Александр Мазин - Паника-upgrade. Брат Бога Страница 19

Таррарафе боролся, как мог. Он не в силах был перестать дышать. Но принудил себя вслушаться в звуки вокруг. Сначала это мало помогло. Но потом он уловил совсем рядом хруст и негромкое чмоканье. Словно в нескольких шагах от масаи пиршествовал леопард. Придавленный ужас в нем вырвался на свободу. Масаи даже как-то сумел повернуть голову в нужную сторону, и сквозь дурманящий аромат просочился тяжелый, тошнотворный запах внутренностей. И запах свежей терпкой крови. Запах человеческой крови!

Теперь страх масаи был настолько силен, что он сумел даже приподняться на своем твердом ложе. Страх бушевал внутри, пульсировал в висках, взбухал в горле.

Еще чуть-чуть – и у масаи достанет сил, чтобы драться!

Пустое. Легкий толчок в грудь – и он опрокинут на спину, неуклюжий и беспомощный, как новорожденный щенок. Руки и ноги Таррарафе дергались, но железные пальцы стиснули его колено, и острая боль пронзила бедро. Древняя сорвала повязку с его ноги. Сорвала и припала к открытой ране жадным ртом.

Масаи ощутил, как губы злого духа коснулись его мяса. Он ощутил, как существо высасывает его кровь… и боль. Рана перестала болеть. Вот тут-то Таррарафе испытал настоящую панику. Масаи плюет на боль. Но ведь и ребенку известно: когда пьявка, летающий вампир, или вампир в образе женщины или мужчины присасывается к человеку, боли нет. Потому что с кровью в нутро вурдалака уходит жизнь. Нет!

Сила, почти равная прежней силе масаи, наполнила его тело. Он рванулся, схватил существо за гладкие горячие плечи, нащупал тонкую женскую шею и сдавил ее изо всех сил…

Через мгновение Таррарафе был снова опрокинут на спину. И сила его иссякла. Правда, губы существа оторвались от раны, но теперь нечеловечески горячее тело навалилось на Таррарафе сверху, руки и ноги масаи оказались прижатыми к полу, а сам он лишь слабо трепыхался под телом, таким же тяжелым, как его собственное. А потом существо поцеловало его. Поцеловало так, как целуют белые женщины. Впилось губами в губы Таррарафе, и он ощутил на языке соленый вкус собственной крови. Рассудок масаи помрачился от ужаса, которому он дал полную волю.

Бесполезно! Существо не боялось страха Таррарафе. Легкими движениями тела оно попросту гасило судорожные содрогания своей жертвы. Но что самое ужасное – страх не парализовал, а усилил страстное желание, которое порождал запах женского тела. Масаи был Пищей для утоления ее голода. И был беспомощен, как ребенок в когтях леопарда. Ужас и наслаждение смешались, раскаленной иглой пронзив позвоночник Таррарафе. И он понял, что может лишь покориться Судьбе. Судьбе тем более страшной, что теперь масаи очень хорошо знал, какой она будет.

Когда Тенгиз пришел в себя, первым, что он услышал, был жуткий полузадушенный крик, вырвавшийся из горла Таррарафе.

Глава седьмая

ШЕЙХ И ПОЛКОВНИК

Еджав Вулбари был взбешен. Ему требовались немалые усилия, чтобы держать себя в руках.

– Шестеро убиты! Одиннадцать ранены! И еще трое пропали без вести! Да к тому же на острове – диверсанты! Вы скверно справляетесь со своими обязанностями, полковник!

Рейман пожал плечами. Глаза его были пусты и холодны, как северное море, на берегу которого он родился пять десятилетий назад.

– Отчасти склонен с вами согласиться, сэр, – проговорил он без тени смущения или раскаяния. – Но обращаю ваше внимание, что, хотя эти трое, проникшие на остров и сумевшие ускользнуть в тропической темноте, мастера своего дела, поимка их – дело нескольких часов. Наши потери незначительны. Это же неизбежные тактические издержки. Война, сэр. Сегодня мы прочешем остров от берега до берега, не так уж он велик, и исправим ночные ошибки. Заверяю вас: все будет в порядке. Эти трое представляли бы угрозу, если бы могли покинуть Козий Танец, а это исключено. Очень скоро, сэр, у вас будет возможность познакомиться с этими ловкими ребятами. Ей-богу, на таких парней стоит взглянуть!

Вулбари испытующе оглядел своего военного советника. Нет, Рейман не пытается обмануть. А раз так, на слова полковника вполне можно полагаться. Шейх, с презрением отзывавшийся о белых в кругу своих родственников и подчиненных, на самом деле доверял белым офицерам куда больше, чем черным. И дело было даже не в знаниях или опыте. За такие деньги можно отыскать и черного, ничуть не уступающего в профессионализме полковнику Рейману. Но какому черному он сможет настолько доверять?

– Тактические издержки! – проворчал Вулбари. – Раххам сказал: вы обломали девчонку, полковник?

Рейман поморщился:

– Это не работа для солдата, сэр. И полагаю: нам совершенно все равно, будет она трястись от страха или нет.

– Если коза блеет, леопард придет скорее! – заявил Вулбари.

– Возможно, он уже пришел.

– Ночная компания? Вряд ли. Саянов-младший, насколько мне известно, относится к сорту умников, а не солдат.

Голос Вулбари звучал естественно. Он немного жалел, что не предупредил полковника, какого сорта гости явились на остров. Но теперь – поздно. Полковник будет недоволен, что такую важную информацию от него скрыли. И вдобавок вину за ночной инцидент придется разделить поровну. А это неправильно. Так что пусть выкручивается сам. Именно за это Вулбари ему и платит.

Белый между тем продолжал говорить.

– …С таким отцом совершенно не обязательно стрелять самому. Он мог нанять профессионалов. Вы согласны, сэр? – Сложив ладони пирамидой, полковник откинулся в кресле и, прищурившись, посмотрел на Вулбари.

Шейх промолчал.

– Так или иначе, но мы узнаем об этом еще сегодня, – сказал полковник. – И есть еще один вопрос, который я хочу решить сегодня, господин Вулбари.

– Да, полковник?

– Женщины, – произнес Рейман. – Я считаю целесообразным доставить сюда, на Козий Танец, не менее дюжины женщин для обслуживания моих солдат. Погодите, сэр! – воскликнул он, заметив, что кандидат в президенты собирается ответить отказом. – Я знаю вашу точку зрения и гарантирую, что сумею избежать внутренних конфликтов. Кое-кто из моих людей уже страдает сексуальными галлюцинациями. Если подготовительный период продлится еще месяц, многие мои подчиненные станут неуправляемыми.

– Есть целые армии, полковник, целые армии, вполне обходящиеся без борделей!

– Есть, сэр. Но армии эти пригодны разве что для инженерных и сельскохозяйственных работ.

– Я обдумаю ваши слова, полковник! – холодно произнес Еджав Вулбари. – Вы свободны.

И полковник ушел.

Взглянув на часы, Вулбари посидел минут пять с закрытыми глазами, затем вынул из ящика молитвенный коврик и расстелил посреди гостиной. Как всякий новообращенный (пусть даже и из политических соображений), кандидат в президенты очень серьезно относился к своим религиозным обязанностям.