Дэвид Геммел - Призраки грядущего Страница 19

Отряд двинулся вперед по обледенелой тропе. Чареос был не любитель ходить пешком, но по совету Финна оставил лошадей в трактире, уплатив Назе, чтобы тот кормил и холил их до возвращения путников.

Оба лучника отказались идти в долину, но Финн все же согласился проводить их к Движущимся Вратам. Шагая за Финном, Чареос прикидывал, что ждет их впереди. Надрены все еще прячутся в лесу, но их можно особо не опасаться. Пятеро хорошо вооруженных мужчин могут оказать им достойный отпор, особенно после трепки, которую те недавно получили. Нет, самая большая опасность — та, что ждет их за Вратами.

Покрытые Узорами — загадочный народ. Говорят, что когда-то они принадлежали к этому миру, но десять веков назад их начали теснить воинственные племена дренаев, готиров и надиров, шедшие с севера, юга и востока. Одна из легенд гласит, что Покрытые Узорами с помощью волшебства открыли дверь между мирами и ушли в богатую потаенную страну. Другая, что Врата стояли там еще до Ледового Бедствия — это последнее, что осталось от некогда гордого древнего народа, а за ними лежат золотые горы.

Но в чем бы ни заключалась истина, ворота существуют, и Покрытые Узорами изредка, в одиночку или по нескольку человек, проходят через них. Именно так прошел Окас, когда явился в их лагерь за полгода до битвы при Бел-Азаре. Он присел на корточки рядом с костром Чареоса и сидел так, пока Бельцер не предложил ему хлеба и мяса. Окас был мал ростом, не выше пяти футов, живот у него выпирал, а всю его одежду составляла набедренная повязка, украшенная светлыми камешками. Все его тело покрывали голубые узоры татуировки — были там листья, рунические знаки, целые сцены с фигурами. Лицо испещряли извилистые линии, а безволосый подбородок, сплошь синий, изображал бородку, над верхней губой нарисованы были нафабренные усы К удивлению солдат, он немного говорил на их языке, — и, что еще удивительнее, за те четыре месяца, что Окас у них пробыл, Бельцер освоил его язык. Окас стал для них настоящим сокровищем. В чтении следов ему не было равных — по крайней мере среди готиров. Умел он также отыскивать вещи. Старший офицер, Иокель, потерял дорогое кольцо и отрядил всех солдат на поиски. Окас через Бельцера передал ему, что разыщет пропажу. Иокель усомнился — но Окас тогда уже проявил свое искусство во время погони за надирами. На потеху всем, Окас взял офицера за руку и немного посидел так с закрытыми глазами. Потом он отпустил руку и пошел прочь из лагеря. Иокель, оседлав коня, поехал за ним, а Чареос и Финн, которым было любопытно, чем все это кончится, — следом. Два часа спустя они оказались на месте вчерашнего сражения с надирским передовым отрядом. С западной стороны поля протекал ручей. Окас стал на колени у самой его кромки и указал пальцем в воду. Иокель подошел и увидел на дне между камней свое кольцо с бледно мерцающим голубым опалом.

Иокель пришел в восторг и дал Окасу два золотых. Тот повертел их в руках и бросил Чареосу. В ту же ночь Окас ушел от них, просидев перед этим больше часа с Бельцером. Он ни с кем не прощался — просто забрал свое одеяло и покинул лагерь.

Утром Чареос спросил Бельцера: «Что он тебе говорил?» «Велел держаться поближе к тебе, Маггригу и Финну. Еще сказал, что кольцо Иокеля еще до прихода зимней луны украсит руку надира». «Лучше бы я не спрашивал». «Всего несколько часов, как он ушел — а я уже скучаю по нему, — сказал Бельцер. — Как по-твоему, увижу я его снова?»

Теперь, шагая по утреннему морозцу, Чареос вспоминал тот разговор и многие последующие. Бельцер рассказывал ему о стране, что лежит за Вратами. Там жарко и влажно, растут громадные деревья, а степям и озерам нет предела. Там водятся животные ростом с дом и хищные кошки с клыками, как длинные ножи. Это мир внезапных ураганов и внезапной смерти. «Тебе не хотелось бы отправиться туда?» — спросил Чареос. Бельцер покраснел: «Хотелось бы, но Окас сказал, что Покрытые Узорами убивают всех чужаков. Наши предки истребляли их без всякой пощады — они боятся, как бы это не повторилось».

...Небо нахмурилось, и это вернуло Чареоса к настоящему. Финн скомандовал привал.

— Скоро станет темно, и будет сильная метель, — сказал он. — Придется разбить лагерь и пересидеть ее. Устроим два шалаша и наберем побольше дров.

Путники вошли в густую сосновую рощу. Маггриг и Финн, найдя подходящее место, пригнули вниз четыре молодые сосенки и связали их верхушки. Финн послал Бельцера и Чареoca нарезать ветки с окрестных сосен. Скрепленные сосенки обложили хвойными лапами, и получился круглый шалаш футов десяти в поперечнике. Охотники, предоставив Киаллу, Чареосу и Бельцеру завершать его стены, отошли футов на тридцать и стали строить свой шалаш.

Пошел снег — сначала тихо, потом все быстрее и гуще. Ветер усилился — он швырял снег в лицо, покрывая льдинками брови и бороды. Пока Чареос доделывал стены, Бельцер и Киалл принялись собирать хворост для костра. Когда солнце закатилось за горы, сильно похолодало.

Чареос соорудил нечто вроде двери на южной стороне шалаша, и Киалл с Бельцером заползли внутрь. Посередине горел крошечный костерок, обложенный камнями. Над таким и руки-то не согреешь — где уж тут спастись от холодной смерти, с тоской подумал Киалл. Снег сыпал все гуще — он заметал шалаши, заделывая щели в стенах и преграждая дорогу ледяным сквознякам.

В шалаше стало теплее.

— Снимайте-ка плащи и полушубки, — приказал Чареос.

— Мне и без того холодно, — заспорил Киалл.

— Ну, как знаешь. — Чареос снял свой меховой плащ и толстую верхнюю рубаху, добавил топлива в огонь и лег, подложив котомку под голову. Бельцер тоже скинул медвежью доху. Киалл посидел, стуча зубами, еще немного и расстегнул свой надренский плащ. Освободившись заодно и от козьего полушубка, он сразу почувствовал идущее от костра тепло.

— Почему это так? — спросил он. Чареос с улыбкой приподнялся на локте.

— Шерсть и мех не пропускают к телу холод, но также удерживают тепло внутри. И наоборот: если телу холодно, а снаружи жарко, они не пропускают к тебе тепло.

— Что ж ты сразу не сказал?

— Есть люди, которые лучше усваивают уроки на собственной шкуре.

Киалл пропустил подковырку мимо ушей.

— А почему Маггриг с Финном построили себе отдельный шалаш? Им бы и тут вполне хватило места.

— Они, как всегда, предпочитают держаться вдвоем, — сказал Бельцер. — Жаль, однако, что они не пойдут с нами за Врата. Я не знаю лучшего стрелка, чем Маггриг, и более хладнокровного вояки, чем Финн.

— Почему же они не хотят идти с нами?

— Потому что они умнее нас, — ответил Чареос.

Равенне снились странные, обрывочные сны. Она была ребенком на руках у матери, и ей было тепло, уютно и безопасно. Потом она стала ланью, бегущей через лес, и ее преследовали волки с длинными желтыми клыками, острыми, как мечи. Потом стала птичкой — она сидела в золоченой клетке и не могла расправить крылышки.