Южная пустошь - 2 (СИ) - Цветкова Алёна Страница 19

— Ферро… А-ах!

Внезапно и резко по телу и сознанию пронеся ледяной ветер, остужая мысли, избавляя от страхов и паники и даже как будто бы замораживая нервы. Я словно залпом выпила бутылочку успокоительного, рецепт которого был утерян после смерти мой бабки, Великой матери. От неожиданности я задохнулась и теперь хватала воздух, беззвучно открывая рот.

Когда ко мне вернулся дар речи, я тихо и ровно, без эмоций, которые оставили меня, спросила:

— Что это было?

Веник добродушно рассмеялся. Он смотрел на меня с любопытством. И продолжал держать за руку. Я резко выдернула ладонь из захвата. Выпрямилась.

— Магия, — с улыбкой поведал монах.

— Но я не маг…

— Все маги, — пожал плечами он. — Но у кого-то, как у меня, едва хватает сил на молитву о здравии. А кому-то, как вам, на что-то большее. Видели бы вы, — снова улыбнулся он, — какую силу имеет Агор. Мой друг считается самым сильным магом после после Великого отца. Но мне кажется, — фыркнул он, — это просто потому, что никто в здравом уме не станет выигрывать магические споры у Великого отца. А Агор не дурак.

Он опять говорил больше, чем, вероятно, должен был. То ли хотел расположить меня к себе, то ли не считал эти сведения сколь-нибудь значительными. Но в этот раз эмоции не мешали мне слушать и слышать.

Агор… Великой отец… В этот момент я не могла не вспомнить Великую мать, правительницу Ургорода. Этот титул какое- о время принадлежал мне. И даже сейчас я не потеряла его окончательно, Ургородские матери прекрасно помнили, что какое-то время я была аватаром Богини, и до сих пор величали меня именно так.

Мне захотелось узнать, а связан ли как-то Великий отец с Богами? Если у трем Древним Богам, легенды о которых известны каждому ребенку, внезапно объявилась четвертая Богиня, то возможно, что был и пятый Бог? И сколько их тогда, вообще, было, этих самых Богов?

Но спрашивать прямо я не стала. Не хотела вспугнуть словоохотливость Венима, слишком назойливым любопытством к внутренним делам монахов. Никто не любит, когда посторонние люди лезут в так глубоко в личные дела семьи, рода или страны. Тем более меня интересовало и многое другое. Более безопасное.

— Но я не маг, — повторила я, — как так вышло, что молитва помогла мне? Надо же было, наверное, делать что-то еще, а не просто говорить?

— Что? — сдвинул брови монах.

— Направлять силу, потоки магии… — теперь, когда эмоции не мешали мне думать, я так явно ощущала рядом Призванную душу… Или то, что она оставила во мне, после того, как ушла. Ее память была как будто бы съемный носитель информации, кажется, в том мире называли это флешкой, с которой я скопировала все папки на свой жесткий диск. Именно там я и нашла воспоминания о прочитанных книгах, в которых рассказывалось про магию и магические миры.

— Э-э-э… — почесал затылок Веним, — не совсем понимаю о чем вы. Я никогда не отличался усердием в учебе и после пострига всю свою жизнь присматривал за свиньями, — рассмеялся он. — А вот Агор… Думаю, когда вы встретитесь с ним, вы сможете задать ему вопрос.

— Вы используете магию, но не знаете, как она работает? — нахмурилась я. — Вы не находите, что это несколько странно?

— Я не знаю, как работают петли на дверях вашей кареты. И сама карета… однако это не мешает мне пользоваться ею по прямому назначению. — Монах легко парировал мой выпад, несколько выбиваясь из образа неграмотного свинопаса. Я насторожилась. — Отец-настоятель говорит, что Божественный промысел в том, чтобы каждый человек мог обратиться к Ним через молитвы. И это Они своей волей решают, достоин ли человек помощи. Но Агор сказал, что все совсем не так. Боги не помогают людям, а подействует ли молитва зависит от способностей мага, — улыбнулся он. — Он тоже все время спрашивал, может ли человек использовать магию, не понимая, как она работает. И потом решил, что может. Про карету это его слова. — хихикнул монах, — но он говорил про колесо, которое достает воду из реки, наполняя поилки в свинарнике. А Агору я верю больше, чем отцу-настоятелю.

Я кивнула. Не то, чтобы я приняла его ответы. Просто решила быть еще внимательнее и осторожнее. И зашла с другой стороны.

— Вы сказали, Агор хочет встретиться с любым правителем любой страны? Но если страны Северной пустоши, империя и султанат захвачены, то…

— То ему нужно встретиться либо с вами, либо с вашим братом, — кивнул Веним. И это снова прозвучало так, как будто бы он знал больше, чем хотел показать. — Я не единственный, кого Агор отправлял в Большой мир… Ну, так мы называет мир за стенами Епархии. Он уже много лет, с тех самых пор, как вернулись Боги и магия, пытался наладить связь с правителями, но пока ему это не удалось. Мы слишком мало знали о Большом мире и первые монахи, которые ушли за стены Епархии, погибли раньше, чем достигли цели.

— Поэтому теперь ваш друг решил отправить в качестве посла простого свинопаса? — приподняла я брови, изображая эмоции. После действия магии внутри меня все еще было тихо и спокойно.

Веним, как всегда, рассмеялся. Я поморщилась. Его смешливость стала мешать. Как крохотный камушек в обуви.

— Да, согласен, это очень забавно. На этто было две причины, как сказал Агор. Во-первых, он так часто рассказывал мне обо всем, что его тревожит, что я знаю гораздо больше, чем мне полагалось. И хотя я, честно признаюсь, всегда слушал его размышления в пол уха, но в моей голове все равно кое-что задержалось. А, во-вторых, по словам Агора, я единственный человек, которому он может доверять, и у которого так мало магии, что стихийная магия пустоши не убьет меня быстрее, чем я смогу встретиться и поговорить с вами…

— Но меня магия не убила, когда я была в пустоши. — усмехнулась я. — Хотя, если ваша молитва сработала, значит я сильнее вас, как маг.

— Сильнее, — кивнул Веним. — Но вы не привыкли каждое свое действие сопровождать молитвами, как мы. Понимаете, Агор сказал, что нас с самого раннего детства приучают молиться Богам по каждой мелочи. Чтобы зажечь свечу, например, или налить воды в стакан, или покормить свинку… Мы так привыкаем жить с молитвами, что сами не замечаем, как начинаем проговаривать их по любому поводу. А в Южную пустошь, где стихийная магия вмешивается в действие молитв, может войти либо маг, который не обращается к Богам. Как вы. Либо монах, у которого недостаточно сил, чтобы произнесенные им молитвы начали действовать. Как я, — улыбнулся он. И внезапно помрачнел. — Но Агор ошибся. Я тоже не смог войти в пустошь. Молитва о зажжении свечи, которую я произнес, чтобы развести костер позавчера вечером, внезапно подожгла лес. Даже моих сил оказалось слишком много для того чтобы стихийная магия пустоши, изменившая молитву, едва не убила меня. И я решил вернуться в Ургород и дождаться там кого-нибудь из ваших людей, чтобы передать Илайе записку от Агора. Когда я там был, мне сказали, что ваши люди приезжают туда довольно часто.

Я прикрыла глаза, слушая рассказ «свинопаса». Я все больше подозревала, что он врет. Но в то же время где-то на уровне интуиции чувствовала, этот толстяк не умеет врать. То, что он говорит, правда. Странная, но правда.

— Почему я должна вам верить? Простите, но ваш рассказ звучит, как бред.

— Не должны, — мотнул головой Веним. Его шея была такой толстой, что жест получился практически незаметный. — Агор говорил, что вы скорее всего мне не поверите. И тогда я должен был вас предупредить, что если к концу лета у Великого отца не получится подчинить вашего брата, то он начнет войну против Грилории.

Я прикусила губу. Эта угроза, хотя и прозвучала очень забавно на первый взгляд, была совсем не смешной. Если Абрегория и Аддия полностью во власти монахов, то нам не выстоять против их объединенных армий.

Хотя, мне в голову пришла гениальная, как мне показалась идея, если убить монахов, которые смогли подчинить императора и султана, то они станут свободны от чужой воли. Наверное. И тогда Великий отец ничего не сможет сделать. Его страна слишком мала против нас. Мы камня на камне не оставим от Монтийской Епархии.