Артем Каменистый - Адмирал южных морей Страница 19

С более примитивными технологиями дело обстоит хуже — знаю меньше, а понимаю еще меньше. Ведь с тем же мартеном, допустим, можно связываться, лишь имея приличную базу, а это значит, что для этого найдутся специалисты. Не придется самому ломать голову над проблемами вроде огнеупорных кирпичей — это сделают за меня, на основе своих знаний и опыта.

Здесь специалистов нет, и взять их негде. Мастера вроде Грата знают только горн и монотонную перековку прутьев.

Помог случай. Одна из захваченных галер демов была новенькой — перед походом спущена на воду. По древнему обычаю мастер, руководивший работами на верфи, обязан был пойти в первое плавание. Своего рода гарантия — чтобы брак не гнали. Кому захочется утонуть из-за собственной халатности?

В бой этот мастер не лез и потому был схвачен живым и почти не пострадавшим. Я не сразу осознал, какое сокровище заполучил, и гнить бы ему в общей куче, вдыхая ядовитую пыль на руднике или дым у свинцовой печи, но тут вмешался второй случай: дем оказался не из глупых и быстро понял, что если ничего срочно не изменить в своей судьбе, то очень скоро придется ставить точку в биографии. Когда я нагрянул на каторгу с очередной проверкой, он попросту бухнулся мне в ноги и скороговоркой выпалил, что может быть полезен, если сэру стражу нужен помощник, знающий секреты выплавки серебра.

Секреты эти я и без него знал и давно использовал, отработав на практике, но так как тоже дураком не был, догадался, что специалист по плавке драгоценного металла может и про железо кое-что знать. А у меня как раз был трудный период. Очередная попытка соорудить домну оказалась достаточно успешной — я получил кучу бесполезного чугуна, затратив на это все запасы угля и руды, после чего оказался в технологическом тупике.

Чугун — это, конечно, тоже достижение, но вот переделать его в сталь почему-то не получалось. А это плохо… Мастера смотрели на меня косо, дивясь ресурсоемким чудачествам стража. К тому же чугун получился паршивый — загрязнен все тем же шлаком, и как это поправить с минимальными трудозатратами, я не знал, а если бы и знал, то какой в этом смысл, если не представляю, что с ним делать дальше?

Зачем мне чугун? Из него не выковать меч или лезвие для косы. Разве что наковальню можно отлить, но здесь возникает новая проблема: я весьма смутно представляю процедуру литья.

Нет, в теории все прекрасно. Лепим из воска нужную форму, далее закапываем ее в глину, и… «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги…» В моем мире развелось теоретиков-всезнаек, а стоит заставить такого делом заняться, так не сможет гвоздь в деревянную стену забить, не говоря уже о более крепких материалах. Вот и я ничем не лучше них. Какой воск необходим — ведь, как оказывается, он не одного вида? Какая глина не даст просадки и трещин от температуры и давления тяжелого расплава? И как не допустить образования чугунной пробки в самом начале процесса, иначе получим жалкий огрызок формы? А каверны и прочие дефекты? Как их избегать?

Ответы на эти и многие другие вопросы мне были неизвестны.

Зато Южанин их знал.

Что такое корабельный мастер? Я наивно считал, что это человек, занимающийся работами на верфи, не более. Так и есть, но лишь отчасти. Настоящий мастер, галеры которого идут нарасхват, контролирует движение каждого атома, из которых в итоге будет состоять его судно. Он знает, где брали руду, из которой выплавили железо для гвоздей и скоб, в каком лесу рубили деревья для досок обшивки и брусьев шпангоута, как звали ткачих, работавших над парусами.

В идеале он знает тонкости всех сопутствующих процессов.

Южанин идеалом не был, но знал куда больше моего. И даже более того: будучи человеком неглупым, он к тому же легко воспринимал новые идеи и очень внимательно прислушивался к моему невнятному бормотанию, когда я пытался описать принципы передовых металлургических процессов. А то Грату объясняй не объясняй, а он лишь затылок чешет и одно отвечает: «А на кой оно нам вообще надо, если дедовский способ все равно лучше и вообще единственно правильный?»

В общем, Южанин оказался идеальным помощником для «горе-теоретика» — влет воспринимающий его невразумительные идеи, все понимающий с полуслова. Даже то, что толком не понимает сам говорящий. Бесценный клад для того, кто не может сливного бачка починить, но зато считает себя величайшим гением в вопросе конструирования космической техники, термоядерного вооружения и микроэлектроники.

Ты ему смутную идею — а он в ответ воплощение.

Осмотрев остатки моей домны, дем тут же доложил, что поставлена она на плохом месте. Земля, дескать, легкая. Что это значит, я не знал, но поверил на слово, на всякий случай пригрозив, что если его плавка пройдет хуже моей, то он сильно позавидует участи рудничных каторжан. На это он заявил, что при таких вводных условиях должен лично контролировать работу углежогов, так как очень многое зависит от качества угля. И еще ему нужно осмотреть окрестности в поисках глины, которой потребуется несколько разновидностей, причем не факт, что все они обнаружатся поблизости. Известняк еще нужен будет, и тоже не какой попало.

Скрипя зубами, я выделил ему персональную охрану и пока что ни разу об этом не пожалел.

К середине весны у меня было чугунное литье, а сейчас наконец получена сталь. Процесс не сказать чтобы передовой, скорее примитивный. Если не ошибаюсь — разновидность пудлингования. Адский труд, малопроизводительный, но в сравнении с тем, чем занимаются здешние кузнецы, — это атомная бомба против самой дешевой китайской петарды.

Теперь я понимаю, почему у демов нет проблем с доспехами и вооружением. По словам Южанина, в их мастерских даже штамповка налажена, пусть и грубая: кирасы, пластины наборной брони, детали шлемов и щитов. Один начинающий подмастерье там делает работу десяти опытных кузнецов. Само собой, я тоже мечтаю о таком технологическом скачке, и потому Южанина приходится беречь и лелеять. Он на положении заключенного, но живет так, что многим моим подданным такое и не снилось. Отдельное просторное жилье в стороне от ядовитых дымов металлургических печей, лучшая еда, вежливое обращение, никаких колодок с грузом на ногах.

И пусть первая его сталь дается трудно, а печь вышла не вполне удачной, я все прощу. Пусть исправит ошибки в следующей.

Саед прижал к носу белоснежный платок, немилосердно надушенный, и покачал головой:

— Смрад — будто в аду для самых злостных грешников, вы не находите?

— Так и есть, — согласился я. — Здесь вы видите первый цикл обработки руды, содержащей свинец и серебро. Ее дробят и потом обжигают на сильном огне, отчего и появляется запах серы. Даже несколько минут находиться здесь настоящая мука, а пленники работают от зари до зари. Вы все еще продолжаете думать, что гораздо лучшая идея — посадить их на кол?