешь изгнать кота?

— Возможно. — Сахусет отвернулся и посмотрел на реку.

— Да ну? А если Чаниу прикажет?

Он покачал головой.

— Почему?

— Ты солдат. Ты бы исполнил приказ того, кто знает об искусстве войны меньше тебя?

Теперь пришла моя очередь глядеть на паруса и крутящихся вокруг речных птиц. — Будет зависит от того, что за приказ, — наконец сказал я.

— Именно так. — Сахусет взял свой мех с вином. — Еще? Ты, Мит-сер'у?

Она взяла вторую чашу, который он наполнил, потом он налил себе. — Я предлагаю мое вино и мою дружбу. Вы оба боитесь, что я попрошу за это что-нибудь для меня сделать. Нет, не попрошу. Но я буду рад помочь любому из вас, если вы попросите. Ну? Кто-нибудь из вас?

— Захочешь ли ты денег, — спросила Мит-сер'у, — если я попрошу тебя предсказать судьбу?

Сахусет покачал головой.

— Тогда, пожалуйста, ты можешь?

— Конечно. — Из висевшего на поясе кошеля Сахусет достал четыре золотые палочки, ни одна из которых не была прямой. — Еще мне понадобится мой жезл из слоновой кости. — И вот жезл уже здесь, хотя раньше я не видел его. Он положил палочки на траву так, что они образовали грубый квадрат, потом жезлом нарисовал круг вокруг них. Закрыл глаза и обратил их к небу. Долго-долго, что я даже задремал, его губы двигались, но я не слышал ни одного слова.

Наконец он подобрал палочки, потряс их в руке и бросил в сторону Мит-сер'у. Они упали кругом, насколько я могу судить, и он наклонился над ними. — Очень скоро большое горе, — сказал он, — но, вскоре после этого, радость.

— Вот хорошо-то, — сказала она.

Он рассеянно кивнул. — Ты будешь путешествовать по чужим странам, и будешь там в большой опасности. Ты вернешься в место своего рождения — и опять покинешь его. Тебе покровительствует Хатхор. Вот все, что я смог прочитать.

— Я всегда хотела, — сказала Мит-сер'у, — сбежать от моей семьи и увидеть чужие места, и повстречать новых людей, вроде Латро. Хатхор очень добра ко мне.

— Да. Латро?

Я покачал головой.

— Пожалуйста? — Рука Мит-сер'у попыталась сжать мое бедро. — Для меня? Только один раз?

Я опять покачал головой. — Я — воин, как он и сказал. Я умру в какой-нибудь битве, и мне не нужно никакое предсказание, чтобы узнать то, что я и так знаю.

— Но ты можешь и ошибаться, сейчас мы вместе, и если мы узнаем о тебе, мы сможем узнать побольше обо мне.

Я пожал плечами.

Решив, что это знак согласия, Сахусет подобрал свои золотые палочки и бросил их в меня. На мгновение мне показалось, что они ударят мне прямо в лицо, но нет, они упали рядом со мной, по кругу, как и раньше. А один лег на другой.

Сахусет наклонился над ними. Я слышал его тяжелое дыхание, но он не сказал ни слова. Потом встал, подошел к стене храма, вернулся к нам и опять стал изучать золотые палочки, с другого угла.

— Что там? — спросила Мит-сер'у.

— Ты испугалась, — сказал Сахусет. — И я. — Он медленно подобрал палочки, одну за другой, подбросил их вверх, и опять стал пристально изучать.

— Скажи нам!