Джек Вэнс - Лайонесс: Сад Сулдрун Страница 19

Осенью того же года король Кадуца Квэт и принц Беллат отправились на охоту в Длинные холмы. Там на них напали бандиты в масках и убили. Жителей Кадуца охватило смятение, плохие предчувствия и сомнения.

И тут король Касмир заявил, что притязает на трон Кадуца, потому что его дедушка, герцог Кассандр, был братом королевы Кадуца, Лидии.

Притязание основывалось на передаче права на престол от сестры к брату, и, следовательно, к ее троюродному потомку, и являлось легальным (с оговорками) в Лайонессе и Ульфландах, но противоречило обычаям Даута, согласно которым трон передавался строго по мужской линии. Законы самого Кадуца допускали разные толкования.

Подкрепляя свои притязания, Касмир прискакал в Монтрок, столицу Кадуца, вместе с отрядом из сотни рыцарей, что мгновенно пробудило от спячки короля Даута Одри. Он предупредил, что ни при каких обстоятельствах не позволит Касмиру вот так запросто завладеть Кадуцем, и начал собирать огромную армию.

Герцоги и графы Кадуца приободрились и начали выражать неприязнь к Касмиру; а многие задавали неудобный вопрос: откуда в обычно мирной местности взялись бандиты, быстрые, смертельные и безымянные?

Касмир понял, куда дует ветер. В один штормовой полдень, во время конклава знати Кадуца, в помещение вошла странно выглядевшая женщина в белом платье; она держала над головой стеклянный сосуд, из которого вырывались цвета, крутившиеся за ней как дым. Как в трансе она взяла корону и возложила ее на голову Тирлаха, мужа Этейн, младшей сестры Касмира. Потом женщина в белом вышла из комнаты и больше ее никто не видел. После некоторого спора событие было признано предзнаменованием, и Тирлаха короновали новым королем. Касмир ускакал домой, довольный тем, что увеличил свое влияние: действительно, его сестра Этейн, ныне королева Кадуца, была весьма решительной женщиной.

Наконец Сулдрун исполнилось четырнадцать лет и она достигла брачного возраста. Слухи о ее красоте разнеслись по всем островам, и в Хайдион потянулись аристократы, молодые и не очень, чтобы лично увидеть легендарную принцессу.

Король Касмир принимал всех с равной гостеприимностью, но не торопился с выбором зятя: сначала он должен проверить все возможности.

Жизнь Сулдрун все больше и больше усложнялась: балы и пиры, праздники и причуды. Некоторых из гостей она находила приятными, других нет. Король Касмир, однако, никогда не спрашивал ее мнение, потому что оно его не интересовало.

В Лайонесс приехал совсем другой гость: брат Умпред, дородный круглолицый миссионер, родом из Аквитании. Он ехал на остров Ваниш и епархию Скро, и по дороге заглянул в Лайонесс.

Брат Умпред, обладавший инстинктом таким же безошибочным и точным, как тот, который приводит хорька к горлу кролика, мгновенно нашел ухо королевы Соллас. Несколько настойчивых медоточивых проповедей, и королева Соллас стала христианкой, а брат Умпред основал часовню в башне Палэмона, всего в нескольких шагах от апартаментов королевы.

По предложению брата Умпреда Кассандр и Сулдрун тоже крестились, и теперь должны были присутствовать в часовне на утренней мессе.

Следующим брат Умпред попробовал обратить в христианство короля Касмира, и зашел слишком далеко.

— Что в точности ты здесь делаешь? — спросил король. — Шпионишь для Рима?

— Я скромный слуга единственного и всемогущего бога, — ответил брат Умпред. — Несмотря на трудности и тяжелые испытания, я несу послание любви и надежды для всех людей. И больше ничего.

Король насмешливо улыбнулся.

— А что ты скажешь об огромных соборах в Авалоне и Тасиэле? Разве деньги на их постройку дал твой «бог»? Нет. Их вытрясли из крестьян.

— Ваше величество, мы скромно принимаем пожертвования.

— Мне кажется, что для всемогущего бога было бы легче создать деньги... Больше никаких обращений! И если ты примешь хоть один фартинг от любого жителя Лайонесса, тебя прогонят отсюда до Порт-Фадера, по дороге стегая плетями, засунут в мешок и отправят на корабле обратно в Рим.

Брат Умпред поклонился без видимого возмущения.

— Все будет так, как вы желаете.

Сулдрун решила, что доктрина брата Умпреда непонятна, и он ведет себя слишком фамильярно. Она перестала ходить на мессы, и навлекла на себя недовольство матери.

Впрочем у Сулдрун вообще почти не оставалось времени на себя. Дочки аристократов не отставали от нее с утра до вечера; они болтали и сплетничали, замышляли мелкие интриги, обсуждали платья и манеры, и разбирали по косточкам тех, кто приезжал в Хайдион за ее расположением. Очень редко Сулдрун удавалось остаться в одиночестве и вырваться в старый сад.

Одним ранним летним утром, когда солнце светило так сладко и дрозд в оранжерее пел так жалобно, Сулдрун не выдержала и решила сбежать из дворца. Она сделала вид, что плохо себя чувствует, выгнала ждавших ее пробуждения девушек, и тайком, как будто любовное свидание, пробежала по аркаде, через старую дверь и в сад.

Что-то изменилось. Ей даже показалось, что она видит сад в первый раз, хотя каждая деталь, каждое дерево и каждый цветок были знакомы и любимы. Она с печалью оглядела сад, свидетель ушедшего детства, и повсюду увидела свидетельства заброшенности: колокольчики, анемоны и фиалки скромно приютились в тени наглых пучков дикой травы. Напротив, среди кипарисов и оливковых деревьев, гордо поднималась крапива, закрывая собою асфодель. И дождь размыл тропинку, которую она так тщательно вымостила прибрежной галькой.

Сулдрун медленно спустилась к старой липе, под которой просидела, мечтая, так много часов... Сад казался меньше. Его заливал самый обыкновенный солнечный свет. Где же старое очарование, которое было только здесь, где дикие розы, чей роскошный аромат наполнял воздух, когда она впервые попала сюда? Под тяжелыми шагами захрустел песок, она оглянулась и увидела лучезарно улыбавшегося брата Умпреда. Священник одел коричневую рясу и подпоясался черной веревкой.

Между пухлыми плечами свисал клобук; выбритая тонзура отливала розовым.

Брат Умпред бросил быстрый взгляд налево и направо, поклонился и сложил перед собой руки.

— Благословенная принцесса, Неужели вы зашли так далеко без сопровождения?

— Именно так, я прихожу сюда за одиночеством. — В голове Сулдрун не хватало тепла. — Мне нравится быть одной.

Брат Умпред, все еще улыбаясь, опять оглядел сад.

— Это настоящий приют тишины. Я тоже люблю одиночество; быть может мы оба сделаны из одного теста? — Брат Умпред подошел к девушке, и остановился буквально в ярде от нее. — Какое удовольствие найти вас здесь. Я уже давно хотел поговорить с вами, очень серьезно.