Александр Прозоров - Паутина зла Страница 19

Оборотень понесся следом за ведуном, который чувствовал его набухшей аурой, будто видел глазами. Под пустив на несколько шагов, Олег вильнул вбок, чуть притормаживая, поднырнул под дернувшуюся в его сторону лапу — все равно раненую и неопасную, — а потом, в высоком прыжке повиснув за спиной оборотня, рубанул сверху вниз по тому месту, где лохматая, толстая волчья шея сходилась с мускулистым, но гладкокожим туловищем.

— Не убежишь! — опять пробасили из леса, а из другого леса, за лугом, ответили волки.

Возиться с трупами было некогда, хотя старшая нечисть, обитающая в этих краях, — умрун-чародей или кто другой, — наверняка легко поднимет тварей на ноги. Не убирая сабли в ножны, Олег побежал по дороге к спасительному, но еще очень далекому мостику. Да и спасительному ли? Такую силу не остановит проточная вода…

Опять раздался вой, на этот раз ближе. На бегу Середин повернул голову влево и сразу остановился. Волки, около десятка, бежали наискосок через луг, явно намереваясь отрезать человеку дорогу. Соревноваться с ними в скорости было бессмысленно, даже если применить имевшиеся в арсенале наговоры.

— Не убежишь! — повторил бас из леса.

— Да кто ты такой?!

— Не убежишь…

Между деревьями показалось еще несколько ползучих тварей, оснащенных щупальцами; позади, на пути обратно к Озерцам, их скопилось на дороге уже несколько десятков. Глядя на этих тварей, Олег не смог сдержать усмешки, несмотря на всю серьезность ситуации: к жизни на открытом пространстве «осьминоги» были не приспособлены. По лесу твари передвигались, обхватывая щупальцами стволы и подтягивая тело, а теперь лишь загребали траву да цепляли друг друга.

Волки впереди выбежали на дорогу и замерли, глядя на ведуна. Они ждали — спокойно, уверенно.

— Убивать, значит, не собираетесь, — хмыкнул Олег, все еще прикидывая свои шансы справиться со стаей. — А те, что из этого леса, хотели убить. Кто вас тут разберет? Чего вы все хотите?

— Отдай свою кровь! — потребовал бас из леса, причем, как показалось Середину, с издевкой. — Отдай. Не убежишь.

Сплюнув, ведун зашагал обратно к Озерцам. «Осьминогов» рубить не стал, лишь попрыгал по головам тех, что оказались на пути. Черная кровь полетела в стороны, неприятно обожгла босую ногу. Несколько раз Олег оглянулся — волки следовали за ним на некотором отдалении и, только когда за поворотом открылся вид на холм, исчезли.

— Отдай свою кровь! — еще раз потребовал бас, но отчего-то чуть слышно, будто засыпая.

— Еще и ужинать-то рано, а уже столько неприятностей, — сплюнул с досады Олег и вспомнил про ломоть хлеба за пазухой. — Из деревни не ушел, Ратмира не допросил, поршню потерял… И это не все наши ква.

Возникло сильнейшее желание отправиться прямо к старосте, приставить ему клинок к горлу и добиться полной ясности. И все же, столкнувшись с врагами, явно превосходящими если не по умению, то уж наверняка по числу, лучше было не торопить события.

«Они заставили меня вернуться, но не убили, — подумал Середин, мысленно вдыхая и выдыхая пространство, приводя себя в ритм с колебаниями Вселенной. Аура расставалась с излишками накопленной воинственной энергии, мешающей трезво мыслить. — Но убили бы, окажись я слабее, чем есть. Старшее зло. Староста нанял меня на работу… Проверить, значит, решил, собака. Им нужен сильный. Неужели прав был тот старик? Неужели не стоило сюда соваться?»

— Дядя Олег! — По тропинке с холма неслась Всеслава. — Не ходи никуда, дядя Олег!

— Ты что? — Он ухитрился подхватить споткнувшуюся на последнем шагу девочку.

— Не ходи! Мне дядя Глеб шепнул, чтобы искала тебя. Чародей, мол, на тебя охотится!

— Да откуда Глеб знает?

— А ты поговори с ним, дядя Глеб на Среднее озеро пошел, я тебя отведу. А поршня-то где твоя? Ой… — Все-слава только теперь заметила саблю, испачканную в черной крови.

— Это ерунда, Славушка, — потрепал ее ведун по укутанной в платочек головке. — Веди меня к Глебу.

Глеб

Озер за холмом оказалось много, все небольшие, но, судя по цвету воды, действительно глубокие. Всеслава провела ведуна стороной, по узкой перемычке между двумя длинными, тихими водоемами. От деревни их скрывала находящаяся на возвышении рощица. Насколько разбирался в привычках водного народца Олег, им бы здесь понравилось. Озера наверняка созданы бьющими со дна ключами, а если к тому же они так глубоки, как говорил Борис, то русалкам и водяным там светло и просторно.

— Не боишься здесь одна ходить? — спросил еще не отошедший от схватки, озиравшийся по сторонам ведун.

— Одна боюсь. Но я же не одна, дядя Олег! — Быстро топоча босыми ножонками, Всеслава безошибочно находила путь в лабиринте совсем крохотных, часто соединяющихся протоками озер.

— Но дорогу-то хорошо знаешь.

— Сюда мужики рыбачить ходят, тут рыбы больше, чем рядом с деревней. Говорят, утки да гуси ее пугают… Воду мутят. А почему рыба уток боится, дядя Олег?

— Не знаю, — вынужден был признать ведун. — Да я вообще много чего не знаю.

— А где ты поршню потерял?

— В лесу… — Олег вдруг вспомнил об отроке, что ушел за секунду до нападения тварей. — Слава, а ты Ратмира не видела?

— Видела, недавно домой пошел. Злился на кого-то! Не на тебя?

— Может, и на меня, — облегченно вздохнул Середин. — Далеко еще?

— Нет, сейчас уже увидишь секретный шалашик. Это я про него Глебу рассказала.

Каждый раз, как Всеслава оборачивалась, Олег снимал руку с эфеса сабли, чтобы не пугать лишний раз ребенка. Озера ему совсем не понравились — уж очень тихие, заросшие, все-таки самое место для русалок. Тропинки вьются вдоль кромки воды, выскочит нечисть какая — не отобьешься. Правда, днем их опасаться вряд ли следовало, да и неповоротливы водные существа на суше. Особенно лоскотухи, с их тюленьими задами и таким же способом передвижения.

Стараниями товарища Ганса-Христиана лоскотух стало принято считать русалками, хотя твари это совершенно разные. Русалки, в коих девицы, утопившиеся из-за несчастной любви, превращаются, по натуре своей мирные, грустные, влюбчивые. Внешне от заурядных женщин почти не отличаются, нередко даже замуж за обычных мужчин выходят. Хотя, говорят, браки такие счастливыми не бывают. А вот полудевки-полурыбы — те девичьим верхом жертву только подманивают. А как зазеваешься — в воду утащат, притопят, чтоб не рыпался, да кровь и высосут. Будешь потом веками по донной тине тварью зеленой ползать да в отместку людей живых за пятки хватать.

— Лоскотух не боишься?

— Не думаем мы о них, — отмахнулась Всеслава. — У нас от Елового леса страху хватает.

— А водяных, анчуток?