Джейкс Брайан - Морские бродяги (ЛП) Страница 19

Увидев, как сестра Фиск поднимается по южной лестнице стены, Воппл помахала ей, подзывая подругу:

- Эй, сестра, сюда!

Рэдволльская мышь-лекарка подошла, неся в лапах исходящий паром чайник. Матушка потерла лапы в предвкушении, когда Фиск уселась рядом с ней:

- Я разложила нашу еду. Что за чай мы пьем сегодня?

Фиск налила горячую янтарную жидкость в две фарфоровые чашки, протянув одну из них компаньонке:

- Попробуй и угадай, а потом скажи мне, как тебе это нравится!

Сдув ароматный пар с напитка, Воппл отпила маленький глоточек:

- О-ох, сестра, он абсолютно бесподобный! Я никогда не угадаю, так что лучше скажи мне.

Фиск огляделась по сторонам, как бы защищая тайну, перед тем, как шепнуть:

- Плоды шиповника и бутоны одуванчика, со всего лишь щепоткой толченого миндального цвета!

Матушка отхлебнула еще, прикрыв глаза в экстазе:

- Это лучшее из всего, что ты когда-либо изобретала, подруга!

Фиск как следует откусила от своей булки с салатом:

- Конечно, и вполовину не такое хорошее, как твоя еда. Сегодня днем мне пришлось слегка посуетиться. Пришлось наложить немного мази на ушибленную заднюю лапу. Опять малыш Альфио!

Матушка хихикнула:

- О, Боже! Иногда я думаю, что бедный диббун уродился на свет с четырьмя левыми лапами. Сколько это уже раз он падал и ушибался, неуклюжая мелкая землеройка?

Сестра покачала головой в насмешливом отчаянии:

- Я уже потеряла счет синякам Альфио!

Она прислонилась спиной к нагретым солнцем зубцам стены:

- Ах, вот это жизнь! Момент тишины и спокойствия пополудни, подальше от всего этого!

Воппл поставила перед ней ломтик пирога:

- Да, пока кто-нибудь из зверей снова не покалечится или вся толпа из Рэдволла не захочет жрать!

Тихий, слабый и дрожащий голосок перебил их:

- Не могли бы вы накормить меня, пожалуйшта? Я много не ем…

Фиск повернулась к Воппл:

- Ты что-то сказала?

Матушка уже поднималась на лапы:

- Это не я – это прозвучало, как будто кто-то находится снаружи!

Фиск присоединилась к ней, и они выглянули за зубцы.

Внизу, среди деревьев, была старая ежиха. Она выглядела очень худой и тряслась. Опершись на вяз, она помахала им лапой:

- Не хотела портить ваше чаепитие, шударыни. Я вшего лишь гадала, как можно попашть в это чудное мешто.

Матушка Воппл немедленно ответила:

- Оставайтесь на месте, мэм! Мы спустимся и заберем вас!

Отворив маленькую калитку в восточной стене, они поспешили к фронтону, где уселась старая ежиха. Она начала благодарить их, когда они помогли ей пройти во двор:

- Пушть удача улыбнетша вам, добрые звери, и пушть ваши мишки никогда не опуштеют жа вашу доброту ко мне!

Они помогли ей взобраться на стену и усадили ее, поставив перед ней свой послеобеденный чай. Она немедленно и с удовольствием накинулась на еду. Пока она безмерно предавалась обжорству, матушка Воппл изучала мордочку пришелицы, бормоча:

- Сестра Фиск, а она тебе никого не напоминает?

Вместо ответа сестра Фиск обратилась к старой ежихе:

- У вас есть имя, мэм?

- Их гостья подняла глаза от ломтика пирога, показывая в улыбке всего лишь несколько обломанных зубов:

- Туггс, меня жвать Туггс!

Матушка кивнула со знающим видом:

- А ваша фамилия случаем не Вилтуд?

Старая ежиха одним махом прикончила чашку чая:

- Правильно, Вилтуд… Но как вы ужнали?

Матушка Воппл поежилась:

- О, я просто угадала.

Туггс Вилтуд обратила свое внимание на недоеденную булку Фиск:

- Вы догадливая, а, мэм? А нет ли у ваш еще этой шлавной еды?

Воппл подвинулась, чтобы помочь ей встать:

- Пойдемте со мной на кухню, и я посмотрю, что можно найти!

Аббат Тибб присоединился к Дорке Гурди на кухне. Оба были полны решимости увидеть новоприбывшую. Тощая старая ежиха расположилась на стопке мешков в одном из углов, уделяя внимание только подаваемой еде.

Матушка Воппл указала Тиббу и Дорке на свою гостью, заметив:

- Мы с сестрой Фиск обе сошлись на том, кто она такая.

Аббату понадобился всего лишь короткий осмотр старушки с обломанными зубами, которая хлебала подслащенную медом овсянку так, как будто ей предстояло голодать десять сезонов. Он решительно кивнул:

- Это Вилтуд, без сомнения, а, Дорка?

Выдра-привратница охотно согласилась:

- Чтоб мне руль расщепило, она не может быть никем иным, кроме Вилтуда. За столом не конфузится, не так ли? Посмотрите-ка, как она пожирает всю эту еду!

Матушка Воппл вновь наполнила миску гостьи овсянкой. Туггс Вилтуд выхлестала кружку Октябрьского эля, кивнув матушке перед тем, как вновь обратить свое внимание на овсянку:

- Шпашибо, мэм. Люблю я капельку медовой овшяночки. У меня ошталошь не так много жубов, штобы иметь дело ш более твердой едой. Но, однако, я штараюшь.

Сестра Фиск подавила смешок:

- Уверена, что так и есть, добрая госпожа. У нас есть еще один член вашего клана здесь, в Рэдволле – юный Угго Вилтуд, хотя сейчас он отправился в путешествие.

Туггс вылизала стенки своей опустевшей миски, протягивая ее матушке за новой порцией:

- Вы шкажали – Хугго? Хммм, не жнаю никакого Хугго Вилтуда, но это неудивительно. Штрана Цветущих Мхов кишит Вилтудами. Мы путешештвенники и шобиратели, жнаете ли. Не поделитишь ли вы шо мной капелькой шупчика? Я люблю шуп, жнаете ли.

Матушка Воппл прокомментировала:

- А есть ли какая-нибудь еда, которую вы не любите?

С минуту Туггс посасывала свои фактически беззубые десны:

- О, дайте-ка поражмышлить. Может, уштрицы. Я о них шлыхала, но никогда не пробовала. Потому не могу шкажать, нравятшя они мне или нет. Вы когда-нибудь пробовали уштрицу, шударыня?

Аббат прервал эту в какой-то степени бессмысленную болтовню:

- Забудьте об устрицах – скажите мне лучше, была ли у вас цель для посещения аббатства? Конечно же, вы желанный гость, я уверен; но будучи зверем столь почтенных сезонов, вы много раз заходили в наши ворота, если вы живете в Стране Цветущих Мхов. Так почему же вы внезапно завернули сюда сегодня?

Туггс отхлебнула из миски, которую ей только что передала матушка:

- Ох, щаштливый день – вешенний овощной шупчик, моя шамая любимая штука на швете! Пушть вам улыбнетша удача, шударыня повариха, и, может быть, у ваш найдетша также мягкое мештечко, чтобы уштроитьша на ночь?

Взяв корку хлеба, она начала макать ее в суп и шумно сосать. Дорка улыбнулась аббату: