Жена Нави, или Прижмемся, перезимуем! (СИ) - Юраш Кристина Страница 19

— Нет его здесь, — догадалась я, глядя на Семена Семеныча. Тот тут же расстроился и посмотрел на меня, как на почтальона, который принес пенсию. Медведи ломанулись на выход, стоило Лешему махнуть рукой. Они бежали дальше, чем видели, в ужасе оглядываясь.

— Ты карты любишь, не так ли? — спросила я, глядя на Лешего. — Может, сыграем? На Ванечку?

— Нельзя в карты на Ванечку играть! Душу проиграешь его! — ужаснулась Настенька, зажимая рот руками. — Чем же он меня любить будет, ежели душу его проиграешь Лешему?

— Если он умеет любить женщину только душой, то мы зря теряем здесь время, — заметила я, видя, как ворчит Семен Семенович, поглядывая на меня нехорошим взглядом.

— Раздавай, — предложила я, глядя на разнесчастную Настеньку. Замусоленные карты сами перетасовались, прыгая по столу. Прямо казино «Рояль» развернулось на стареньком столе.

Сначала я была уверена в своей победе. И в первой, разминочной партии выиграла партию белок. Что с ними делать, я упорно не знала. Но уже почувствовала азарт.

— С бубны заходи! — сунулась мне в карты Настенька. — У тебя же есть бубны! Семерка, шестерка…

— Спасибо, Настя, — посмотрела я на нее выразительно. Главное — сердце у нее доброе.

— Это уже пятый козырный туз! — возмутилась я. — Ладно, второй! Но пятый!

— Как пятый? Где пятый? — переполошился Леший. Я понимала, что эту партию мне не выиграть!

— Шестой! — округлила я глаза. — Семен Семеныч! Как вам не стыдно!

— Эх, ну не хочу я парня отдавать, — покачал головой Семен Семенович, забирая моих белок. Не то, чтобы я успела к ним привязаться. Мелочь, а обидно!

Внезапно я услышала страшный вой метели. Глянув на окно, я увидела, как оно зарастает снежными узорами.

— С чего бы это? — удивилась я. По моим подсчетам прошло не больше часа.

— Ой, а че это такое? — снова округлила глаза Настя. Не успела она говорить, как в домик лешего ворвался лютый холод. Он тут же покрыл стены инеем, заставив Настю поежится от холода, а меня от предвкушения неприятностей.

— Где она? — послышался знакомый голос. Прямо посреди терема стоял мой муж во всей красе. — Ее семь дней по лесу ищут! С ног сбились!

— Я тут час сижу! — возмутилась я, глядя на обалдевшую Настеньку. — Какие семь дней?

Глава тринадцатая. Пару ласковых слов!

— Семь дней тебя обыскались! — послышался рев Бурана. Он вошел в избу следом за хозяином и встал по левую руку.

— Пришлось хозяина звать! — созналась Метелица, вставая по левую руку.

В избушке тут же стало тесно. Теперь я понимала размеры моего мужа, раз он головой потолок подпирает. Его глаза нехорошо сверкнули льдом, и я уже понимала. Началось!

— Кто это? — удивилась Настенька, глядя во все глаза на огромную фигуру в дорогих мехах. Елиазар сверкал драгоценными каменьями. Уютный очаг потух, а вокруг все стало холодным. Даже дерево, которое до этого казалось золотисто-коричневым, стало серым.

— Леший, — произнес Елиазар, — ты почто мою жену удерживаешь?

— Нет, Ванечка все-таки красивее, — вздохнула Настенька. И впервые в жизни я посмотрела на нее с жалостью и уважением.

— Кто? Я? Да не удерживаю я! — удивился Семен Семенович, нехорошо поглядывая на мужа. — Сама вон сидит, Ваньку канючит!

В этот момент глаза мужа сверкнули. У меня перед глазами жизнь пронеслась звенящим и стучащим локомотивом, стоило мне встретиться с ним взглядом.

— Говорит, отдавай жениха! — невозмутимо продолжил Леший, раскладывая поганки в короб.

— Во-первых, это не мой жених! — заметила я, понимая, что из-за меня у Лешего и так руки по локоть в снегу. Замело его избушку, что выбраться не мог. — Это Настенькин! Я к Ванечке не имею абсолютно никакого отношения! Ни прямого, ни косвенного, ни любовного!

— Мы тебя обыскались, — оправдывался Буран. — День нету. Думаем, подождем! Два нету! Уже по лесу спрашивать начали. Никто тебя не видал! Воробьи видали, как ты в угодьях Лешего бродишь! Третий день нету! Мы в деревню! Все перепугали, но тебя и там нет! Вот и позвали Елиазарушку. Сами-то мы не справимся!

— Зол я на тебя, Леший, — послышался голос. А меня внезапно чувство гордости взяло. Вот так взяло и… взяло! — Мало того, что девку в лес заманил, так еще и удерживаешь!

— Да никто никого не удерживает, — проворчал Леший. — Белок обратно проиграла, и пущай идет! Только конфеток на дорогу пусть возьмет! Раз девка теперь твоя, вот и следи за ней! Пущай по лесу не шастает! Сам знаешь, не все рады снегурку встретить! А то девка вон какая красивая. Может, я ее для себя присмотрел!

Леший лукаво подмигнул мне!

— Семен Семенович! — ужаснулась я.

— Да шучу я, шучу! Жена у меня есть, будь она неладна! — проворчал Семен Семенович. — Вместо леса — каланхоэ на балконе! Вот тебе и весь лес! А у меня медведь проснулся в лесу! Я по новостям, как увидал, что медведя видели, так сразу в лес. Еле убаюкал! А то не спится ему чей-то! Приснилось, что? Никак не пойму!

— Я тебе сейчас весь лес выморожу! — пригрозил Карачун, глядя страшным взглядом. За ним полз холод, покрывая изморозью стены и пол.

— А я зверей попрячу! — заметил Леший, становясь напротив него. Оконце лопнуло, а ели потянули свои зеленые лапы в сторону моего мужа.

— Я тебе избу в лед закую! — пригрозил Карачун, сурово глядя на лешего из-под кустистых бровей. Семен Семенович плюнул и обернулся в какую-то жуткую корягу, вырастая до размера Карачуна.

— Ты до Яги не доводи! — заметил Леший, а нас чуть не приморозило и не истыкало воинственными иголками.

А тут еще и Яга есть? Ничего себе!

— Прошу вас, прекратите, — бросилась я, чувствуя, что конфликт нарастает и вот — вот выльется боком людям.

Я бросилась к Елиазару, схватила его за руку и стала гладить.

— Хватит, хороший мой, — причитала я совсем, как Настенька. Хотя, до Настеньки мне еще учиться и учиться. — Сердце мое, заклинаю, успокойся… Милый, не надо!

Словарный запас ласковых слов скуднел, пока я смотрела в суровое лицо, глядящее на Лешего в упор. Мою руку сжали, пока я гладила ее, в надежде предотвратить скандал.

— Прошу тебя, Елиазарушка, — причитала я, чувствуя, что меня гладят, но скандал не заканчивают.

И тут я осмелела и… поцеловала его руку, прижимая к своим губам. В этот момент серые глаза удивленно посмотрели на меня. Мороз, который уже трещал в избе перестал трещать. Ветки ели, вызванные Лешим вылезали обратно.

— Ванечку моего! — взмолилась Настенька, падая на колени перед Карачуном. Она взяла его руку. — Морозушка, батюшка! Вызволите Ванюшку моего! Жизни без него не вижу! Спаси, батюшка, помоги!

И тут я почувствовала такой укол ревности, что прямо зубы свело! Нет, ну надо же!

Взгляд Елиазара с гневного сменился на спокойный и холодный. Я ревниво смотрела, что руку он не выдернул!

— Провинился твой жених. Пусть до весны медведем ходит, — изрек Карачун, глядя на Настеньку. — А там, как снег сойдет, так человеком и станет. И впредь ему наука будет.

— Как же я без него жить буду! Кто мне дрова наколет? Кто сарай подопрет? — взмолилась Настенька, заглядывая в глаза Елиазару.

Во мужик пристроился! Дрова поколол, сарай подпер и все! Свободен, как плевок в полете!

— Да не реви, девка, — послышался голос Елиазара. У меня прямо внутри все вознегодовало.

— Свет очей моих, — умоляла Настенька, всхлипывая и вжимаясь в полог чужой шубы. — Батюшка… Замолви за Ванюшку словечко… А то пока медведем ходить будет, пристрелят ненароком! Что я тогда буду делать?

Дальше шел такой поток любви, что меня чуть не унесло из избы.

— Ладно, подумаем, — послышался милостивый голос Карачуна. Значит так, да? Что-то внутри меня убеждало меня, что я тут единственная, способная розовыми соплями лед растопить, а тут, оказывается, любая может!

Мы вышли из избы. На улице столько сугробов намело, что Настеньку по пояс в снег утянуло.

— Домой иди, — выдохнула я, видя, как избушка Лешего исчезает вместе с Семен Семенычем. Обидно, но я так и не отыграла своих белок! Они бы мне вон как пригодились! Целое стадо! Стадо белок! Эээх! Ну почему я с восьмерки не зашла? А так бы собрала козырных тузов побольше!