Ярослава Кузнецова - День цветения Страница 18

Начался турнир с парных поединков. Я любовался Адваном. Скованность и неуверенность его испарились без следа, он снова стал таким, каким я с апреля его знаю. Ни единого лишнего движения, обманчивая легкость злополучной "змеи", петель и полуоборотов… Господи, и он говорит, что видал людей, "держащих махало куда как лучше"! Почему я не поехал учиться в Каорен?..

Ага, это мы знаем. И это тоже. Извините, господин Стесс, вы мешаете смотреть. Пока вызывают следующего, без помех понаблюдаем… А это что? Это мы не проходили. Ага, это — специально для меня. Со следующим противником, Майбертом Треверром, он проделал то же самое — практически открывшись, слева взял его меч… Кажется, понял, учитель. Встретимся — покажу.

Адван Каоренец

Благородный господин Эрвел Треверр достался мне, не Геру. Что ж, вот и возможность провести второе занятие.

— Руку, Эрвел. Спину держи. Отходи. Теперь — вперед. Вперед же, парень. Вот так. Слева. Слева. Прямой. Слева. Хорошо. Петля справа, уходи. Молодец. Спину. Снизу. Да подпрыгни ты, кусок не отвалится. Хорошо. Еще разок. Теперь — давай петлю. Ну, петлю. Извини.

Меч его отлетает, кувыркаясь, к самым трибунам. Красный, как вареный рак, молодой петушок покидает ристалище. А распорядитель — в рожок свой трубит. Сказать что-то хочет.

Ну что ж, послушаем.

Отец Арамел

Клянусь святой Ветвью, я вовсе не собирался выходить на турнирное поле. Во-первых, я приехал сюда отдохнуть после недавнего дела и немного расслабиться, во-вторых, возраст у меня уже, прямо скажем, мало подходящий для турнирных забав, в-третьих, не очень-то солидно выглядит наставник молодежи в подоткнутой рясе, в-четвертых, колени побаливают…

Но этот гирот был — из Каорена. С Побережья, если точнее. На Побережье любят двуручники, а он весь был — под двуручник, этот гирот. Меч меньшего размера ему не шел. Не смотрелся как-то, хоть и был гирот довольно высокого роста, но не "сторожевая вышка", и скорее жилистый, чем "осадная башня"…

И я не выдержал.

Во мне проснулся восемнадцатилетний "недопесок", всего лишь год назад завершивший послушничество и посланный на стажировку в языческий "Веселый город" — Таолор. Пробудившись, сей юнец нагло заявил о себе учащением пульса и отчаянным зудом в конечностях. Справиться же с ним не представлялось возможным.

И я подозвал герольда.

Адван Каоренец

— Отец Арамел из монастыря святого Сабраля приносит извинения за нарушение турнирного распорядка и вызывает единовременно восемь противников, дабы наверстать упущенное.

Ишь ты. Проняло, выходит, "пса сторожевого".

Подобрал рясу свою, вытащил двуручник и вышел. И пошел.

Хорошо пошел, круглоголовый! Ох, хорошо!

Эге, дружище Адван. Никак, нашей закваски "песынька". "Полукаскад" на троих… Точно. Не только "сторожевой", а и просто — "пес".

Эк он его! Бедный парень аж к трибунам отлетел. Ха, и салютует-то, салютует, старый хрыч — от левого плеча, в сторону и чуть вверх, с шиком. Отобрал у нас с Гером сопляков, э-э, противников, то есть, и еще салютует!

Ко мне идет.

За двуручником не побегу. Подравняем шансы. Я-то помоложе буду. На скоростях тебя возьму, приятель. Изматывать не стану. Некрасиво это — возраст противника использовать.

Отдали мы взаимное "приветствие" и сошлись.

Сперва — "каскад" — на пробу.

Ишь ты.

— Побережье?

Улыбается:

— Побережье.

А если — "двойная петля", оборот, "змея" и "лопасть"?

Черт, чуть меч не потерял!

— Нарлат?

— Подымай выше.

Да уж.

А что вы скажете на "аиста", "чучело" и "загогулину левую"?

А, твою…

— Таолор!

— Точно так.

Столичная, значит, штучка. Тогда — трижды "белка".

И — петля, оборот, "нижний косой".

И — "маятник с финтифлюшками"…

Смотри, Гер. Смотри. Учись. Когда еще на такое поглядишь…

"Кошка" с "хвостом".

А с двумя "хвостами"?

"Трясогузка".

Вот чертов монах!

"Полумельница", "серп" и еще "серп"!

Быстрый темп взяли. Запотело стеклышко. Не хочу тебя изматывать, старый "пес". Из одной миски ели.

Эсс.

— Эсс! — шелестнул мне на ухо его меч, улетая в сторону.

Я отдаю "уважение".

Он отвечает пустой рукой.

Три шага.

Нагибается за мечом.

Я просто шкурой чувствую, как он устал. Вовремя мы закончили.

И идет с арены, старый усталый "пес". И я с удовольствием набил бы морду Времени, предавшему его. Подлая штука — Время.

А ко мне направляется Гер, собственной персоной.

Салютую:

— Привет, командир.

— Приветствую, учитель.

— Станцуем? Эй, как тебя там! Распорядитель! По второму мечу!

Для тебя, старый "пес" в кальсаберитском ошейнике.

Имори

Ох, хороши! Вот что значит — гвардия. Хотя, конечно, рыжак этот, Адван-то, посерьезнее будет, чем господин Ульганар. Слыхал я про каоренские "танцульки", а вот видать не приходилось.

Ха! Учит он его, господина Ульганара-то. Прямо на турнирном поле — берет и учит. И на зрителей ему начхать. Хотя — что это я. Очень даже не начхать. Экое зрелище. Ничего, вот второй круг пойдет, нас, телохранителей, выпустят. Глянем тогда тебя в деле, Адван Каоренец. Ежели, конечно, близко сойдемся.

Звякнуло железо, Адван руками повел, и мечи господина Ульганара птичками в небо взмыли и в песок турнирного поля красивенько так воткнулись. И Адвановы — чуток погодя — рядышком. Завершение, значит, танца.

А пожалуй, надо бы его попросить показать штучку-то. С обеих рук работа — мечта моя.

Эрвел Треверр

— Значит, так. Капитан, на тебе — вон тот, длинный, в красно-желтом. Ты возьми красавчика с алой лентой на башке, — Сардер, второй телохранитель отца, кивнул.

Что только кивнул — неудивительно, Сардер — немой. А вот что кивнул, а не фыркнул, не хмыкнул, не помотал головой… Он своенравный, Сардер. Может вообще притвориться, что он не только немой, но и глухой.

Есть в нем что-то, в Адване. Вон и Имори ему в рот смотрит. И "слуги" дяди Улендира, дедушкины "ножички".

— Тебе — та фифа с меховой оторочкой, — это — Имори, — Не гляди, что хлипок, ловкий малый.

Имори усмехнулся в усы, с явным одобрением. Со старшим телохранителем Агавры он знаком неплохо, насколько я знаю.

— Ты, Эрвел, за тем бугаем приглядывай, ты парень подвижный, а он только в ближнем чего-то стоит.

И я тоже киваю. Да, дескать, командир. Так, кажется, выражаются у них, в Каорене?

По жребию "крепость" досталась партии "гостей". И теперь мы — "хозяева" и "кальсабериты", пока еще — союзники, — должны выбить их из "крепости" и завладеть призом — золотым кубком с каменьями. Отберем, Адван прав. Из этой дюжины дай Бог половина на что-то годится. Вот если кубок достанется кальсаберитам, да нам к тому же придется вышибать их из "крепости"… Кальсабериты — это вам не раскормленные ленивые телохранители. А у нас — зануда Майберт, взятый для количества, трое Гелиодоровых "нянек" да дядюшки Невела Пивной Бочонок. Это не считая нас с Гереном, Имори с Сардером, Улендировых "братцев-ножичков" и, конечно, Адвана. Его, по-моему, в одиночку можно на партию "гостей" выпустить.