Оксана Панкеева - Дороги и сны Страница 19

— А можно мне взять папину машину? — тут же загорелась неисправимая Санька. — Мам, ну пожалуйста, а вдруг нам придется кузена к врачу везти?

— Можно, но за руль сядет дядя Витя, — твердо распорядилась Софья. — Слышишь, Вить? И не вздумай пускать Саньку за руль, тебе же потом самому придется еще неделю доказывать, что ей уже шестнадцать и у нее есть права.

— Да что ты в самом деле! Она спокойно ездит по городу на моем мотоцикле, и до сих пор никаких проблем не было. У нее же действительно права есть, и она их может предъявить любому, кто спросит!

— Витя!

— Ладно, туда я поведу сам, но назад ведь кто-то должен будет отогнать?

— Хорошо, но только назад.

— Вот и договорились. Девочки, поехали.

Как и предполагал Кангрем, все эти дурацкие стенания «он его убьет» оказались не более чем истерикой перепуганной Насти. Вполне живой и целый постоялец самостоятельно открыл им дверь, с интересом оглядел нового человека и почти мгновенно догадался:

— Вы и есть «дядя Витя»? Приятно познакомиться. Я Диего. Вы извините, я вам тут пылесос сломал…

— Да починю я этот пылесос, — торопливо перебила Санька, — нашел о чем в такой момент… Ты лучше скажи, сюда вчера никто не приходил?…

— Приходил, — уверенно оборвал ее Кангрем, лишь мельком взглянув на «кузена» и сразу отметив сбитые костяшки пальцев и легкую асимметрию в очертаниях лица. Как бы в подтверждение его слов из ванной послышалось отчаянное мычание. — Он что, до сих пор здесь?

Диего недобро прищурился, рассматривая Настин синяк.

— Он так убедительно грозился убить Настю, что я не рискнул его отпускать.

— А почему в ванной? — оторопел Витька, слегка недоумевая, почему «этот шкаф» до сих пор не выдернул хлипкую задвижку и не выбрался.

Санька, заинтересованно сверкнув глазенками, проворно шмыгнула мимо него и дернула дверь. Дверь оказалась вообще не заперта.

— Во-первых, чтобы не загадил пол, — деловито пояснил пострадавший родственничек. — А во-вторых, если что — там расчленять удобнее.

Санька сунула голову в приоткрытую дверь, и секунду спустя оттуда показалась ее довольная рожица со злорадной ухмылкой от уха до уха.

— Настя, — умильно произнесла она, сощурив и без того узкие глазенки, — ты должна это видеть!

— Так, а ну-ка погодите! — Кангрем, до которого дошли истинный смысл последних слов Диего и незамутненная искренность, с какой это было сказано, решительно отодвинул обеих девушек и заглянул сам.

Да, пожалуй, Санька права — Насте и впрямь стоило бы посмотреть на своего грозного ревнивца именно сейчас. Брыль выглядел действительно жалко, скрючившись в ванне, связанный по рукам и ногам обрывками собственной одежды и мычащий сквозь набитый в рот комок тряпья. На Дельте, похоже, страдали излишним гуманизмом не более, чем на Каппе, — обнаглевший хам был крепко и поучительно бит, без лишнего членовредительства, но и без всякой жалости, до бессознательного состояния. А затем «тихий и аккуратный» жилец своего гостя добротно связал и забросил в ванну, так как это тело и в самом деле представляло угрозу для половиков и мягкой мебели. Интересно, что бы с ним теперь делала эта веселая троица, не явись на помощь большой дядя в форме? С немалой вероятностью «кузен», смахивающий на разбойника-одиночку с пустошей, и в самом деле прикончил бы идиота без малейших угрызений совести, не слушая Настиных робких возражений. Санька — та и возражать бы не стала, еще и фрагменты выносить помогла бы.

Пленник притих, испуганно изучая Витьку, словно не знал, чего ждать от нового персонажа — то ли спасать пришел незнакомый дядя в форме, то ли добить, а может, и вовсе продать в рабство на нелегальные шахты Гаммы…

— Дядь Вить, — Санька требовательно дернула его сзади за рукав, — а отойдите на минутку на кухню, вам Диего что-то показать хочет. Вам, как лавочнику, это должно быть интересно. А мы пока полюбуемся…

— Вы б его лучше развязали пока, — посоветовал Кангрем, отступая от двери. — Если не боитесь.

— Ой, боимся! — нагло заявила бессовестная малявка. — До ужасти боимся! Даже пальцем не притронусь, пусть еще полежит. Может, не надо его вовсе развязывать? Пусть бы Диего его прирезал. А мне бы в хозяйстве пригодились череп, пара лоскутов кожи и кой-какие косточки…

— Шери, не шути так… — жалобно простонала Настя.

— Ну ладно, не буду, но ты все равно загляни! Ведь такая возможность подбить ему глаз во имя справедливости и равновесия! Ну если бить боишься, можно хоть палочкой в него потыкать…

Кангрем вышел на кухню и прикрыл за собой дверь. Он тоже не любил, когда Санька начинала острить в духе патологоанатомов и некромантов. Кроме того, ему показалось, что Диего зазвал его сюда специально, чтобы сообщить что-то не для посторонних ушей. И вряд ли это «что-то» было извинениями за сломанный пылесос.

— Саша говорила, вы работаете в… такой же конторе, как… — Он запнулся, но все же выдержал легенду: — Как Макс.

— В лавочке, — машинально поправил Кангрем, изучая его поближе. Странным образом в этом криминальном потомке коллеги Макса сочетались шархийская спокойная уверенность и постоянная готовность перегрызть глотку первому, кто даст к этому повод, широко распространенная среди обитателей Каппы. — Да. В такой же, только в другой. И?…

Парень молча открыл шкафчик, дотянулся до верхней полки и добыл оттуда небольшой сверток. Двигался он легко и грациозно, пожалуй, даже чересчур для шархи. Скорее, так двигались эльфы…

— Вот эта вещь… — Он развернул сначала пакет. Затем газету. Потом кусок ткани. Потом расстегнул кожаный чехол. — Еще три недели назад находилась на Дельте. Вчера я отобрал ее у этого… — Презрительно скривив губы, он кивнул на дверь, словно не находил слова, достойного для именования тела в ванной.

Тэ-э-экс… Теперь особо везучий агент Кангрем должен еще и разбираться с контрабандой, причем даже не по своей лавочке, а так, оказывать бескорыстную товарищескую помощь коллегам-«дельтовцам»…

— А ты точно знаешь, что это та самая? — со слабой надеждой уточнил он, рассматривая отливающее странным синеватым блеском кольцо. — А не похожая, например?

— Она одна такая, — коротко пояснил Диего. — Ой, нет, не трогайте, порежетесь…

— Поздно… — досадливо огрызнулся Витька и быстро сунул палец в рот. — То есть, одна?

— Артефакт. Старинный, уникальный. Другого такого нет.

— А откуда ты так точно знаешь, что это именно он, а не, допустим, копия?

— Эта вещь — моя, — сообщил пришелец с Дельты, аккуратно упаковывая свою ценность в чехол. — И кстати, о копию вы бы не порезались.