Роберт Сальваторе - Король пиратов Страница 19

Портал не закрывался.

На улице вновь появился дворф и подошел ближе.

— Ненавижу эти места, — спокойно произнес он.

— К-как ты… — пролепетал Дондон.

— Я просто зашел, чтобы поискать себе собаку, — сказал дворф. — Разве ты не знаешь, что каждому дворфу просто необходим пес?

Он согнул в кольцо большой и указательный пальцы, поднес их ко рту и пронзительно свистнул.

Дондон сделал еще одну попытку закрыть врата — но не он их создал.

— Глупец! — заорал он на дворфа. — Что ты наделал?

Дворф ткнул себя пальцем в грудь:

— Я?

Дондон издал странный звук — крик ярости в сочетании с испуганным воплем — и стал бормотать заклинание, намереваясь обратить зловредное существо в ничто.

Но он сбился, когда из портала возникло еще одно существо. Оно прошло немного согнувшись, поскольку только так могло вписаться в предназначенные для людей врата, так что первой появилась рогатая голова. Голубизна его кожи была заметна даже в ночной темноте, и, когда чудовище выпрямилось во весь рост — около двенадцати футов. Дондон едва не упал в обморок.

— Глабрезу, — прошептал он, не в силах оторвать взгляда от нижней из двух пар рук, которые заканчивались огромными клешнями.

— Я зову его просто Тузиком, — сказал дворф. — Мы с ним играем.

Дондон взвыл, круто развернулся и пустился бежать.

— Вот-вот, именно так! — крикнул ему вслед дворф, а демону приказал: — Взять его!

Припозднившиеся посетители, выходившие в тот вечер из таверны на Виски-роуд, стали свидетелями необычного зрелища. Сначала из переулка выбежал маг Главной Башни, отчаянно размахивая руками и что-то выкрикивая. Широкие, развевавшиеся рукава черного одеяния придавали ему сходство с раненой птицей.

Следом за ним появился пес дворфа — двуногий, четырехрукий демон, двенадцати футов ростом и с голубой кожей. На три шага мага приходился только один его шаг, и демон быстро догонял свою жертву.

— Телепортация! Телепортация! — визжал Дондон. — Я должен успеть! Блеск золота… фазы входа и выхода… найти…

Последнее слово исказилось до неузнаваемости, растянувшись на несколько октав, поскольку в этот момент одна клешня демона сомкнулась вокруг пояса мага и легко оторвала его от земли. Теперь он стал похож на раненую птицу, которой удалось взлететь, но только она двигалась обратно, к повороту в переулок.

К порталу.

— Я мог бы просто расколоть ему череп, — сказал дворф другу своего повелителя, который не был настоящим магом, но мог проделывать множество волшебных штучек.

— Это скучно, — последовал обычный для него ответ.

— Ха-ха!

Границы портала вспыхнули в последний раз и погасли, стройная темная фигура скрылась в темноте переулка и, кажется, тоже замерцала. Дворф быстро зашагал своей дорогой, и за его плечами покачивались усеянные шипами металлические шары, висевшие на цепочках.

В последние дни улыбка стала чаще появляться на его лице. Кровопролитие, на его вкус, было не слишком интенсивным, но жизнь налаживалась.

***

— Он был не таким уж и плохим, — сказал Морик Кенсидану.

Он старался во время разговора смотреть в глаза своему собеседнику, но, имея дело с Вороном, это было довольно трудно.

В глубине души Морика давно и прочно укоренились опасения, что Кенсидан обладает способностью околдовывать человека, что его взгляд может заставить склониться даже самого непримиримого противника. Этот тщедушный человек с нежными руками и шишковатыми коленками, этот сморщенный карлик, который за всю свою жизнь не сделал ничего выдающегося, тем не менее держал в своей власти всех окружающих, а Морик знал, что среди них были и отъявленные головорезы. И все они служили Ворону. Это было ему совершенно непонятно, но и он сам испытывал страх каждый раз, когда входил в эту комнату, вставал перед креслом и опускал взгляд к узловатым коленям.

И совсем не потому, что Кенсидан был сыном Ретнора. Кенсидан был не просто сыном Верховного Капитана, он обладал совершенно непостижимым разумом. Невероятно умный, невероятно хитрый, настоящий мастер игра в сава. Он был довольно внушительной фигурой, когда сидел в своем кресле, а когда вставал, когда неловко ковылял в своей черной накидке с высоким воротником и блестящих ботинках, туго зашнурованных до середины голени, казался еще. более пугающим. Вопреки всякой логике к его хрупкость производила совершенно невероятное впечатление — недостижимого и непостижимого могущества.

А позади его кресла молча стоял дворф и с самым беззаботным видом ковырял в зубах, словно был полностью доволен существующим в этом мире порядком. Он очень не нравился Беллани, и немудрено. Морик был уверен: этот дворф ни у кого не вызывал теплых чувств.

— Ты сам называл Дондона опасным типом, — произнес Ворон тихим, отлично контролируемым голосом. Этому он научился много лет назад, возможно еще в колыбели. — Он слишком лоялен по отношению к Арклему Гриту и состоит в тесной дружбе еще с четырьмя сверхмагами Главной Башни.

Ты опасался, что Дондон мог встать на сторону Арклема Грита, и тогда его примеру последовали бы и его друзья, которые в ином случае остались бы в стороне от борьбы, — высказал Морик свое предположение и наконец сумел взглянуть в лицо Кенсидану.

И встретить его неодобрительный взгляд.

— Ты пытаешься вникнуть в замыслы, понять которые у тебя не хватает ни ума, ни знаний, — сказал Кенсидан. — Делай то, что тебе приказано, Морик Бродяга, и больше никуда не суйся.

— Я же не просто какой-то безмозглый лакей.

— Разве?

Морик никак не мог согласиться с таким положением, но и сопротивляться тоже не мог. Даже если бы ему удалось набраться храбрости и порвать отношения с ужасным Вороном, существовали и другие могущественные вершители судеб…

— Тебе некого винить в своих несчастьях, кроме самого себя, — с нескрываемым удовольствием произнес Кенсидан. — Разве не ты сам посеял семена?

Морик прикрыв глаза, проклял тот день, когда впервые встретил Вульфгара, сына Беарнегара.

— А теперь твой сад вырос, — продолжал Кенсидан. — И если тебе не по вкусу запах его цветов, ты все равно не можешь их выдернуть, поскольку они обладают шипами. Эти шипы могут заставить тебя погрузиться в сон. Они очень опасны.

Взгляд Морика заметался по комнате в поисках путей к бегству. Подобное направление разговора ему совсем не нравилось, как не нравилась и неприятная усмешка, скривившая лицо дворфа за креслом Ворона.

— Но тебе нечего бояться этих шипов, — сказал Кенсидан, не сводя глаз с испуганного лица Морика. — Тебе надо только продолжать их подкармливать.