Анна Клименко - Сказочник Страница 19

«Нет, я так не могу», – повторил про себя ийлур, – «я не брошу тебя… не оставлю!»

Лечь спать в собственную постель и проснуться в самом сердце флюктуации? Не этого ли опасалась зеленоглазая Эристо? Да и кто из сильных мира сего мог оказаться способным на перемещение такого порядка?

Дар-Теен пытался думать, но мысли путались.

Он, пропади все пропадом, устал. Смертельно устал… Веки потяжелели, дремота накатила тошнотворной волной – отвратительное состояние, когда хочется спать, но знаешь, что не следовало бы.

Дар-Теен зевнул, поболтал руками-ногами – нет, по-прежнему он висел в пустоте без начала и конца…

А затем вдруг ощутил слабое дуновение на лице.

«Ветер? Но откуда ему здесь быть?»

Ийлур покрутил головой и увидел вдали маленькое пятнышко света – «стало быть, конец близок?»

И в этот миг проклятая дрема накатила снова – как будто он, Дар-Теен, не спал седьмицу. Сон вцепился в сознание, наверстывал упущенное, и ийлур понял, что уже помимо воли сползает в пропасть. Кто-то другой, очень могущественный, пожелал видеть его спящим.

… Выныривая из ледяной тьмы в промозглую осеннюю сырость, Дар-Теен все же надеялся – на то, что он где-нибудь в Альмаране, пусть даже в тяжком похмелье, а гнилые бревна, зеленая ряска и чудовищных размеров паук были порождением ночного кошмара. В конце концов, на то, что Эристо-Вет не вляпалась в очередную неприятную историю...

Потом пришла чудовищная, пожирающая рассудок боль. Она угнездилась под коленом, на внешней стороне голени – «Словно кусок мяса кто отхватил». Перед глазами заплясали серые мошки, верный признак возвращающегося беспамятства.

«Нога... Что там еще стряслось?!!»

Дар-Теен крепко зажмурился, попробовал дышать глубже. Небытие снова отступило, затаившись; боль под коленом пульсировала вместе с ударами сердца.

«Та-ак, спокойно, спокойно...»

Он приоткрыл глаза, потянул пропитанный запахом болот воздух. Надежда на пребывание в Альмаране растаяла окончательно: над головой чуть заметно колыхались жиденькие еловые ветки, а еще выше хмурилось дождливое осеннее небо.

«Вот это меня занесло», – Дар-Теен моргнул, мелкие и редкие капли дождика сыпались на лицо, – «Покровители, да что же случилось?!!»

Он ведь очень хорошо помнил, как возвращался в келью из Библиотеки Ордена Хранителей, ломая голову над тем, как поступить – то ли самому отправиться искать Эристо-Вет, то ли плюнуть на все и уехать на Северный Берег. А потом... потом...

Ийлур поморщился от внезапно вспыхнувшей головной боли – и это вдобавок к пострадавшей ноге!

Потом как будто ножницами аккуратно вырезали дырку в памяти. И – кошмар наяву, черное сердце флюктуации приграничья. Разрыв в ткани мертвого Эртинойса, в которое, словно в зеркало, смотрится Эритнойс живой.

Полет в пустоту. Свет, далекий, но прекрасный, как вечерняя звезда.

А затем –  странное болото, мохнатый паучище невероятных размеров, который с легкостью подмял под себя бывалого воина. Жаркий укол под коленом – и опять пустота.

...Печальный шепот дождя мешался с тихим потрескиванием горящих веток. Дар-Теен, стараясь не делать резких движений, осторожно повернул голову в поисках костра: так и есть! У огня, на подгнившем бревне, сидел кэльчу и увлеченно листал какую-то книгу. Тут же, неподалеку, лежал еще один кэльчу – но оттого, что последний ни разу не шевельнулся, у Дар-Теена возникло нехорошее предчувствие беды.

«Всевеликие Покровители, да куда же я попал? А главное, как?!!» 

Пожалуй, единственно правильным решением было бы убраться подальше и от любителя книг, и от неподвижного тела, но...

«А что, так даже лучше. Понятней. Если связали – значит, в плену. Значит, рядом с тобой враг...»

И он снова принялся рассматривать кэльчу. В общем, самый что ни на есть обыкновенный кэльчу, оставивший позади беззаботную юность, но еще не доживший до благородных седин. Костяные чешуйки на голове врага были цвета графита, кожа – светлая, как будто этот кэльчу не слишком много времени проводил на солнце. Его широкие брови то угрюмо сходились на переносице, то приподнимались, как будто в удивлении, губы то оставались  сжатыми ниткой, то кривились в болезненной гримасе... А грязные пальцы любовно перебирали страницы книги. Пальцы, куда более привычные к оружию, чем к перу.

Кэльчу вдруг недовольно хмыкнул, быстро сунул книгу в пузатую сумку и повернулся к Дар-Теену. В темных, неопределенного цвета глазах мелькнула тревога, щека с застарелым рубцом нервно дернулась.

– Ты говорить можешь? Меня понимаешь?

«Общий», – Дар-Теен все еще пытался сообразить, каким образом его угораздило попасть в плен к кэльчу, да еще и в болотах. От Альмарана до ближайших болот было не меньше двух седьмиц пути, да еще и на хороших щерах.

– Ты говорить можешь? – терпеливо повторил кэльчу.

Он обогнул костер и подошел ближе – так, что Дар-Теен рассмотрел и заплатки на рукавах потертой куртки, и вымазанные в чем-то зеленоватом штаны, и даже кое-как привязанную шнурком подошву башмака. Рукав, кстати, был порван, а вокруг дырки ядовито желтели высохшие капли неизвестной жидкости.

«А не безумец ли какой?» – мелькнула мысль.

Кэльчу словно невзначай положил пальцы на рукоятку топорика, висящего в ременной петле на поясе – и Дар-Теен решил, что не стоит злить этого жителя холмов.

– Могу.

– И кто ты такой?

Дар-Теен покорно представился, вспомнив старинный гвенимарский обычай и озвучив только первую часть имени.

– Дар, говоришь? – прищурился кэльчу, все еще перебирая пальцами топорище, – а как ты сюда попал?

Тут уж Дар-Теен во всем признался:

– Сам не знаю! А мы далеко от Альмарана?

Кэльчу скривился так, будто разжевал жменю горького перца.

– Ты, ийлур, думай что плетешь. Города такого и нет.

«Точно, сумасшедший», – Дар-Теен прищурился, раздумывая, как себя вести дальше.

– Развяжи меня. Зачем веревки?

– Ты долго был в беспамятстве, – последовал лаконичный ответ.

– У меня, похоже, с ногой что-то. Посмотреть бы, а?

– Мы уже смотрели, – усмехнулся безумец, – кусок мяса вырезали, противоядия дали. Ты что, болотня уже не помнишь?

– Болотня?!!

– Ну, паук, который тебя чуть в трясину не уволок.

Дар-Теен невольно поежился. Паук... Болотень.

Кошмар оказался явью, раз уж об этом знал странный кэльчу.

Но откуда, провались все к Шейнире, в Эртинойсе взялась такая тварь?

– Ничего не понимаю, – вырвалось невольно у ийлура.

– Я тоже не понимаю, откуда ты такой взялся, – язвительно отозвался сумасшедший, – и это в то время, когда во всем Эртинойсе едва ли сыщешь одного-единственного ийлура. Похоже, ты один из последних? От жрецов сбежал?