Надежда Кузьмина - Пара не пара - парень не парень Страница 2

Радовались ровно час, пока Леську не стукнуло:

— Эль, а какие туфли мы наденем?

Я вообще об этом не думала. Обычно, если не танцуешь на балу, то даже мысков обуви из-под пышной юбки не видно. Но тут-то балкон… а вдруг подует ветер, а я в башмаках с поцарапанными носками? Ужас какой!

Переглянувшись, мы подхватили подолы и, молясь, чтобы не опоздать, рванули в обувной магазин.

И всё же опоздали — всё модное, относительно модное, не совсем старомодное и просто новое уже раскупили. Леська, пустив в ход хлопанье голубыми глазищами и призывный звон шёлкового кошелька, уговорила хозяина — господина Петира — пустить нас в мастерскую, может, там есть что-то подходящее и почти готовое? Ах, не совсем готовое, элегантные высокие каблуки ещё как надо не прибиты? Но зато расшитая шёлком тиснёная борнесская кожа чудо как хороша! А каблуки… ну, мы ж не на балу скакать собираемся, на бал надо надевать лёгкие туфельки для танцев, мы будем стоять на месте, опираясь о перила… Ну, ну?!

Господин Петир покачал головой, но уступил. В конце концов, не отказываться же от восьми золотых! А если клиент предупреждён об изъянах, но всё равно хочет купить, — его дело.

Вот так я и обзавелась той судьбоносной парой, которая к тому же оказалась на полразмера меньше, чем надо бы. И ведь счастлива была, идиотка такая!

За букетами нас понесло на ближайшее фамильное лавандовое поле — а что, лаванда выглядит хорошо и пахнет приятно. И срезать её проще простого… вот мы немного и увлеклись. Болтая и строя грандиозные планы по покорению и пленению сабельников, брели и брели, щёлкая ножницами, вдоль ряда, а когда спохватились, обе большие корзины оказались набиты до отказа сиреневыми тонкими душистыми побегами. Как мы их до дому-то дотащим?

Дотащили, потому что бросить было жалко.

Ввалившись в прохладную, казавшуюся полутёмной после солнечного дня гостиную Леськиного дома, без сил рухнули на диван. Отдышавшись, позвали горничную и велели той замотать охапки цветов в мокрую ткань, чтоб свежести не потеряли, поставить в воду и поместить в прохладное место. А то какая радость вялой флорой с балкона швыряться? Только пусть сначала принесёт нам большой кувшин холодного лимонада, а то устали и запарились.

— Да, нелёгкое дело — встречать гостей, — важно констатировала улёгшаяся поперёк дивана Леська.

— Нам же ещё самим готовиться, — вздохнула я.

— Хозяйка, лаванда в вазы и кувшины не лезет, больно много! — выглянула из двери горничная.

— Ну, ведро возьми, — отмахнулась Леська.

— Пробовала ведро. Тоже не лезет, — развела руками горничная. Наморщила лобик: — А можно в таз? Он, правда, мелкий, но так я на ночь воды подбавлю.

— Какой таз? — заморгала Леська.

— Медный, для варки варенья. Он не шибко глубокий, зато красивый, блестит и с ручкой.

Мы переглянулись: наверное, красивый таз лучше тривиального ведра? Невозможно же представить — стоят на балконе, улыбаясь кавалерам, две юные изысканные леди, а между ними торчит какое-то ведро! А без воды всё мигом при нашей жаре завянет!

Итак, решено, цветы будут ждать своего незабываемого часа в тазу.

А мы пока займёмся собой.

Наверное, если б Леськины родители не отъехали по делам в поместье, не зная о творящемся в городе переполохе, и если бы моя тётушка проявляла хоть каплю интереса к светской жизни, мы бы так далеко не зашли.

Но остановить нас было некому.

Наряжаться отправились в мой дом, стоявший на соседней улице. Леди Анель, как всегда после обеда, отдыхала, так что разгулу фантазии юных дев никто не мешал.

— Лесь, а балкон на юг выходит. При таком солнце мы ж все в веснушках будем!

— Гм-м… Ничего, наденем шляпки с вуалями. Так будет по-взрослому и красивее! Эй, ты чего задумалась?

— Тётя Анель говорила, что есть специальные белила от солнца, ими можно лицо намазать. Помнишь, мы читали о том, как привлекательна интересная бледность? А ещё я вспомнила про парик в гардеробной…

— Который мы мерили, а твоя тётушка нас отругала? — Глаза Леськи загорелись: — Локоны там… Все кавалеры с коней попадают! Дай надену!

— Сама надену! — огрызнулась я.

Так и вышло, что на следующий день поутру встречать на балкон прибытие Дланей Правосудия я вышла в бронзовокудром завитом парике, густо набеленная и под вуалью. Подслеповатая родная тётушка меня б, на себя не похожую, при встрече на улице однозначно не признала. Пожалуй, только это и можно было назвать милостью судьбы.

Лаванду, чтобы зря не мять, горничная вынесла прямо в тазу.

— Едут, едут!

— Где, где? — вытянула я шею, привстав на цыпочки.

Рядом с весенне-лазурной мной подпрыгивала бледнолицая Левесеньера в красном платье с обильным кружевом. Ну, немножко слишком… зато так нас точно заметят! Ковры, кстати, мы на балкон повесили только с боков, так, чтобы через вязь чугунной решётки спереди можно было разглядеть и наши расшитые юбки, и новые туфли на высоких каблуках.

Возглавляли процессию конные сабельники в синих мундирах. Именно такие, как мы представляли — молодые, статные, красивые до невозможности. Один, поймав мой взгляд, усмехнулся и закрутил тёмный ус. Мне почему-то стало неловко, глаза сами собой опустились, обрывая контакт.

Главная персона — герцог Ульфрик — ехал перед чередой карет в открытой чёрной лаковой коляске вместе с городским Главой лордом Беруччи. Одет герцог был, несмотря на яркий весенний день, в чёрный камзол с золотым галуном и пуговицами, а лицо… Почему он мне сразу не понравился? И почему я послушалась Леську, толкавшую меня под локоть и шипевшую:

— Цветы, цветы кидай! А то не успеем, проедут!

Мы договорились, что высыплем всю лаванду разом, чтобы получился цветочный дождь. Я схватила медный таз, развернулась, размахнулась как могла широко, чтобы вся лаванда улетела одним махом, — и тут подломился тот самый злосчастный каблук Чувствуя, что падаю, взвизгнула и выпустила из рук посудину, в которой, как оказалось, на дне была ещё и вода. И таз, выплеснув радужную плёнку воды, вращаясь и сверкая на полуденном солнце, по красивой дуге полетел вниз с балкона вслед за охапкой лаванды…

Бутерброды падают маслом вниз. Тазы падают дном кверху. А если близ точки падения есть чья-то голова, то и прицеливаться не надо — таз сам её найдёт. Мой отыскал безошибочно. Счастье, что не герцогскую, а всего лишь кучерскую. Я в ужасе начала пятиться назад, глядя на облитую водой и усыпанную цветами фигуру в малиновой ливрее, голову которой теперь венчал сияющий в лучах солнца скособоченный таз.