Анна Бербеницкая - Корпорация Деда Мороза Страница 19

Забор все не кончался и уходил в глубь леса, пробираться по густой траве и мокрой сентябрьской земле на высоких каблуках становилось сложнее и сложнее. С той стороны ограды не доносилось ни звука, кроме завороженного перешептывания вековых деревьев.

«И зачем я сюда тащусь! – раздраженно думала Маша, аккуратно переступая через поваленные вчерашним дождем ветви и старательно обходя грязь. – Можно подумать, калитка будет открыта! С чего вдруг? Если только дедушка именно сейчас вышел прогуляться… может быть, поэтому не слышал звонка? А прислуга тоже не слышала? Или сейчас в доме никого нет? Как там зовут новую девушку, которая пришла на место Тамары… никак не могу запомнить… Ну хоть бы дверь оказалась открыта! Так не хочется идти по этой ужасной дороге обратно! Кто ж знал, что проклятый забор такой длинный!»

Маша так старательно смотрела под ноги, обходя препятствия, что чуть не пропустила калитку. Дверь действительно оказалась незаперта, значит, дедушка и правда гуляет где-то неподалеку. Оглядевшись по сторонам и не заметив ничего, кроме бесчисленных переплетенных веток, коричневых сосновых, и изредка белых в крапинку березовых стволов, Маша решила пойти в дом и дождаться Мороза там. Искать его в лесу нереально, тем более в тесных туфлях на шпильке и облегающей юбке-карандаше, сковывающей каждый шаг. По пути к дому тоже никто не встретился, но в беседке на столе лежала развернутая газета и стояла кофейная чашка на блюдце. Значит, выпил кофе, почитал новости и решил размять старые кости. Все понятно. Стеклянная дверь, ведущая в особняк из внутреннего дворика, тоже оказалась приоткрыта. Скинув с ног туфли, Маша пошла в глубь дома, заглядывая по пути в каждую комнату.

– Дедуль! – крикнула несколько раз, но не услышала ответа. В особняке стояла тишина, и везде царил идеальный порядок. Даже чересчур идеальный – ни одной лишней вещи не валялось на диванах, на столах, интерьер выглядел так, словно вот-вот должна появиться съемочная группа и защелкать фотоаппаратами, чтобы запечатлеть комнаты для обложки какого-нибудь модного журнала по дизайну. Странно. Дед любил порядок, но при этом был всего лишь одиноким пожилым мужчиной и, естественно, оставлял за собой легкий хаос, который три раза в неделю старательно устраняла приходящая домработница. С тех пор как заболела Тамара, прослужившая у него почти двадцать лет, Владимир никак не мог найти достойную замену, упорно браковал всех женщин, которых присылал Глеб. Одна слишком молода, уборку делать не любит, работать не хочет, все через пень колоду чистит, лишь бы скорее деньги получить и на дискотеку сбежать. Другая слишком болтлива, все пытается завязать беседу и лезет к хозяину с расспросами, когда он совсем не хочет общаться. Третья готовит невкусно, четвертая на лицо не понравилась, пятая вроде ничего, но сама отказалась добираться на работу в такую глушь. И вот последняя девушка, имени которой Маша не запомнила, работала в доме уже вторую неделю и вроде пока не вызывала нареканий. Может, она просто вылизывает до блеска особняк каждый час и не дает шанса появиться хоть малейшему беспорядку? Поэтому здесь все так стерильно? А газету и кофейную чашку из беседки еще просто не успела убрать?

Гостиная тоже пустовала, а в камине догорали поленья. Камин, значит, топим посреди дня? Подумать захотелось? Владимир сам признавался, что ничто лучше не помогает размышлять, как созерцание огня. Интересно. Маша позвала дедушку еще раз и, не услышав ответа, решила на всякий случай подняться на второй этаж.

Комната для гостей и хозяйская спальня были такими же чистыми и безжизненными. Оставался кабинет. Дверь сначала никак не хотела открываться, но Маша, сама не понимая почему, вдруг стала дергать ручку и поворачивать ее в разные стороны, стараясь попасть внутрь во что бы то ни стало. Просто вдруг появилось дикое немотивированное желание войти в кабинет, не подкрепленное никакими мыслями и идеями. Надо было попасть в комнату, и все! И вдруг ручка под напором повернулась чуть иначе, и дверь открылась.

В кабинете царил полумрак, плотные портьеры полностью закрывали окно, не оставляя дневному свету ни единого шанса просочиться. Со спинки большого удобного рабочего кресла небрежно свисал вязаный мохеровый свитер, как будто его бросили и даже не проследили, куда он попал. На полу рядом с письменным столом валялись домашние тапочки, а на маленьком двухместном диване, стоящем на противоположной от окна стене, лежал скомканный плед по соседству с раскрытой книгой. Вся обстановка кричала о том, что совсем недавно здесь был хозяин и даже провел не один час в этой комнате. На рабочем столе пылился поднос с использованной посудой, монитор компьютера находился в режиме ожидания и повсюду валялись исписанные бумаги. Вероятно, дедушка поработал, потом посидел у камина и решил прогуляться. А домработница в этот момент делала уборку и просто еще не успела добраться до кабинета. Может быть, пошла подышать воздухом вместе с дедом?

Маша открыла шторы и выглянула в окно, но в саду по-прежнему никого не было. Вдруг страшно захотелось одним глазком посмотреть, что там дедушка писал на множестве белых листов, разбросанных на столе. Вдруг она увидит наброски новогоднего сценария или какие-нибудь интересные заметки, подтверждающие, что он решил вернуться к работе? В конце концов, она не будет читать личные записи, если обнаружит такие, просто мельком просмотрит бумаги и сразу спустится в гостиную.

На практически чистом листе, который единственный лежал поверх всего вороха бумаг, чернело всего лишь несколько слов: «Франция», «Доманья», «ресторан «Теремок» – и цифры, похожие на телефонный номер и названия авиарейсов.

Вдруг за Машиной спиной послышались торопливые шаги, нервно скрипнула дверь, нарушая блаженную тишину особняка, и раздался визгливый голос:

– Не двигаться, иначе я выстрелю!

С каждой минутой Глеб злился все больше. Ярость буквально топила изнутри, поглощая все чувства и мысли, не позволяя трезво оценивать ситуацию и принимать решения. Ведь буквально через несколько месяцев он должен наконец стать снова счастливым, наслаждаться жизнью и делать это год за годом, до бесконечности! Каких-то пятнадцать недель отделяли от мечты, от такой долгожданной и выстраданной свободы, ничем не омраченного, полностью заслуженного счастья. Еще чуть-чуть – и гениальный по своей простоте план должен будет осуществиться до конца, план, который годами томился в глубине мыслей, обрастая все новыми деталями и подробностями и созревая до нужной кондиции. Для того чтобы осуществить задуманное полностью, оставалось сделать самую малость, все сложное уже было давно позади! Просто получить подпись Деда Мороза, чтобы иметь доступ к личному архиву семьи. И узнать, как выглядит тот последний кусочек паззла, которого недоставало до полной картины.