Виктор Кувшинов - Пирамиды астрала Страница 18

Мы, стараясь не шуметь, поспешили к своим местам. До развилки было метров двести, и потом еще можно пройти сотню метров, так как ток был разбросан на территории больше полукилометра. Расставшись с напарником, я продолжил бесшумно красться по песчаной дороге. Лед и снег уже стаяли, так что передвигаться тихо не представляло труда.

Я с удовольствием окунулся в то особое состояние, когда ты остаешься один посреди абсолютной тишины дикого леса, а на десятки километров вокруг только тайга, болота и реки. Дойдя до конечной точки своего маршрута, я так и не услышал пения глухаря. Постояв для верности с полчаса, послушал, как просыпается лес: начали робко попискивать пичуги, временами раздавались шорохи крыльев. В небе стали проступать контуры больших сосен. Я потихоньку двинулся обратно в надежде услышать уже поющего где-нибудь лесного красавца. Примерно на полпути к развилке я услышал со стороны болота, поросшего осокой, шорох. Как будто кто-то шагал параллельно мне.

Я замер. Этот кто-то сделал пару шагов и тоже затих. В моей голове панически запрыгали мысли. Я слишком хорошо знал, как ходят лесные звери, чтобы ошибаться. Паниковать было отчего: впервые ночью в весеннем лесу без ружья… да и вообще, впервые вот так встретиться с хозяином тайги. Мне было знакомо, как ломятся через чащу лоси, суетятся, топают и хрюкают кабаны… и я знал, что такими редкими шагами и почти бесшумно может ступать только один зверь… несмотря на свою бесшумность, самый тяжелый, самый сильный и хорошо вооруженный хищник.

Я чувствовал, как мое сердце оказалось где-то в пятках. Рассказы, что он не нападает на людей, сейчас были как-то неубедительны. Мне было хорошо известно, что он только что вышел из берлоги и голоден. А если это она, да еще с детенышами, то мне вообще крышка. Я стоял и чувствовал, что сейчас рвану, как подстреленный заяц. С другой стороны, было слишком понятно, что это ничего не изменит. Эта неповоротливая с виду туша в считаные секунды может разогнаться до шестидесяти километров в час.

Было вообще чудом то, что я его услышал, — помогла сухая осока. Наше противостояние затягивалось. Я все-таки не смог больше ждать и продолжил неслышно двигаться по песчаной дорожке. Шаги на болоте, словно эхо, повторили мои движения… Странно — он не нападал и не убегал. Обычно медведь избирает что-нибудь одно. Было такое впечатление, что он шел параллельно, словно пытаясь сопровождать меня сбоку. И все-таки шаги в темноте становились все ближе… Я дошел до развилки и услышал совсем рядом легкий тройной посвист Федьки. Тут мои нервы не выдержали, и я сдавленным хрипом, пытаясь шептать и кричать одновременно, выдавил из себя:

— Федя, медведь! — и почти перешел на бег.

Дальше все произошло очень быстро. Я в несколько прыжков оказался на развилке, слыша, как сзади медведь выскочил на дорогу. Одновременно что-то чиркнуло и зашипело у меня над ухом. И тут же вспыхнуло ядовито-красное пламя фальшфейера. До меня дошло, что между мной и страшным ночным зверем стоит защитник, резко обернулся назад и увидел жуткую картину: в красных сполохах огня на задних лапах стоял чудовищный зверь, достигающий, наверное, двух метров в высоту.

Не знаю, как Федя, но я просто оцепенел. Медведь тем временем явно струхнул, ослепленный ярким фейерверком. Плюхнувшись с разворота на лапы, он задал от нас такого стрекача, которому позавидовал бы любой заяц. Федька продолжал, как памятник своему мужеству, недвижно держать факел в руках. Было похоже, что от его мужества на самом деле остался только памятник, а застыл он от того же банального ужаса, что и я. Только спустя минут пять я выдавил из себя ничего не значащую фразу:

— Хоть и говорят, что он встает на задние лапы, когда пытается что-то разглядеть вокруг, но все равно выглядит это… — Фраза сработала, и мы оба почувствовали, как расслабились наши мышцы. Да так расслабились, что колени были готовы подогнуться прямо на месте.

Я увидел поваленный ствол в двух шагах и, дернув Федю за рукав, с облегчением плюхнулся на дерево. Не знаю, как моего приятеля, но меня колотила крупная дрожь. Я все представлял, как эта лапа, больше похожая на ковш небольшого экскаватора, увенчанного сразу пятью ножами, хотя бы разок пройдется по мне…

— Слушай, а я ведь, без дураков, тебе жизнью обязан. — Наконец мне удалось выдавить из себя что-то осмысленное. — Откуда у тебя этот фальшфейер?

— Хорошо, что с собой захватил… С экспедиции списанный в машине лежал… Сам не знаю зачем, — признался Федя и тут же спросил: — Слушай, когда же ты медведя услышал? Он же по лесу тенью ходит.

— Мы с ним метров пятьдесят параллельно топали: я по дороге, а он по болоту сухой травой шуршал.

— Да ты что! Впервые вижу человека, не рванувшего без оглядки при встрече с медведем.

— А я впервые вижу, чтобы кто-то не растерялся и фальшфейер зажег. Ты ведь тоже не побежал.

— Я был не один, а с тобой, — ответил Федька.

В общем, мы рассыпались в восхвалениях смелости и бравости друг друга, не забывая, однако, держать факел перед собой. К нашему счастью, когда он догорел, начало уже светать.

Совсем успокоившись, я пытался понять, что за мысль меня гложет. Все вертится в голове, а никак не ухватить. Потом вспомнил, что там, вдали, остались Слава с Ташей:

— Слушай, а что, если косолапый к ребятам пойдет?

— Не-е, не пойдет. Видел, как он пламени испугался? Но ты прав, давай потихоньку в их сторону двигаться.

Мне вдруг удалось ухватить ускользающую мысль. Даже не мысль, а сомнение. Пока мы шли, я спросил:

— Федь, а не кажется тебе все это странным? Сначала битюги без причины наехали, теперь медведь, будто из-под палки за мной шел: и не нападал, и не убегал.

— Да брось ты! Не притягивай за уши… — отмахнулся мой друг.

— И рад бы, да вот давеча шел ночью с работы…

— И что? — сразу навострил любопытные уши кудрявый физик.

Пришлось рассказать весь тот бред, что со мной случился по пути домой. Федька внимательно выслушал и заявил:

— Да чего тут заморачиваться? Если это и вправду так, то еще что-нибудь всплывет. Дерьмо, оно, сам знаешь, не тонет. Забудь! И кстати, про медведя надо поосторожнее при Таше — незачем девушку попусту пугать.

— Это верно, — по-джентльменски согласился я.

Мы решили подождать нашу сладкую парочку у костра. Медведя в округе больше не наблюдалось, так что не было никакого резона портить им восхитительное утро в весеннем лесу. Когда уже совсем рассвело, они показались, радостно вышагивая к нам по дорожке.

— Наверное, эта ночь мне на всю жизнь запомнится! — восхищенно воскликнула Таша.