Мариан фон Штауфер - Либер Хаотика: Нургл Страница 19

Они есть Хан’гурани’ — существа, рождённые из гноя своих больших демонических собратьев. Где ни пройдут Повелители Чумы, они оставляют за собой след из мерзкой слизи, и слизь эта не исчезнет и не рассосётся после дождя или со сменой времён года. Она останется на земле, скрытая от человеческих глаз, липкими скоплениями ожидая неосторожного смертного, что наступит в неё. Когда такое случится, то спасения нет. Заразный гной проникает в тело смертного, прокладывая себе путь в его кишечник. Здесь зародыш нурглика создаёт кисту и развивается, пока не будет готов появиться.

Подобно некому отвратительному плоду мерзости и скверны, нурглик растёт до взрослого состояния, хрипя свои непристойные возгласы, доносящиеся из живота его жертвы, оскорбляя всех и вся, что находятся поблизости. Вы всё ещё не верите мне? Что же, я видел это! Разумеется, не во время своего бодрствования, но я знаю, что это правда. И молитесь, чтобы вы никогда не оказались в положении, которое убедит вас в моей правоте!

Развившись, нурглик пробирается по пищеводу и покидает своего хозяина через рот или анус, после чего он может прибиться к выводку своих сородичей, или, возможно, поселиться в выгребной яме у дома, груде мусора или в каком-либо другом столь же отталкивающем месте. Они зловредные существа, но в тоже время удивительно общительные.

Они поселяются в наших городах и деревнях, если не могут найти других служителей своего мерзкого хозяина. Они здесь, говорю вам! Возле нас — они всё время возле нас — портя наши запасы еды, заставляя ночью появляться прыщи на коже, и творя другие подобные злодейства. Ещё хуже то, что эти злобные маленькие демоны всегда помнят своего невольного родителя со своего рода зловредной привязанностью, приползая назад, чтобы выразить ему свою благодарность в виде изобильных прыщей или какого-нибудь необычного заболевания.

Если вы когда-нибудь наткнётесь на выводок этих нургликов, то бегите изо всех сил, ибо они не упустят возможности застать смертного врасплох. Яростной массой они бросаются вперёд, терзая врага когтями и зубами, кусая за лодыжки и облизывая любые привлёкшие их язвы или ссадины, которые они обнаружат. Их маленькие зубки остры как иголки, и оставляют небольшие гноящиеся следы укусов повсюду на теле жертвы.

Я признаюсь, что сам их не видел. Но я знаю, что это правда. Я могу их представить. Я закрываю глаза и вижу их. О боги, насколько они безобразны! Как маленькие подобия Самого Нургла! Их ехидные мордочки, маленькие раздутые тела, зелёные и омертвевшие, и их конечности, кривые и несоразмерные.

Вы думаете, что я безумен, точно так же, как и мои собратья по монастырю. Но вы ошибаетесь, и вы тоже когда-нибудь их увидите, всего лишь краешком глаза, и тогда вы поймёте, что я был прав. И тогда вы пожалеете. Но к тому времени будет уже слишком поздно.

Пометки (с. 286):

1. Утроба есть место, откуда происходит новая жизнь. Но не всякая новая жизнь хороша и благодетельна. Отчаяние, подобно огромной приливной волне, изливается из Нургла, омывая всё, заражая всякий сознающий разум зародышами сомнений и семенами неуверенности. Никто не защищён это этого. Воля людей ослабнет, и это именно то, чего дожидается Нургл. Это нескончаемая пытка отчаянием подтвердит наш конец.

2. Странное и пугающее существо.

3. Время уходит, и вместе с ним чахнет моё тело. Мы здесь на время, и наши жизни преходящи. Есть лишь одна несомненная истина — то, что я умру.

Оногал-Чрево Отчаяния

Я потерян в Хаосе. Я видел восход жизни и богов; я видел возвышение и падение рас и народов из самых разных мест за самыми дальними звёздами. Я видел всё это, и сердце моё отчаялось, ибо я знаю истину об этом мире и о многих других. Я понял лучше, чем кто-либо другой, кто пережил этот абсолютный кошмар, что есть Хаос.

Я видел богов. Я взирал на их лица. Я знаю, что они не просто сущности, обладающие огромным знанием и силой. Они — это мы. Мы создаём их, мы придаём им сил, а они, в свою очередь, используют нас как своих марионеток и рабов. Они не просто правят своими Небесами и Адами, как утверждают наши мифы. Боги Хаоса сами по себе есть Небеса и Ады, одновременно являясь сущностью и местом, объектом и абстракцией. Я знаю. Я видел это.

Поскольку Нургл является Владыкой Распада и Богом Хаоса, Он также является целой реальностью в самом Себе; Владением в пределах Эфира. Он есть Оногал, Мерзкая Тьма, и войти в него — значит быть поглощённым сущим кошмаром. Я лицезрел этот Ад, являвшийся Нурглом. Я прошёлся под осыпающимися сводами Оногала. Я следовал за теми, что прокляли себя своими деяниями и теперь утоляли вечный голод Нургла, и я задержался в самом сердце Распада.

Как невольному гостю, мне пришлось испить из самого источника отчаяния, и все мои надежды исчезли. Тяжёлыми шагами я прошёл по охваченным болезнями мирам князей Нургла, Его самых могущественных и заслуженных демонов. Я видел Его избранных воинов — людей, что были одновременно превыше и ниже всех прочих смертных. Они зовутся морской пехотой, ибо воистину они моряки звездных морей, и они охвачены всеми ужасами своего отвратительного Владыки.

Некоторые из них вознеслись превыше всех прочих, став чемпионами Бога Чумы, только затем, чтобы сражаться и убивать ради шанса самим стать Князями Демонов. Но никакой князь из их рядов никогда не сравнится с отвратительным величием их предводителя, того, кто самый могучий из всех демонов Нургла, и чьё имя — сама смерть; Мортарионом. Он протянул свои щупальца ужасов и болезней через все измерения, пожиная страх и отчаяние для своего хозяина, Бога Чумы.

Его отвратительное прикосновение настигает через Эфир, заражая всё, чего коснётся. Я видел огромные и странные суда, что бороздят потоки Эфира, и я был свидетелем того, что делало с ними касание Мортариона. Не важны были ни богослужения над их тайными технологиями, ни заклятья и магия, что должны были оградить эти суда от ярости Эфира — ничто не могло истребить ужасы болезней Нургла, несомые волнами Эфира. Эти странные корабли, что путешествовали меж далёких миров, иногда поражались болезнями и безумием, и пустые остовы этих новорождённых Чумных Кораблей уносились дрейфом, что иногда длилось тысячелетиями, пока они, в конце концов, неминуемо не погружались в чумные недра собственного мира-ада Мортариона. Здесь они собирались в огромные флоты, наполненные заразными последователями Мортариона, прежде чем их вновь выносило в Эфир, чтобы они разносили мор по королевствам смертных.