Gedzerath - Рождение легиона Страница 19

Отпустив мой подбородок, опцион двинулся по залу, внимательно оглядывая помещение. Периодически он застывал возле стоек с различными доспехами и оружием, внимательно разглядывая мою мнущуюся неподалеку фигурку. Взгляд его желтых глаз скользил по моему телу, словно снимая мерку для гроба, и я чувствовала себя крайне неуютно, следуя за ним по огромному помещению арсенала.

– «Хм-м…» – задумчиво промычал Шейд, останавливаясь рядом с небольшим столом, на котором были навалены куски какого-то металлолома, ощетинившегося множеством ремешков – «Кажется, это то, что тебе подойдет. А ну-ка, разбери этот хлам!».

Повинуясь требовательному жесту, я подошла к столу и принялась копаться в лежащем передо мной металле. Такое ощущение, что кто-то свалил сюда отдельные куски от разных доспехов – половинки нагрудников, какие-то круглые, стальные бляхи, перетянутые множеством ремешков и даже вычурные наплечники, грохоча, пересыпались под моим копытом. Постепенно увлекаясь, я вынимала из кучи странные шипастые наколенники, броню, состоявшую из множества полотняных ремешков с нашитыми на них стальными бляхами, и даже бронированное нечто, крайне напоминающее негнущиеся, латные стринги, эротично облегающие лежащий под всем этим хламом…

– «Ух ты!».

Я не смогла сдержать восхищенного возгласа, вынимая из разворошенной кучи тяжелый, стальной понож. Небольшой, но очень соразмерный, он сразу же привлек меня своим весом и качеством исполнения. Добротная синеватая сталь внушительной толщины охватывала мою ногу с обеих сторон подобно раковине моллюска, приятно сжимая ее свалявшимися от долгого применения подушечками наполнителя. Накопытник охватывал копыто целиком, словно здоровенная перчатка, крепясь к поножу с помощью хитроумной системы из нескольких петель, и был снабжен креплениями, похоже, предназначавшимися для накладной подковы.

– «Да, вижу, эта штучка по тебе» – кивнул головой Шейд, глядя на мою одухотворенную мордочку – «Поищи-ка еще – к нему вроде бы должны идти какие-то клинки…».

Нашлись и клинки. Покоясь в округлых гнездах на внешней стороне поножа, они были снабжены хитроумным устройством, позволявшим выщелкивать их из лож простым сгибанием накопытника, после чего убрать их можно было лишь с помощью другой ноги. Я повернулась к опциону, сияющими глазами рассматривая три блестящих когтя, на добрых три копыта выдвинувшихся из своих гнезд с радующим душу щелчком.

«Ну все, держись теперь, Россомаха!».

– «Похоже, мы нашли то, что придется тебе по ноге» – подошедший ко мне опцион дернул, подтягивая, ремешки поножа – «Я уже давно подметил, что ноги у тебя явно не заточены под копье, которым ты пользуешься, словно старуха свечкой. Поэтому брось валять дурака и принимайся за дело – за время, отведенное для обычных занятий, ты должна освоить все положенные по уставу приемы боя с копьем, чтобы я мог не краснеть за тебя во время посвящения. Что же насчет этой штуки… Теперь у тебя не будет дня отдыха – ты будешь сдавать свои дела заместителю и приходить сюда, в арсенал, где я буду лично учить тебя обращаться этим экзотическим оружием. И не свети им раньше времени – пусть это будет кое для кого неприятным сюрпризом. Ясно?».

– «Предельно ясно, опцион!» – вытянувшись по струнке, я радостно дернула головой – «Спасибо, опцион Шейд!».

– «Спасибо говоришь, пятнистая мерзавка?» – ухмыльнувшись, опцион подошел к стойке с оружием, и, вновь выбрав самое большое копье, повернулся ко мне – «Простым «спасибо» ты тут не отделаешься, декан! Ну же, не стой! Нападай!».

Как говорили мои товарищи позже, еще ни разу, за все наше совместное обучение, они не видели такого одухотворенного выражения на моей морде, как то, с которым я гонялась в ту ночь по двору за ловко уворачивающимся от моих атак опционом, размахивая странным трехклинковым оружием на своей правой ноге.

Вздрогнув, я приоткрыла глаза, почувствовав дуновение прохладного ветерка, пробежавшего по моей влажной, покрытой густой мазью шкурке от кончиков вытянутых назад копыт ног до уткнувшегося между передними ногами носа. Похоже, это возвращалась Бабуля, и я вновь закрыла глаза, предчувствуя заботливые прикосновения копыт к распаренной шкурке.

Я не обманулась в своих ожиданиях – прохладная цветочная гадость вновь шлепнулась на мою спину, медленно растекаясь по холке и плечам, пока чьи-то любящие ноги, ласково и нежно, втирали ее в меня, вызывая сотни мурашек, толпами марширующих по моей шкурке.

– «Мммммм, щекотно!» – не открывая глаз, я дернула шеей, чувствуя, как копыта проходятся по моей спине куда-то в район хвоста, заставляя его приподниматься, а копыта задних ног – подергиваться в странной эйфории – «Думаю, уже хватит, а то я вместо малины буду пахнуть как ромашковый луг».

– «А я не против ромашек, хотя малина нравится мне больше» – доверительно сообщил мне раздавшийся возле моего уха знакомый голос жеребца, заставляя меня задохнуться от нахлынувшего испуга – «Хотя мне абсолютно неважно, чем же ты пахнешь, мой маленький дух!».

– «Аааааа!» – взвизгнув, я попыталась было сорваться с места, но тяжелое копыто плотно, хотя и довольно аккуратно, притиснуло меня к полку[20], распялив на нем, словно бабочку на иголке. Тяжело дыша, я повернула голову, чтобы встретиться взглядом с желтыми глазами Графита, с улыбкой рассматривавшего мою перепуганную мордашку.

– «Ну и рожица у тебя, Скрапс!» – весело фыркнул черный мерзавец, отпуская испачканное в желтой мази копыто – «Я уж и забыл, как ты здорово умеешь пугаться».

– «Б-болван! К-кретин!» – взвизгнула я, подскакивая на месте и лихорадочно заворачиваясь в сорванную с лежака холстину и с испугом глядя на стоявшего передо мной черного жеребца. Первый испуг уже прошел, и мне захотелось немного поиграть, поизображав из себя беспомощную жертву и теша самолюбие пегаса – «Ты… Ты меня напугал!».

– «Извини Скраппи, ничего не мог с собой поделать. Ты и вправду так прикольно пугаешься» – весело оскалился Графит, подходя вплотную ко мне, и присаживаясь на деревянный пол рядом с лежаком – «Ну, и где же мои обнимашки?».

– «Болван» – помимо своей воли, улыбнулась я, скидывая с себя перепачканную ткань и кладя передние ноги ему на шею – «А обнимашки – обнимашки… ВОТ ОНИ!».

С веселым вскриком, я толкнула расслабившегося пегаса назад, прямо в расположенную за ним бочку, в которую тот не замедлил свалиться, подняв тучу брызг. Утопленная в пол, она была достаточно велика, чтобы в ней поместились сразу двое пегасов, даже если одна из них прыгает в бочку с разбега, приземляясь прямо на ошарашенного своими действиями жеребца.