Роберт Джордан - Перекрестки сумерек Страница 19

Казалось, Тарна не замечает ни ледяного взора Кэтрин, ни выпученных глаз Наренвин.

— Как будто раньше нельзя было мне сказать, — не скрывая грубости, отозвался Гавин. Никто не разговаривает с Айз Седай в таком тоне, разве только один раз, но ему уже было безразлично. Две другие сестры удивлены тем, что Тарне был известен ответ, или тем, что она ответила? — Что вы имеете в виду, говоря «ничего страшного»?

Светловолосая сестра коротко, лающе хохотнула.

— Вряд ли могу пообещать, что после порки не останется следов, если коготок у нее слишком увяз. Илэйн — одна из Принятых, она ведь — не Айз Седай. Однако звание Принятой защищает ее от крупных бед, если ее ввела в заблуждение кто-то из Сестер. И вы никогда не спрашивали, что с ней. Кроме того, спасать ее нет необходимости, даже если бы вам и было под силу ее спасти. Она — с Айз Седай. Теперь вы знаете столько же, сколько я. А сейчас я собираюсь выкроить до рассвета несколько часов сна. Оставляю тебя, Наренвин.

Кэтрин наблюдала за ней, не моргнув глазом, храня прежнее выражение лица, — женщина изо льда, с глазами охотящейся кошки. Затем она сама широким шагом покинула комнату так стремительно, что плащ развевался у нее за спиной.

— Тарна права, — промолвила Наренвин, когда за Кэтрин захлопнулась дверь. Маленькая женщина хоть и не могла придать себе столь же соответствующий Айз Седай облик спокойствия и таинственности, как две другие Сестры, но в одиночку ей это удавалось неплохо. — Илэйн накрепко связана с Белой Башней. Так же как и вы, сколько бы вы этого ни отрицали. Вся история Андора связывает вас с Башней.

— Все Отроки решили связать себя с Башней согласно собственному выбору, Наренвин Седай, — сказал Раджар, учтиво отвесив ей поклон.

Наренвин же не сводила взора с Гавина.

Он зажмурил глаза — что он еще мог сделать? — сдерживаясь, чтобы не тереть их руками. Отроки были связаны с Белой Башней. Никто никогда не забудет, как они сражались, сражались на территории самой Башни, чтобы помешать спастись низложенной Амерлин. Хорошо это или плохо, но слухи об этом будут сопутствовать им до самой могилы. Он тоже несет на себе печать тех событий и вдобавок отмечен собственными секретами. После того кровопролития именно он дал возможность Суан Санчей бежать. Но, что куда важнее, с Белой Башней его связывала Илэйн, а еще — Эгвейн ал'Вир, и Гавин не знал, какой узел затянулся туже — любовь к сестре или любовь его души. Отказаться от чего-то одного означало отказаться от всего, а пока он дышит, он не мог отречься ни от Илэйн, ни от Эгвейн.

— Даю тебе слово: я сделаю все, что в моих силах, — безрадостно промолвил Гавин. — Чего хочет от меня Элайда?

Небо над Кэймлином было ясным, светло-золотой диск солнца почти добрался до полуденной высоты. Солнце заливало яркими лучами белое покрывало, устилавшее окружающую город местность, но совсем не грело. Тем не менее погода стояла теплее, чем ожидал в его родной Салдэйе, и Даврам Башир нисколько не жалел, что его новый плащ подбит мехом куницы. В любом случае на морозе на густые усы Башира налипло больше белесого инея, чем за все годы жизни на них намело седины. Он стоял на возвышенности в лиге к северу от Кэймлина, среди лишившихся листвы деревьев, по лодыжки в снегу, и, приставив к глазу длинную, оправленную в золото зрительную трубу, наблюдал за происходящим в низине в миле южнее него. Быстрец тыкался мордой в плечо, но Башир не обращал на гнедого внимания. Быстрецу не нравилось стоять неподвижно, но иногда приходится делать не то, что хочется, а то, что нужно.

Среди редких деревьев, по обе стороны дороги на Тар Валон, разрастался походный лагерь. Разбивавшие бивак солдаты разгружали обозные фургоны, копали отхожие места, ставили палатки, сооружали навесы из сучьев и лапника, причем держались они группами, разными по числу, и поодаль друг от друга. Несомненно, всем лордам и леди хотелось иметь своих людей под рукой, поближе. Они обустраивались тут надолго. Пересчитав коновязи и прикинув общие размеры лагеря, Башир оценил численность армии примерно в пять тысяч человек плюс-минус сотни две-три. Это только бойцы; мастера-стрельники, кузнецы, коновалы, оружейники, прачки, возчики, маркитантки и прочий люд запросто увеличат это число вдвое, хотя, как водится, этот народец себе устраивал отдельный лагерь, сбоку от воинского. Подавляющая часть обозного охвостья больше пялилась на косогор, где стоял Башир, чем занималась делом. Изредка кто-нибудь из солдат разгибал спину и тоже оборачивался на возвышенность, но знаменщики и десятники быстро возвращали отвлекшихся к работе. Знатные господа и офицеры разъезжали по растущему бивуаку и, насколько видел Башир, бросали на север разве что мимолетные взгляды. Неровная местность заслоняла их от города, хотя с холма Баширу были хорошо видны серые, с серебристыми прожилками стены. В городе, разумеется, знали, что рядом появился военный лагерь; этим утром пришельцы сами объявили о себе — звуками труб и знаменами в виду городских стен. Хотя и с почтительного расстояния, заметно превышающего дальность полета стрелы.

Осада города, защищенного высокими, крепкими стенами, общая длина которых превышала шесть лиг, — дело непростое, к тому же все осложнял Малый Кэймлин — лабиринт кирпичных и каменных домов и лавок, складов с глухими стенами и вытянутых рыночных зданий, раскинувшийся за пределами кэймлинских стен. Но вокруг города разместилось еще семь лагерей, перекрыв все тракты, в виду всех ворот, откуда можно предпринять вылазку заметными силами. Они уже выслали патрули, и, по всей вероятности, в покинутых теперь зданиях Малого Кэймлина скрываются дозорные. У маленьких отрядов есть шансы пробраться в город, а то и провести под покровом ночи несколько вьючных животных, но этого не хватит, чтобы обеспечить продовольствием один из крупнейших городов мира. Голод и болезни выиграли больше осад, чем мечи или осадные машины. Единственный вопрос — кого они одолеют первыми: осажденных или самих осаждающих.

На первый взгляд все шло по кем-то хорошо продуманному плану, но Башира смущали знамена в лагере внизу. Мощная зрительная труба — подарок Ранда ал'Тора, — сработанная кайриэнцем по имени Товир, позволяла отчетливо разглядеть большинство знамен, когда несильный ветер расправлял их. Башир в достаточной степени разбирался в андорской геральдике и узнал Дуб и Топор — герб Доулина Армагна, и пять Серебряных Звезд Дериллы Райнед, и еще несколько стягов знати помельче, что поддерживала претензии Ниан Араун на Львиный Трон и на Корону Роз Андора. Но тут, внизу, были и заштрихованный крест-накрест Красный Вал Джайлина Марана, и парные Белые Леопарды Карлис Анкерин, и золотая Крылатая Рука Эрама Талкенда. Судя по всем сообщениям, присягу на верность они дали сопернице Ниан, Элении Саранд. Лицезреть их вместе с другими — все равно что видеть, как из одной миски едят волки и волкодавы. Да еще украсив трапезу бочонком доброго вина, открытого для скрепления союза.