Мир Культиваторов и Стихий (СИ) - "geta" Страница 19

Отчаяние поглотило их. Оставшиеся стоять на ногах тоже были напуганы, но ещё не потеряли надежду. Ли Гуанси и ещё несколько объединили усилия. Они создали несколько формаций для защиты и атаки в своих ладонях, используя старые и новообретённые стихии. Отчаявшиеся приготовились сопротивляться.

Монстр словно почуял жажду крови, исходящую от горстки смельчаков. Он ринулся в атаку с остервенением дикого зверя. Широко раскрыв зубастую пасть и высунув слюнявый язык, монстр издал громкий крик, отдалённо напоминающий смесь вопля и надрывного гоготания.

Взрыв!

Когда между учениками и монстром осталось не более десяти метров раздался громкий хлопок. Это слетели защитные печати с двери обители, а те, кто отчаялся и рыдал на крыльце смогли увидеть силуэт старой женщины, возникший в дверном проёме.

Мастер Ши шевельнула мизинцем, и с её ногтя слетел сгусток пламени. Он был небольшого размера, но при контакте с землёй взорвался, увеличившись в сотни раз. Это заставило монстра остановиться, тогда как учеников снесло на несколько метров ударной волной.

— Мастер Ши! — радостно воскликнула Ли Гуанси, все остальные также радостно взирали на своего наставника, благоговейно умываясь слезами радости.

— Молчать! — резкий выкрик со стороны мастера заставил детей схлопнуть рты. Они никогда раньше не слышали, чтобы Ши Бай Ко повышала голос. Ни разу. — Гу Лианг, ты понимаешь, что делаешь?! — женщина обращалась явно не к одному из старших, и переведя взгляд обратно на Гюрена, Ли Гуанси изумлённо уставилась на преображающееся чудовище. Спустя всего несколько секунд его форма видоизменилась. На месте старого Гюрена теперь стоял невысокий Гу Лианг. Это было нечто ещё более необъяснимое. Как младший обрёл столь огромную силу за столь короткий промежуток времени? Что за меридиан был пробуждён у него? Таких меридианов просто не существовало!

— Я понимаю. — оскалив зубастую пасть, сказал юноша голосом Гюрена, который на полуслове преобразился в его родной.

— Ты уже отомстил за Ву Чи сполна. Чего ты добиваешься? — развела дряхлыми руками в стороны Ши Бай Ко продолжая полностью игнорировать присутствие старших.

— Ву Чи? А он здесь при чём? — Почесав затылок спросил царевич. — Я убивал их, потому что хотел. Это было не ради Ву Чи.

— Но ведь он был тебе близок? Он спас тебе жизнь и помог стать гораздо сильнее. Разве не так?

— И что с того? — реакция парня удивила старую женщину, заставив её взглянуть на своего ученика по-другому. — Ву Чи мне по факту никто. Он умер из-за того, что был слаб. И они умрут, потому что слабы. — указав пальцем на трясущихся учеников, произнёс Гу Лианг, чем спровоцировал бурную реакцию с их стороны.

— Чем мы заслужили такое?!

— Ты не в своём уме! — быстро поняв, что чудовищу нет дела до их речей, старшие переключились на мастера Ши.

— Защитите нас, мастер!

— Мы никогда не перечили вам! Пощадите!

— Да, мы виновны в избиении Гу Лианга, но мы раскаиваемся! Раскаиваемся! — поняв, в чём причина такого отношения со стороны Ши Бай Ко, Ли Гуанси встала на колени и лбом трижды коснулась земли, умоляя мастера о прощении. Все остальные переняли эту тактику, также единовременно сложив головы в повиновении.

— Прошу, не оставьте нас на произвол судьбы! Не отдавайте нас на суд Гу Лиангу! — после этих слов Ши Бай Ко перевела взгляд на Гуанси, которая с мокрыми глазами умоляла сильнее прочих. Девушка была искренна в своих словах.

— Вы сами обрекли себя на эту участь. Я дала достаточно времени, чтобы вы смогли заполучить силу, дабы не быть пожранными. Лианг был моим учеником куда меньше, нежели любой из вас, но приложил достаточно стараний и ума, дабы заполучить обещанное. Или вы уже забыли, что я говорила каждому из вас, когда приглашала стать моими учениками? Вы забыли мои слова? — ответ Ши Бай Ко оглушил всех присутствующих. Сердца юношей и девушек трепетали, струны судьбы словно рвались сейчас одна за другой, определяя их дальнейшую участь, не принять которую не получится.

— Невозможно! — воспротивился кто-то из учеников. Отчаяние поглотило его. — Я тренировался до седьмого пота! Каждый день вставал по звону колокола! Я запомнил всё, чему вы нас учили, каждое слово! Как вы смеете говорить, что этого было недостаточно!?!

— Кто тебе сказал, что, вставая по звону колокола, ты добьёшься великой силы? — этот вопрос поверг всех учеников в шок. Единовременно они осознали, что день за днём, год за годом просто делали то же, что и остальные. Просто повторяли за старшим. Приняв желаемое за действительное, они учили этому же самому младших, но правда была в том, что Мастер Ши никогда не говорила им слушать звон колокола. — Только ты можешь становиться сильнее, никто другой за тебя, и не по чьему-то принуждению. Ты сам должен помнить зачем, и становиться, а не повторять изо дня в день одно и тоже. Повторение и самосовершенствование — это не одно и то же. — колени ученика подкосились, и он упал на пятую точку. Все остальные молча опустили взгляды и схватились за головы. — Так что, Лианг? Что ты будешь делать со слабыми? Неужели убьёшь всех на свете?

— Теперь я имею право вершить их судьбы. — обнажая острые зубы монстр шагнул к кучке выживших, что в страхе оборачивались на него и в нахлынувшем отчаянии ужаса закрывали руками глаза. — Этих я выпью досуха. — дверь в обитель мастера с грохотом закрылась и силуэт Ши Бай Ко слился с темнотой внутри, тогда как снаружи начали раздаваться душераздирающие крики.

Мастер Ван Шан спешил на урок со своим новым учеником. После исчезновения Гу Лианга царица заимела весьма плодовитого любовника, от которого родилось четверо близнецов. Вопреки ожиданиям все они были девочками, но даже так по случаю рождения такого количества царских особ устроили множество празднеств. Все дети были здоровы, и уже через пару лет им понадобился учитель. Мастер Ван Шан всё это время был отстранён от дворцовых дел, но, когда выяснилось, что во всём царстве так и не появилось никого более подходящего для взращивания Культиваторов, его восстановили в прежней должности.

Старшая из близнецов показывала неплохие способности к совершенствованию, поэтому бо́льшую часть своего времени мужчина проводил с ней, следя за процедурами купания в соках из редких растений и материалов, заканчивая соблюдением строгой диеты, состоящей исключительно из духовно-насыщенной пищи.

С девочками всё было куда проще, чем с мальчиками. В раннем возрасте парней не спешили приучать к Культивации, давая им возможность полностью сформироваться как воинам и защитникам. Их обучали владеть оружием, ездить верхом и прочим премудростям до более сознательного возраста. Только по истечении нескольких лет начинались усиленные тренировки и закалка тела будущего Культиватора.

К девочкам подход был иным по одной простой причине. В большинстве случаев их выращивали только для того, чтобы удачно выдать замуж, а для этого не требовался высокий уровень Культивации. Достаточно было с малых лет преобразить формирующееся тело ребёнка, и повысить уровень Культивации хотя бы на одну-две Формации, после чего духовные практики прекращались, сменяясь иными уроками, более необходимыми будущим невестам и жёнам.

Таким образом роль Ван Шана на этот раз была небольшой. К тому же царица дала чёткие указания — не допустить возникновения ещё одного гения в семье, потому как в ближайшее время она планировала передать бразды правления старшему из сыновей. Тот ждал этой возможности слишком уж долго, поэтому мать опасалась, что сын в тайне затаит на неё обиду за излишне долгое просиживание на престоле.

Зарёкшись, что это последний раз, когда мужчина позволяет себе работать на царскую семью, Ван Шан вошёл в купальню, где служанка должна была уже всё подготовить для процедур. Едва Мастер оказался внутри, как его лицо мгновенно побледнело.

Купальня напоминала собой поле боя. Тела служанок и слуг лежали на полу с пробитыми головами и вывернутыми наружу животами. Крови нигде не было, так что их можно было принять за фальшивые манекены. Ван Шан тут же бросился к купели, которая была наполнена доверху кристально-чистой водой. От купели исходил дивный аромат трав и духовной силы, но нигде не было ребёнка. Уже готовый бить тревогу Ван Шан ощутил, как его плеча коснулась чья-то ладонь.