Жених в гробу (СИ) - Оксана Олеговна Заугольная Страница 19

— А поцелуй пылающей любви тебе не подарить? — язвительно спросила я, когда дар речи ко мне вернулся.

Клементина немедленно распахнула глаза и подпрыгнула на матрасах, начиная сползать по гладкой материи.

— Белка? — неверяще прошептала она.

— Она самая, — подтвердила я. — Ты что творишь? Тебе одного старикана мало, ты теперь этого некроманта решила соблазнить?

Клементина покраснела как рак и попыталась посильнее запахнуть на себе мой халат.

— Я ждала не тебя и не этого злодея, — буркнула она, пряча лицо за волосами. Она еще и кудри распустила! Вот же живут некоторые в плену нормально, а мне даже с пленом не особо повезло!

— А тут кроме нас только Бриен, — развела я руками. — Ну, еще спящий ректор и упырь. Но уверяю, они оба тоже не принцы!

— Белка, ты ничего не понимаешь, — вздохнула Клементина. — А как же романтика? Любовь?

— Вообще не понимаю, о чем ты, — отрезала я.

Но задумалась. В глубине души мне было жаль Клементину. Красивая и неглупая, она попала к Гастионам и оказалась вынуждена работать на них. Почему она не поступила в университет, где получила бы романтики сколько угодно? Даже я уже обзавелась предложением руки и сердца от эльфа и пару раз попадала на танцы против своей воли, а ведь была совсем не красавицей!

Да ладно университет. Почему она не выезжала на балы?

Да, ее семья была из тех, кто поддерживал старого короля, но в балах не отказывали никому. Мне иногда казалось, что даже каких-нибудь революционеров, посаженных в казематы до скончания веков, иногда извлекали бы наружу, если бы они изъявили желание поучаствовать в танцах!

А вместо этого совсем еще молодая девушка — на вид она старше меня всего на несколько лет, вынуждена возиться с бумагами вздорного семейства и терпеть облапывания всяких стариканов!

Вот и думает бедолага, что любовь и романтика важнее всего прочего. Не спорю, легко влюбиться в того, кто тебя спас. Но куда правильнее разобраться, как сделать, чтобы не попасть в ситуацию, где тебя нужно спасать. Или же понять как спастись самой!

У меня не было времени всё это ей объяснять, да и я ей не мамочка. Так что длинную речь я перенесла на неизвестное потом, а сейчас произнесла:

— Принца не будет, я за него, — и коротко приказала:

— Хватит ерундой страдать, дело есть для бухгалтера!

Отреагировать на мое интригующее предложение Клементина не успела. В комнату влетела Кайса.

— Насилу нашла! — пискнула она. — Белка, сюда идет Звояр!

Я заметалась по комнате.

— Что случилось? — Клементина испуганно села ровнее, хотя всё равно продолжала съезжать по атласному покрывалу.

Покрывало! Ну точно!

И я нырнула под кровать.

Вспомнив, что Клементина не видит и не слышит призраков, я прошипела:

— Идет Звояр. Я прячусь. Свесь ноги так, чтобы спрятать меня лучше!

Прозвучало это так, как прозвучало, но Клементина безропотно села ровно, спустив ноги на пол. И я коснулась ее пальцем.

— Не показывай ему, что видишь призраков! — шепнула я. — Это Кайса.

— Ой! — пискнула Клементина. Инстинктивно она попыталась поджать ноги, но я несильно ущипнула ее за щиколотку, и она замерла.

— Привет, меня зовут Кайса! — Кайса просто светилась от счастья. Еще бы, еще один собеседник! Я закатила глаза и отползла поглубже под кровать, оставив два пальца на ноге Клементины, чтобы она не перестала видеть и слышать мою подругу.

Интересно, как давно я решила, что под кроватью не нужно убирать, потому что там никто не смотрит? Бесы с этими комочками пыли, которые облепили меня как давно утерянную матушку! Но старые туфли, какой-то деревянный шар, бумажный пакет с засохшими карамельками… Я чудом не забыла, зачем я тут и не начала шуршать пакетом!

Потому что в этот момент дверь распахнулась. Из глубины подкроватья мне были видны только туфли и ноги до колен, но я и без того понимала, что это Звояр. А, судя по его нервным подергиваниям, мази не помогли.

Я снова позволила себе злорадную ухмылку. Слишком хорош для того, чтобы учить травы, это всё для девчонок со слабым даром? Ну вот теперь потей и чешись!

— Чего расселась? — грубо буркнул он. — Все шкафы перерыла?

— И-ик, — отозвалась Клементина.

— Очень хорошо, — одобрил Звояр. То ли еще не отошел от моего зелья и воспринимал действительность пока туманно, то ли в принципе не собирался всерьез слушать Клементину. — Значит, сможешь мне помочь.

Я закусила губу. Что он захочет? Я не сумею ничего подсказать Клементине, сидя под кроватью, а вылезать как гусеница и вступать после этого в бой — элемент неожиданности точно будет потерян, да еще как!

— Мне нужна мазь, — продолжил Звояр. — От укусов.

— От чьих укусов? — быстро спросила Кайса. — Укусы бывают разные: укусы комаров одни, у собак другие, драконы кусаются совсем не так, как собаки, а укус крапивы и не укус вовсе, она скорее жалит, и на коже появляется ожог. Ожоги бывают еще от огня и солнца…

Я зажала рот рукой, чтобы не расхохотаться. Дело в том, что Клементина моментально подстроилась и говорила всё то же самое и примерно в такой же скорости!

И если уж я обалдела от этого, хотя слышала Кайсу, то, что там было со Звояром, я даже боялась представить!

— Ч-чего? — наконец слабым голосом произнес он.

— От солнца тоже бывают ожоги, разве вы не знаете? — картинно удивилась Кайса, и Клементина в точности всё повторила, даже, судя по звуку, всплеснула руками. — Кожа может облезть. Не так, как у ваших мертвецов, но тоже ничего приятного!

— Кожа может облезть? — повторил Звояр ошарашенно. Я подползла ближе к ногам Клементины и могла увидеть, как дернулась его рука проверить, что там у него в штанах, но сдержался.

— Крема тоже не все одинаково полезны, — тараторила вошедшая во вкус Кайса. — Есть крема, которые отшелушивают кожу. Казалось бы, хорошая вещь, ведь новая будет гладкая и шелковистая, но!

— Но? — Звояр сумел повторить только это.

— Но сначала она вся отшелушится! — Кайса произнесла это со значением. — А если приложить хоть маленький импульс магии не того вектора, то всё!

— Что всё? — вконец запутался Звояр.

— Всё отвалится, — пояснила Кайса. — И тут ничего не поделаешь.

— К-как, — теперь Звояр уже заикался. — Совсем ничего нельзя сделать? А приделать обратно? Есть же лекари в конце концов!

— Какие лекари, мертвое