Виталий Башун - Господин Целитель Страница 19

Жена, наконец-то поняв, что ее не слушают, обиженно замолчала и отвернулась. Я крайне осторожно потянулся к ней, поскольку скорость восприятия то "прыгала" в сторону молнии, то "сваливалась" к мухе в сиропе. Финь Ю предупреждал, что помочь мне может только практика, практика и еще раз практика. Поэтому я изо всех и старался научиться управлять этой способностью как можно быстрее. Получалось пока плохо. Свента, увидев мои дерганые движения, всерьез испугалась и захлопотала, как наседка, над цыпленком. Слава Богам, Греллиана потребовала больного не беспокоить и дать ему (мне, то есть) хотя бы два дня полежать, поэтому мы с женой могли целый день посвятить… моему обучению. Ходить, бегать, брать предметы… одеваться так, чтобы не порвать одежду на тонкие и красивые ленточки, завтракать, не ломая столовых приборов и не подбрасывая кусок мяса под потолок. А такое получилось, когда мне в сверхскоростном режиме показалось, что бифштекс прилип к тарелке и я подцепил его снизу вилкой, да поднажал. Хорошо прожаренный шмат мяса неспешно воспарил (так мне казалось) к потолку и влип в него, раскатавшись в тонкий блин. Капли сока причудливым фонтанчиком брызнули в разные стороны и полетели на нас. Я успел увернуться, а вот жена… На удивление она не ругалась. Видно, дочка приучила к разным застольным фокусам. Свента молча обтерлась салфеткой и подвинула ко мне следующую тарелку.

К концу дня у меня стало довольно хорошо неплохо получаться двигаться и воспринимать мир в любом, выгодном для меня свете. Точнее, скоростном диапазоне. Правда требовало это предельного внимания с моей стороны, поэтому беседа со мной, по словам Свенты, напоминала общение с контуженным. Но это-то как раз и не должно никого удивить. Все-таки я побывал на грани смерти.

Днем я занимался самостоятельно при посильной помощи и поддержке Свенты, а с девяти часов вечера и до трех ночи с тираном Финь Ю. В слиянии был еще один плюс – на сон теперь требовалось максимум три часа, да и то похож он был на медленное парение в слоях магического пространства. Почему пространство представлялось мне слоистым я пока не знал, а Финь Ю молчал, ссылаясь на мое "детское" воображение. Он обещал, что я все пойму позже, а когда – зависит от меня самого.

Вместе с учителем мы действительно занимались тем, что конструировали на основе базовых движений очень интересные комплексы и связки, одновременно строя всевозможные, как мне тогда казалось абстрактные, узоры.

В конце второй ночи занятий Финь Ю снял блок, препятствующий управлению магией. Во время занятий он его снимал только на короткое время и всегда внимательно смотрел за тем, что и как я делаю. Несколько раз ему приходилось вмешиваться, чтобы я не рубанул сдуру – точнее, от неумения пользоваться новыми возможностями – самого себя. Глобально изменение заключалось в том, что я не видел нитей и даже витков магусов. Я мог, конечно, если очень уж хотелось, вообразить их, но для построения узоров "видеть" и даже "тянуть" их из магического пространства мне уже совсем не требовалось. Простейшие узоры я структурировал мгновенно и целиком. Любого типа и насыщенности магической энергией.

В более-менее окончательном овладении своим телом помогла мне, как ни странно Таллиана. Дура кормилица, невзирая на прямой запрет жены, вошла в нашу спальню с заявлением, что она ничего не может поделать с этим маленьким демоненком, требующим немедленно подать ей маму и папу. Девочка, завидев меня, с визгом бросилась навстречу, раскинув ручонки, а я, обрадованный не меньше ребенка, бросился к ней. Воздух снова загустел, все застыли на своих местах, и только испуганный блеск в глазах жены подсказал мне, как она переживает за девочку. Время подумать у меня было, и я тоже моментально осознал, насколько опасно может быть для ребенка, если я подхвачу ее на руки с такой скоростью. Испуг жены, мой страх за ребенка и чудовищные усилия, предпринятые мной, чтобы взять свои реакции под контроль увенчались успехом. Можно образно сказать, что в мозгу у меня что-то щелкнуло и встало на место, а я, наконец, прочувствовал свое собственное тело именно так, как добивался от меня учитель. Это немного похоже на верховую езду. Сначала трудно даже просто вскарабкаться на страшную гору под названием "лошадь", потом ты по частям внимательно контролируешь свое тело: расположение ног, рук, тела. Все силы и энергия уходит на то, чтобы не свалиться. Но стоит тебе прочувствовать животное под собой, освоиться и ты переходишь к следующему этапу. Еще не к джигитовке, конечно, но к некоторым элементам ее. Со временем это "чувство лошади" остается с тобой навсегда и каков бы ни был перерыв в верховой езде, стоит только сесть в седло и тело само вспомнит, что и как надо делать.

Так случилось и со мной. Видно и вправду я сторонник экстремальных методов обучения, поскольку страх за родное существо помог наконец прочувствовать, понять и загнать в область бессознательного управление своей скоростью. Теперь это стало получаться у меня легко и непринужденно, как дышать. Если провести еще одну аналогию, то до этого момента я для того, чтобы взять в руку кубок должен был продумать и реализовать управление каждой мышцей тела: какой расслабиться, какой напрячься, под каким углом повернуть кисть и локоть, на какое расстояние друг от друга растопырить пальцы, какое усилие затратить, чтобы не раздавить кубок в пальцах (да-да, и это тоже). Сейчас я мог "взять в руку кубок" простым и естественным движением, хотя и с грацией древнейшего человека, хватающего каменное рубило. Ну а для того, чтобы появилась эта самая грация, Финь Ю со мной и занимается тайным искусством. Теперь я отчасти понял, для чего все это нужно было.

Я уже свободно вернулся к нормальной скорости, подхватил Таллиану на руки, пару раз подбросил ее вверх к несказанному восторгу малышки и нешуточной тревоге матери, осторожно обнял. Девочка прижалась ко мне и залепетала, вываливая на меня все свои нехитрые новости. Я, честно, не вникал в смысл, а просто слушал голос и млел.

Няньку немедленно уволили, девочку удалось с немалым трудом уговорить пойти поспать, благо как раз наступило время для столь важного дела и жена, убедившись, что я пришел более-менее в норму наконец-то приступила к рассказу о событиях, произошедших с того момента, как меня пригласила прогуляться Весана. До этого она категорически отказывалась вести любые разговоры на темы, не связанные с моим здоровьем.

Глава 6

Оказывается, именно Весана вызвала патруль стражников, когда все мужчины рядом с ней рухнули на землю и замерли бездыханно. Она впала в совершеннейшую истерику, выбежала из тупичка на улицу и закричала, вызывая стражу, лекарей, добрых людей и случайных прохожих. Подбежавшим патрульным она указала место событий и все время твердила: что не хотела, что думала только попугать, верила, что Филин мудрый и непременно вернет ей ненаглядного Сентаррино, а брат все не так понял, а она ему не сказала, что студентик – лекарь и барон, на лекаря брат никогда бы не поднял руку, а друг брата, Буга, он сильный и добрый, он за нее с братом даже к демонам в пасть полезет. Стражники поняли только то, что кто-то напал на лекаря и убил, а девушка как-то в этом замешана. Недолго думая, командир патруля распорядился доставить всех под охраной в ближайшую больницу и оказать первую помощь. Кто из троих мужчин лекарь он не знал, но справедливо решил, что это со временем и так выяснится, но поскольку специалисты лекарского дела на особом контроле короны, он распорядился немедленно известить о произошедшем КСОР.