Плесень (СИ) - "Майский День" Страница 2

Дэм подумал со стыдом, что приятель и прав, и глубоко ошибается. Да, он много читал в старые добрые времена, но ведь обычную беллетристику о приключениях. Фантастику там всякую разную. Люди было горазды на выдумку чудес. Умных, солидных книг Дэм не открывал, они наводили на него тоску. Как почти все вампиры, он жил легко.

Впрочем, не стоило разочаровывать Ивеца, имело смысл шагать дальше в надежде, что предстоящие сборища, точнее их участники, окажутся ненамного умнее и образованнее одичавшего на севере одиночки. А кто сам дурак, не поймёт, что другой тоже не слишком мозговит. Разоблачения можно было не бояться.

— Ладно, я встречусь с твоим приятелем, говори адрес явки и пароль.

Ивец усмехнулся, показав нечищеные с довоенных времён клыки.

— Я провожу, — сказал он. — Мне и самому интересно: ничего ведь вокруг не происходит и давно уже, а тут намечается какое-никакое развлечение. Как минимум — тема для разговора. Сейчас пошли спать, солнце близко.

— Пошли. А эта твоя подружка к нам присоединится?

— Да никто она мне, болтается просто здесь.

— А днюет где?

— Не знаю, — буркнул Ивец.

Он выглядел сердитым. Его тоже отшили? Дэм решил не расспрашивать. Многие вампиры болезненно воспринимали наступившую после обращения половую несостоятельность. Не любили обсуждать безусловные потери, стремясь сосредоточиться на приобретениях.

— А зовут-то её как?

— Эва, — ответил Ивец и полез в землянку.

Внизу ничего не изменилось, и Дэм подосадовал на приятеля. Мог бы хоть как-то обустроить быт, мох на пол постелить. Вампиру, конечно, без разницы, как спать, но какой-никакой это дом. Приют на века, а не случайная ночлежная яма. Люди с уважением относились к жилищу. Дэм помнил. Они стремились побаловать свои тела, но помимо удобства видели вокруг красоту. Чего у них только не было.

Ивец плотно закрыл проём куском спёкшегося в камень грунта. Оба приятеля забрались в дальний угол норы и улеглись рядом. Вампиры, конечно, индивидуалисты, но в те тревожные времена и они начинали тянуться друг к другу. Многие сбивались в группы.

Бродить в вечных сумерках сначала было весело. Обезумевшие от жары и радиации люди легко шли в руки и дарили необыкновенной вкусноты кровь, но потом как-то быстро вывелись. Мор напал. Чад вскоре развеялся, выглянуло неумытое светило. Пришлось вампирам опять убираться во тьму. Планета выровнялась, сжала себя в комок и жутко опустела, остались на поверхности трупы, везде трупы, они гнили и ужасающе воняли. Есть стало нечего, потом Ивец придумал пить радиоактивную воду. На ней и продержались, пока жара не спала, и мир не начал приходить в себя.

Поначалу бессмертные не беспокоились, полагая, что люди вылезут из подземных убежищ и придумают новый порядок. Жизнь наладится, пойдёт прежним или почти прежним чередом. Ждали долго, терпеливо, а потом поняли, что не выйдет никто. Заболели они там, внизу, и затем последовательно передохли, или изначально забыли залезть — никто не рассказал, но человечество реально кончилось. Всё без остатка.

На брошенной без призора заражённой планете принялись расти сумасшедшие леса, забегали в них звери-уродцы. Пришлось вампирам, великим и ужасным, как простым, так лордам и леди, ловить крыс и прочую мелочь, потом мутанты начали крупнеть, существовать, ими питаясь, стало легче.

Дэм вздохнул. За прочными стенками убежища зародилось утро, и сон властно выполз из углов, как копоть тех беспросветных дней.

Вампир спал без сновидений. Как все. Закрыл глаза — открыл. Словно выключали ненадолго, а потом опять подсоединили батареи. Снаружи закончился день, вернулась из сурового изгнанья привычная мягкая темнота. Дэм зевнул и выбрался наружу. Ивец всегда пробуждался чуть позже.

Голод подтянулся к горлу и, казалось, готов был высунуть наружу жадную пасть. Не следовало так долго тянуть с охотой. Дэм прислушался, вобрал носом ещё по дневному горячий воздух. На севере, где он последние годы жил, вместе с темнотой сразу приходила прохлада. Температура среды была вампиру не слишком интересна, но машинально он её отмечал.

Водичка теперь не кормила, но вокруг бегало довольно всякого мелкого зверья. В начале ночи оно как раз вылезало промыслить кусок пищи. Дэм скользнул в низину, рыскать долго не пришлось. Возле чахлого ручейка он поймал пару тощих зверушек и высосал без остатка. Голод притих. Скудные послевоенные годы приучили вампиров довольствоваться малым.

Шкурки в процессе лихих прыжков вокруг добычи сбились на сторону, и Дэм судорожно поправил их, когда к нему спустилась Эва. Девица всё так же бродила нагишом. Понимала, видимо, что она услада для глаз и не стеснялась собственного тела.

— Я не помешал твоей охоте? — вежливо спросил Дэм.

— Здесь территория Ивеца, — неприветливо ответила она. — С ним договаривайся.

— Разве ты не его девушка?

Она презрительно фыркнула, дёрнув круглым плечом.

— Разумеется, нет! Просто здесь спокойно. Ивец лапнул разок, получил по морде, и с тех пор не пристаёт.

— Надо же! Он пытался к тебе приставать? Какой в этом смысл?

— Вот именно! — с неожиданной злостью сказала Эва. — Какой смысл лапать, если больше ничего не можешь?

— Генетическая память. Мужские рефлексы изживаются с трудом.

— Умные слова не забыл? Откуда ты такой фильтрованный?

Не дожидаясь ответа, она развернулась и пошла себе прочь. Молочные ягодицы задорно подпрыгивали на ходу. Дэм крайне редко сожалел о своём человеческом прошлом, вот разве что в такие минуты. Он вздохнул и поднялся к жилищу Ивеца.

Приятель уже пробудился и сидел снаружи, у входа.

— Поскольку ты уже поел, то пойдём, — предложил он.

Дэм не возражал. Место это навевало грустные воспоминания, да и привык он почти непрерывно странствовать. Вот разве маленькая лесная речка будила в душе нежность, а более — ничто.

— Пошли.

Если Ивец и обзавёлся имуществом, с собой его не взял, шагал налегке и чуть вперевалочку, отчего напоминал заблудившегося в суровом будущем человека. Обманутое на миг вожделение содрогнулось внутри и сразу разочарованно утихло.

Конечно, в первые годы после катастрофы, когда люди исчезли, а голод остался, вампиры начали потихоньку охотиться друг на друга. Хорошие манеры отошли в прошлое вместе с благополучными временами. Кушать хотелось, остальное беспокоило существенно меньше. Ветераны повывели молодняк, но выяснилось, что кровь собратьев, хоть и утоляла жажду, но затем вновь будила её, причём с невиданной силой. Кто-то смог взять себя в руки и сесть на радиоактивную диету, иные сошли с ума и сгинули в гиблых землях. Там бомбочки ложились особенно плотно, и даже самые большие любители горячего в здравом рассудке обходили эти места стороной.

Лес впереди посветлел, затем деревья вовсе расступились, и открылось дикое поле бывшего города. Растительность неохотно занимала территории мегаполисов: то ли яд там какой-то пролился, то ли настолько качественно вытравлено было всё живое, что даже война положения не исправила. Ивец пошёл медленнее, а потом засопел и обернулся.

— Если ты с нами, так давай вместе, — хмуро сказал он. — Всем спокойнее будет, если идти чинно, группой

Дэм с самого начала чувствовал, что Эва крадётся сзади, но не вмешивался, считая, что чужие взаимоотношения его не касаются. Он пришёл и уйдёт, а им тут жить. Девушка догнала мужчин и остановилась рядом, но как бы сама по себе. Гордая была или запуганная, Дэм пока не разобрался. Он приветливо улыбнулся, стараясь не демонстрировать клыки. Ещё один отголосок отжившей себя вежливости колыхнул в душе горькую муть. Многие вещи когда-то имели значение.

Глава 1–2 Дэм с севера

— Здесь опасно, — сказала Эва.

Сердитые нотки исчезли из голоса, улыбка их вымела или старый страх, Дэм не понял. Он с недоумением посмотрел на товарищей. Опасно? Вампиру? В старые времена, разумеется, не все люди охотно подставляли шею под клыки, иные подавались в охотники. Их свирепость или искусство бывали так существенны, что оборачивались реальной угрозой бессмертным. Теперь людей не осталось, исчезли, а вместе со всей популяцией сгинули и свирепые ордена истребителей нежити и нечисти. Чего было остерегаться в пустоте?