Глен Кук - Меченосец Страница 19

— Значит, так тому и быть, — кивнул гном.

Он поднялся и пошел прочь. Поколебавшись мгновение, Готфрид поспешил следом. И с чего это Тайс вздумал спину казать? Тут еще говорить и говорить, спрашивать, решать.

— Все это не имеет для нас значения, — отрезал Рогала. — Мы войны хотели, войну получили. Нам достаточно.

В голове роились тысячи вопросов, но когда полезли наружу, гном их тут же пресек.

— Не торопись, короли еще явятся. Ведь как они размышляют? Нельзя допустить, чтоб Добендье на вражью сторону перешел.

Как это — на вражью сторону? Невозможно, немыслимо! Откуда у гнома мысли-то такие? Вроде и видит то же самое, и слышит, но соображает совсем иначе. Хотя скажи кто часом раньше, что Меченосец может к миньяку переметнуться, оскорбился бы. А сейчас, пожалуй, и подумаешь. Ведь одна кровь с Анье, кровь предателей. И Турек Арант не знал верности.

— Выждем тут, пока войско не двинется, — пояснил Рогала. — Отдохнуть нужно. И поесть на дармовщинку. Ты далеко не отходи и не верь никому, что бы они ни говорили. И не надейся, что ты в безопасности. Мулене — не единственная гадюка в этом клубке.

Когда они вернулись в шатер, гном достал перо и чернила.

— Давай-ка прикинем, что к чему. В сложном мы положении. Кто у нас на доске? — Коротышка проворно набросал на листе колонки имен. — Я заметил четыре основные группировки. В центре первой — Кимах Фольстих, гостеприимный наш хозяин.

Голос Тайса так и сочился ядом — очевидно, пристанище и кормежка достаточно щедрыми ему не показались.

— Угу, — согласился Готфрид, глянув на крайний столбик. — У него половина союза в родне. Бафон Бохантина, Форстен из Тортаторе, Дослак из Файфенбруха, Данзер из Араны — все под рукой Кимаха. Правда, у Форстена и Данзера жены из дома Сканги, но, по слухам, Данзер — подкаблучник.

— Сканга во главе второй колонки. Он да еще тип, оравший про ведьму.

— Это Тетро, Арн Тетро. Про него говорят: смутьян и драчун. Каргус Сканга на троне всего пару лет, он пытается покончить со старым обычаем грызться за богатые города и земли. От Тетро в этом помощи немного.

— Лишние подробности оставь при себе, — оборвал его Тайс. — Еще два столбца — император и Братство. Синие заодно с повелителем, оставшаяся горстка — с Мулене. А прочие, кажется, вообще в политику лезть не хотят.

— Синий орден на совете представлял Богдан Эллебрахт. Он родственник Эльгара, тесно связанный с Мисплером и Эльдрахером. Про Желтую, Белую и Зеленую ветви мне особо сказать нечего, кроме того, что они якобы верны прежним идеалам Братства.

— Сынок, ты подтверждаешь мое излюбленное наблюдение.

— Какое же?

— Всякому известно об окружающих куда больше, чем он подозревает. Теперь я хорошо представляю игроков, фигуры и их планы. А вот мотивы — тут темновато. С ними всегда беда: люди и сами толком не разумеют, чего хотят.

— Это как?

— Сам подумай: даже если ты понимаешь причины своих поступков, разве всегда они истинные? Разве всегда самому себе признаешься, что тебя на самом деле подвигло? Вряд ли. Вот так и с имперским воякой, бравым стариком. Думаю, Андерле сыграет во всей этой заварухе роль куда важнее, чем видится сейчас.

— Я не слышал, чтоб его звали по имени или по титулу, но он точно не сам правитель. По слухам, Эльгар такой толстый, что из дворца выбраться не может.

— Попробуй припомнить, кем он может быть.

Готфрид не смог. Плаен почти не рассказывал о современном положении великой когда-то державы. Разве что обозвал ее однажды чахлым отголоском прошлого, витающим в фантазиях и отчаянно пытающимся продержаться в безжалостном, коварном настоящем.

— Присматривать нужно как раз за полководцем и за Мулене, — рассудил гном. — Толстяк интриган, но мелкий, предсказуемый, опасный только для неосторожных. А вот старик… Кто он, почему, зачем — ничего не пойму… Это еще что?

Рогала дернулся, прислушиваясь, чуть ли не ушами зашевелил, затем прошептал:

— Бери меч!

— В чем дело?

Коротышка постучал себя по уху.

Теперь и Готфрид уловил осторожные шажки. Шатер окружили. Подошли со всех сторон, перерезали растяжки, и купол начал заваливаться.

Юноша ударил — завертел клинком, рассек материю, высвобождаясь из ловушки. Выпад — и Добендье скосил двоих, остальные разбежались.

— Стремительно и мощно, — отметил Рогала. — Как раз по мне. Учишься, парень. Как думаешь, кто их послал?

— Так открыто, средь бела дня? Они и сами вряд ли знают. Эй, ты где?

Гном исчез. Только тут и там мелькало меж палаток нечто волосатое — Тайс ретиво преследовал нападавших.

Не обращая внимания на зевак, Готфрид подтащил убитых друг к дружке и принялся чинить шатер. Дурацкая затея! Притом еще приглядывал, чтоб никто не наложил рук на трупы: обыскать их следовало без постороннего вмешательства.

«Скоро думать по-гномьи начну, подозревать всех и каждого», — мысленно заметил юноша.

Послышался лязг доспехов — Готфрид резко обернулся, но тут же потупился в смущении, завидев посланцев императора. Он-то думал, Мулене первым явится.

Толпа зевак растворилась, и Меченосец принялся осматривать тела, едва ли надеясь найти что-либо полезное.

Само собою, ничего. У обоих — лишь золотые монеты бильгорской чеканки. Теперь известно, что заплатили очень хорошо, но вот кто? Вряд ли бильгорец — кто ж себя подставит?

— Несчастный случай? — осведомился имперский вояка.

Готфрид огляделся: солдаты окружили, стали кольцом спинами внутрь. Защищают? Или наоборот?

— С этой парочкой? Да.

Как легко слетели с губ последние слова, а ведь он людей убил. В самом деле, привыкаешь.

— Это торуньские бандиты, переодетые воинами.

— Что произошло?

Готфрид рассказал.

— Понятно. Значит, началось уже. Они за мечом приходили. Быстро, однако.

— Их про запас держали, — пояснил юноша, копаясь в обрывках чужой памяти. — Для покушения, но для другого. А чего они от меня хотели, понятия не имею.

Нападавшие и сами не ведали. Главарь, наверное, знал, но ему повезло удрать. Может, их и послали затем, чтобы Рогалу отвлечь и поговорить с Меченосцем наедине? Невероятно, но вдруг? Готфрид посмотрел в глаза старику, проверяя догадку, но лицо у того было абсолютно непроницаемое. Что ж, попытка не пытка, попробовать все равно стоило.

— Я знаю, кого вы представляете, — вновь заговорил юноша. — Но кто вы, мне вспомнить не удалось.

— Йедон Хильдрет, граф Кунео, командир Олданской гвардии и глава имперского генерального штаба.

— А, я мог бы и догадаться. Бывший наемник. Битва при Авеневоли и прочие подвиги. У вас теперь графский титул? Вы замечательно продвинулись. Да, мне следовало бы и самому додуматься.