Саймон Грин - Волк в овчарне Страница 19

Годы шли. Умер сам Макнейл, умер его сын, но чудовище продолжало жить. Об его существовании не знал никто, кроме главы клана и старшего сына в семье. Тайна передавалась из поколения в поколение от отца к сыну, и продолжалось это много лет.

Затем случилось непредвиденное. Отец передал Тайну старшему сыну, моему брату Вильяму. Через три недели брат погиб в автомобильной катастрофе, а потом убили в стычке на границе отца, прежде чем он успел сообщить мне все подробности Тайны. По мере сил я попытался разобраться в истории по отцовским бумагам, но все началось задолго до первых заметок. Возможно, где-то спрятаны и другие записи, но мне не удалось их найти. Не сомневаюсь, отец рассказал бы мне все, но… Никто не мог предположить, что он так внезапно погибнет…

Джеми остановился, голос изменил ему. Холли, поднявшись с кресла, подошла к брату и положила руку ему на плечо, как бы защищая его.

– Поэтому и ушли ваши слуги? – спросил Хок. – Из-за того, что Тайна просочилась наружу? Джеми отрицательно покачал головой.

– Сразу после смерти отца слуги начали что-то замечать. В коридорах по ночам и ранним утром стала появляться темная фигура. Когда к нему обращались, призрак исчезал. Я и мои телохранители облазили Башню сверху донизу, но ничего не обнаружили. А затем начали разрушаться вещи – вазы, стекла, фарфор. Кресла внезапно разваливались на части, по ночам слышались странные шумы, иногда раздавался плач или истерический смех. Люди начали уходить, и я не мог удержать их ни деньгами, ни чем-либо другим.

Ушли даже мои телохранители. По мнению всех, призрак отца вернулся и поселился в Башне. Только я знал правду. Чудовище смогло наконец вырваться из своего заточения. Скорее всего, отец сумел предусмотреть меры предосторожности, но они мне неизвестны. Теперь я не знаю, что делать… К счастью, дьявол не может покинуть Башню Макнейлов, слишком сильны защитные заклинания.

– Почему вы не обратились в городскую Стражу? – спросила Фишер. – Возможно, их эксперты сумели бы справиться с чудовищем…

– Нет! – оборвал ее Джеми. – Это семейное дело и останется только внутри семьи. Иначе все будут знать, что клан Макнейлов стоит на лжи. Все мы происходим от второго сына. Общество объявит, что мы предали идею первородства и наследования. Макнейлы будут опозорены. Слухи уже ползут, вот почему так немного членов нашей семьи приехало выразить мне свое уважение.

– А кроме нас кто еще знает о Тайне? – задал вопрос Хок.

– Только Гривз, члены моей семьи и остальные наши гости.

– Это… чудовище, – медленно проговорила Фишер. – Оно пыталось напасть на кого-нибудь?

– Пока нет, – ответил Джеми. – Но его действия становятся все более агрессивными. Почему вы спросили? Вы хотите уехать?

Хок спокойно улыбнулся.

– Нет. Нас с Изабель так легко не испугать. Катрина поерзала в кресле.

– Не верю, что Дункан смог так долго хранить Тайну. Не понимаю… Разумеется, ты совершенно прав, Джеми, – Тайна никогда не должна выйти наружу. Нас подвергнут остракизму. Призрак с наступлением дня скрывается в своей камере, это совершенно очевидно. Ты ведь не смог найти, где она находится?

– Боюсь, что нет, – Джеми нахмурился и взъерошил волосы. – Башня изобилует потайными помещениями и ходами. Некоторые мне известны, о других говорится в отцовских бумагах, но найти комнату призрака я не смог. Скорее всего, ее местонахождение является частью Тайны.

– Это невероятно, – вмешалась Фишер. – Если чудовище замуровали несколько веков назад, что поддерживало его существование? Оно же должно чем-то питаться…

– Я не знаю, – ответил Макнейл. – Но чем бы ни оказалось это существо, оно не человек. Возможно, оно не умирает, потому что не может…

Настала пауза, тишину нарушало только потрескивание поленьев в камине.

– Все началось после неожиданной смерти вашего отца? – заговорил Хок. – А как он умер?

– Вы не знаете? – изумленно посмотрела на него Катрина.

– Пока слухи дойдут до нашей глуши, они обрастают самыми невероятными подробностями, – быстро ответила Фишер. – Нам хотелось бы узнать правду.

– Я просто хотел уточнить, – заметил Хок, – не было ли в смерти вашего отца чего-нибудь необычного, что могло бы дать нам ключ к разгадке, как чудовище сумело вырваться из клетки после стольких лет заточения. Ведь его комната была замурована, что же разрушило кладку?

– Понимаю, – склонил голову Джеми. – Об этом я не подумал. Но в смерти отца нет ничего необычного. Его убили в перестрелке с армией Аутремера на северных рубежах. По правде говоря, офицер его ранга не должен был там оказаться, но, по слухам, на границе заметили перемещения войск, и он захотел увидеть все собственными глазами. Отец всегда так поступал – не доверял никому. Словом, он оказался там, где оказываться не стоило. Все его подразделение уничтожили – обычная приграничная перестрелка, каких сотни. На границе каждый день погибают люди, и все из-за того, что наш король и монарх Аутремера не могут договориться, где проложить рубеж. Живые люди погибают из-за черточки на карте… Простите… Мне слишком тяжело говорить об этом. Отец был хорошим солдатом, он заслуживал лучшей участи. Но я не понимаю, как его гибель связана с освобождением чудовища.

– Не случилось ли чего-нибудь… необычного в Башне перед тем, как слуги начали встречать призрак? – вступила в беседу Фишер.

Джеми на минуту задумался.

– Нет, не думаю. Я помню, что всегда наступало время, когда штат уменьшался. Обычно это случалось с наступлением холодов, но затем слуги возвращались.

– Вам не о чем беспокоиться, – вмешалась Катрина. – Вы здесь в полной безопасности, могу вас заверить. Нет никаких оснований считать, что призрак желает причинить кому-то вред, не так ли, Джеми?

– Да, так. Но я считал своим долгом предупредить вас о происходящем. Знайте, до тех пор, пока не будет оглашено завещание, Башня должна быть заперта изолирующими заклятиями на двадцать четыре часа. Такова традиция.

– Вы хотите сказать, когда заклятия будут наложены, никто не сможет покинуть замок в течение дня? – спросил Хок. – Что бы ни случилось?

Они с Фишер быстро переглянулись.

– Совершенно верно. Но, поверьте, ничего не случится. Если бы призрак собирался причинить вред кому-либо, он уже давно сделал бы это. Вероятно, годы заключения смягчили его нрав.

– Уверена, вы правы, – согласилась Фишер. – Но сейчас, когда он только появился, ничего нельзя утверждать с уверенностью. Возможно, разумнее было бы покинуть замок в самом начале, когда стали уходить слуги. Почему вы остались? Не безопаснее ли уехать из Башни?

– Здесь мой дом, – резко ответил Джеми. – Дом, в котором жили десятки поколений моих предков. Я не покину его.