Сергей Бадей - Свободный полет Страница 2

— Ось, прыихалы! — наконец торжественно объявил Степан.

Я выкарабкался из-под свалившихся на меня вещей и обозрел окрестности, через запыленные стекла задней двери. Запыленный вид не впечатлял. Но, за неимением лучшего, пришлось смириться и с этим.

Избавленный от пыльного стекла, вид не стал намного лучше. Вряд ли можно было предположить, что внутри представшего перед моими глазами жилища, кто-то удосужился сделать евроремонт. Естественно, что все удобства находятся во дворе. Причем сам двор и, соответственно, удобства, предстоит определить мне самому, что будет весьма затруднительно, в виду большого количества кустарника самого негостеприимного вида, разросшегося вокруг этого убожества, под названием домик.

Я посмотрел на Семена, надеясь, что это просто неудачная шутка. Напрасно. Семен с самым деловым видом навьючивал на себя свою поклажу. Я уныло ухватил свой станковый за лямки и, вспоминая по пути весь свой запас идиоматических выражений, и пополняя его походу дела новыми, потащился вслед за Семой к жилищу Робинзона Крузо (карпатский вариант).

Глава 2

Халупка была надежно закрыта на … колышек. Это меня умилило. Рациональное решение проблемы открытых дверей: скоба в двери, скоба в наличнике и деревянная палочка, и за наши вещи можно быть спокойным.

— Нам что, при выходе из дома, придется каждый раз таскать свое барахло на себе? — раздраженно поинтересовался я у Семы.

Вместо ответа, Сема засунул руку в карман и вытащил висячий замок с ключом, вставленным в замочную скважину. Буркнув еще что-то о надежности окон и стен, я протопал внутрь помещения.

Беглый осмотр интерьера, вызвал огромное желание развернуться, и, в том же порядке, спешно этот интерьер покинуть. Толстый слой пыли лежал на полу и на всей мебели. Мебель — это два деревянных топчана, стол и три табуретки. В углу, на большом металлическом листе примостилась «буржуйка» с выведенной в окно выхлопной трубой.

Первым делом, Семен организовал генеральную уборку. На мое заявление о том, что я нахожусь в отпуске и поэтому должен отдыхать, он невозмутимо ответил, что отдых должен быть активным. Самым активным, на данный момент, Сема считал отпуск с влажной тряпкой в руках. Руки, которые должны были эту тряпку держать, почему-то, оказались мои. Не находящийся в отпуске Семен, ограничился тем, что таскал в ведре воду из протекавшего невдалеке ручья. К счастью, поленница у входа и несколько чурок у «буржуйки» давали надежду, что осваивать еще и профессию дровосека мне не придется.

Закончив уборку, я сделал голодные глаза и внимательно посмотрел ими на Семена. Мой выразительный взгляд был оставлен без внимания.

— Мы сегодня не постимся? Нет? — добавив, как можно больше сарказма в свой голос, поинтересовался я.

— Готовить будем по очереди, — откликнулся мой друг. — И сегодня, как раз, твоя.

Метко запущенный башмак не попал только потому, что этот негодяй успел уклониться.

— У меня есть еще, чем в тебя швырнуть, — прокомментировал я.

— Ладно, — Семен со вздохом полез в свою продовольственную сумку. — По многочисленным просьбам отдыхающих трудящихся, сегодня буду готовить я. Но трудящиеся должны знать, что завтра их очередь.

Что и говорить, ужин прошел в романтической обстановке. Сидя на крыльце, мы, отмахиваясь от комаров, с удовольствием уплетали печеную картошку с колбасой, запивая ее ароматным чаем. Карпаты, местами еще освещённые садящимся солнцем, были изумительно красивы. Думать о предстоящих суровых буднях как-то не хотелось.

Семен возился со снаряжением, а я с посудой. Ее предстояло мыть, но я никак не решался начать это мучение. Почему мучение? Да потому, что для мужика мыть посуду — это всегда мучение. А мыть ее в холодной воде — мучение вдвойне. А подогреть воду — облом в полный рост!

— А когда остальные приедут? — чтобы хоть как-то оттянуть неприятный момент, спросил я.

Сема продолжал, молча возиться со своими железяками и веревками.

— Сем, ты слышишь, о чем я спрашиваю?

— А остальных не будет, — ответил Семен, сбрасывая в мешочек какие-то зажимы.

— Ты что, один хочешь туда идти? — оторопел я.

— Нет, — спокойно ответствовал мой друг. — Мы пойдем вдвоем с тобой.

Я тихо опустился на табурет, надеясь, что он таки стоит там, где я опускаюсь.

— Ты в своем уме? — вежливо поинтересовался я. — Экстрим в мои отпускные планы не входил. Я сейчас достану свои записи, и ты увидишь, что там не предполагаются экскурсии по пещерам Карпат.

— Ничего страшного, — улыбнулся мне этот нахал, — мы их запишем.

— Сема, — уже серьезно сказал я, — ты же знаешь, что самодеятельность среди спелеологов не приветствуется.

— Да знаю я, знаю! — раздраженно откликнулся мой друг. — Но ехать было некому, а провести исследования необходимо. Ты не волнуйся. Я все сделаю сам, а ты только подстрахуешь.

— Так вот чем вызвана твоя щедрость! — ужаснулся я от догадки. — Ты преступным, заметь, путем заманил меня в эту дыру. Но тебе показалось этого мало, и ты хочешь увлечь меня, молодого и красивого, в еще большую дыру. Тебе плевать, что у меня отпуск и мой организм жаждет солнца, свежего воздуха и отдыха? Вместо этого, ты предлагаешь мне затхлый воздух каких-то катакомб? Изверг — твоя фамилия!

— Да-да, — согласился со мной Сема, примеряя на мою талию пояс с карабинами. — Влад, будешь работать вторым номером.

Как, вы не знали, что меня зовут Владислав? Ну, так теперь будете знать. Владислав Коновалов — инженер-программист и, по совместительству, системный администратор в маленькой компании по разработке …. В прочем, это не важно, что мы там разрабатываем. Важно, что через час, я, опутанный всевозможными веревками, стоял вместе с Семеном, перед дырой в земле, из которой тянулся не очень гостеприимный холодный воздух.

— Сем! — попытался я в последний раз воззвать к здравому смыслу друга, — я не думаю, что это хорошая идея. Давай отложим ее.

— Не боись! — бодро откликнулся Семен, включая фонарь на шлеме и аккуратно пробуя ногой выступ у входа в эту дыру.

Понятно. Здравый смысл Семена, видимо, ушел в отпуск одновременно со мной. Только его, в отличие от меня, в пещеру спускаться не заставляют.

Сначала, мы спускались вертикально вниз, цепляясь за выступы. Моя задача была следить, чтобы шнур, которым мы были связаны, не цеплялся за преграды. Это было не очень удобно, но я справлялся. Наконец, мы достигли ровной площадки.

Семен открыл планшетку и начал внимательно всматриваться в план пещеры, что-то определяя и шевеля от усердия губами.

— А мы не заблудимся? — задал я наивный вопрос, без оптимизма рассматривая несколько ходов, ведущих в разные стороны из зала, в котором мы оказались.

Семен внушительно постучал ногтем по целлофану планшетки:

— Вот план, здесь не очень запутанные ходы, заблудиться мудрено.

— С тобой, это как раз, не мудрено, — буркнул я в ответ. — Вспомни Стахановск. Если бы не тот дядька, мы бы до сих пор там бродили.

— Это была случайность, — отрезал Семен, — там я не изучал плана, а понадеялся на то, что штреки расположены стандартно. Нам вон туда! Второй проход справа.

Я, чертыхнувшись про себя, побрел за уверенно шагавшим Семеном.

По этому проходу мы пробирались достаточно долго. Где нагибаясь, а где так и ползком, протискивая себя и взятые с собой припасы в узкие лазы.

Выползли мы в огромную пещеру. Сталактиты нависали над нами с потолка, а сталагмиты, что характерно, стремились им навстречу с пола. В свете фонарей, я заметил, что они расположены не совсем так, как представлялось мне раньше. Ведь по теории как? Если есть сталактит, то под ним обязательно должен быть сталагмит. Во всяком случае, это логично. Но тут иногда были сталактиты, но сталагмитов под ними не наблюдалось, и наоборот. Свой вопрос я не замедлил озвучить Семену, который деловито щелкал фотоаппаратом, снимая чем-то приглянувшуюся ему каменную сосульку.

Не отрываясь от своего занятия, Семен пустился в пространные объяснения о каких-то жидкостных потоках, о содержании солей в этих потоках и о том, что я лоботряс, и мог бы поинтересоваться этим сам из умных книг.

Пришлось напомнить Семену, что спелеологом я стал не по своей воле. Кое-кто коварно заманил меня в этот каменный мешок, а теперь не желает делиться светочем знаний.

Семен невнятно со мной соглашался, выбирая место для наиболее удачного ракурса съемок.

— Влад, стань сзади меня, и посвети вот на этот сталактит! — распорядился Семен.

И вот тут я сделал ошибку, которую не прощают ни горы, ни пещеры. Я не посмотрел, куда следует стать, а просто туда шагнул. Нога не встретила поверхности пола. Вот так я, коротко матюгнувшись, и ухнул в яму. Как назло, дна там не оказалось, и я, по неожиданно скользким стенкам, поехал вниз. Я еще успел услышать изумленный возглас Семки и шум его падения. Шнур на мгновение натянулся, задерживая мое скольжения, но тут же ослаб, давая понять, что Семен отправился вслед за мной.