Терри Гудкайнд - Машина предсказаний Страница 19

— Сюда, — сказал Натан, указывая на двустворчатые двери справа. Они вели в частные помещения и проходы для прислуги, которыми пользовались челядь и проживающие здесь.

Люди в коридорах, челядь, слуги, освобождали дорогу процессии. Все провожали Ричарда и двух волшебников встревоженными взглядами. Несомненно, весть о случившемся успела пронестись от одного края огромного дворца до противоположного и вернуться обратно не менее трех раз. Наверняка все уже все знают.

Глядя на мрачные лица, Ричард видел, что праздничное настроение испарилось. Кто-то пытался убить Мать-Исповедницу, жену лорда Рала. Кэлен любили все.

Хотя, подумал Ричард, похоже, что не все.

Но многие действительно тревожились за нее. Они были в ужасе от произошедшего.

Сейчас, когда установился мир, люди, думая о будущем, чувствовали радость ожидания. Оптимизм рос. Казалось, доступны любые возможности и впереди лучшие дни.

Новая навязчивая идея «пророчеств» грозила уничтожить все это. Она уже стоила жизни двум детям.

Ричард припомнил слова Зедда: нет ничего опаснее мирного времени. Понадеялся, что дед ошибается.

Глава 12

Ричард и Зедд последовали за Натаном по узкому коридору с единственным окном в самом его конце. Двери здесь вели в комнаты прислуги. С белеными стенами и деревянным дощатым полом, истертым за тысячелетия множеством прошедших по нему людей, этот коридор был даже непримечательнее многих служебных проходов. Впрочем, большая часть дверей все же была украшена — картинами с цветами, пейзажами или красочными узорами, — так что всюду чувствовалась индивидуальность, домашний уют.

— Здесь, — сказал Натан, касаясь двери, украшенной стилизованным изображением солнца. Когда Ричард кивнул, Натан постучал.

Ответа не последовало. Натан постучал громче. Не получив отклика и на это, он замолотил в дверь.

— Лоретта, это Натан. Ты не откроешь нам? — Он в очередной раз ударил по двери. — Я сказал лорду Ралу, что у тебя для него известие. Я привел его. Он хочет тебя видеть.

Дверь слегка приоткрылась, только для того, чтобы выглянуть в коридор одним глазком. Увидев ожидающих снаружи, Лоретта тотчас распахнула дверь.

— Лорд Рал! Вы пришли! — Она хмуро улыбнулась; показавшийся при этом кончик языка подчеркнул отсутствие передних зубов.

Одежда в несколько слоев укутывала ее крупную, приземистую фигуру. Насколько смог разглядеть Ричард, поверх темно-синего платья Лоретта натянула по меньшей мере три свитера. Нижние пуговицы на сероватом, когда-то, наверное, белом свитере застегивались только потому, что держались на длинных нитках. Поверх белого был линялый красный свитер и клетчатая фланелевая рубашка с рукавами слишком длинными для женщины.

Она засучила рукава и поправила рукой пряди русых волос, убирая их с лица.

— Покорнейше прошу всех войти.

Она отступила в темноту своего жилища, широко улыбаясь — как видно, от волнения, что уговорила эту компанию зайти в гости.

Какой бы странной ни была сама Лоретта, ее дом казался еще более странным. Для того чтобы войта Ричарду, поскольку он был выше ее, пришлось отвести в сторону странные предметы, подвешенные на нитях прямо перед входом. Все эти хитроумные конструкции сильно различались, но были изготовлены примерно одинаковым способом. Нити пряжи разного цвета оплетали беспорядочно пересекающиеся палочки так, что в целом сооружение походило на паутину. Ричард не представлял, для чего это может предназначаться. Никакие усилия воображения не помогали счесть их украшениями, поэтому Ричард не думал, будто эти конструкции — элементы декора.

Заметив нахмуренные брови внука, Зедд наклонился к нему и тихо произнес:

— Это чтобы отпугивать злых духов.

Ричард ничего не сказал по поводу шансов на то, чтобы остановить палками и пряжей злых духов, проделавших труднейший путь из темных глубин подземного мира.

Внутри по обе стороны от входа листы бумаги, книги и коробки вздымались стопками почти до самого потолка. Но среди этого хаоса были устроены проходы. Лоретта повела их по узкому туннелю, и Ричарду она показалась похожей на крота, возвратившегося в свою нору. Ричард, Зедд и Натан пробрались за ней к свободному пространству в центре помещения и увидели там небольшой стол и два стула. Сквозь бреши в пошатывающихся нагромождениях бумаги пробивался тусклый свет — рядом было окно.

Поверхность стола тоже занимали высокие кипы бумаг. В целом комната напоминала берлогу, прорытую в куче мусора. И Ричарду это очень не понравилось.

— Чаю? — поинтересовалась Лоретта, посмотрев на них через плечо.

— Нет, спасибо, — ответил Ричард. — Мне сказали, ты хотела поговорить со мной о чем-то.

Зедд поднял руку.

— А я бы не отказался от чашечки.

— И сладкое печенье? — с надеждой спросила она.

Зедд добродушно улыбнулся.

— Это было бы кстати.

Натан закатил глаза. Ричард стрельнул взглядом в деда. Лоретта скрылась за нагромождениями бумаги.

Пока Зедд присаживался за стол, ожидая угощения, Лоретта сняла с металлической подставки чайник, который грелся на другой стороне стола. Чайник подогревала свеча под подставкой. Вокруг были в беспорядке разбросаны бумаги, и Ричарда обеспокоил огонь в такой опасной близости от нее.

— Лоретта, — сказал он, стараясь говорить участливо, — опасно использовать огонь в таком месте.

Она оторвала взгляд от чашки, куда наливала Зедду чай.

— Да, знаю. Я очень осторожна.

— Не сомневаюсь, что так, но все же это очень…

— Я стараюсь быть осторожной с предсказаниями.

Ричард оглядел горы листов вокруг. Большая часть их просто лежали кипами, но были и деревянные ящики, полные бумаг, и толстые связки, нагроможденные башнями.

Зедд ткнул пальцем в сторону бумажного холма сбоку от него.

— Так это все ваши предсказания? Все эти бумаги?

— О да, — сказала Лоретта, которой не терпелось рассказать им все об этом. — Видите ли, я занимаюсь предсказаниями всю жизнь. Мама рассказывала, что моим первым словом было «огонь». И что вы думаете, в тот же день пылающее полено выкатилось из очага и подожгло ей юбку. Большого вреда не причинило, но напугало сильно. С тех пор матушка записывала за мной.

Ричард обвел взглядом комнату.

— Полагаю, эти записи вы храните до сих пор.

— Да, конечно. — Лоретта, налив чаю и себе, вернула чайник на подставку, затем поставила на стол белое блюдечко с аппетитным с виду печеньем. — Когда я достаточно подросла, то стала сама записывать пророчества.

— М-м-м, — с восторгом простонал Зедд, вдыхая запах печенья, — с корицей, мое любимое. Очень славно.