Любимый зомби - Лорел Гамильтон Страница 2

насколько серьезна фальшивая тревога, которую я подняла. Если это пустяк, то Хендерсонов проводят в холл и угостят кофе, чаем и каким-нибудь успокоительным, а если что-то серьезное, то моя работа на сегодня окончена, и тогда Мэри выпроводит потенциальных клиентов из нашего офиса. В таком случае для них мое расписание будет забито под завязку навсегда.

— Джули, сядь, а то они подумают, что мы сумасшедшие.

— Мне жаль, но я правда должна идти. — Сказала я, поднимаясь с места.

Мэри вошла в комнату, чтобы помочь мне выпроводить клиентов.

— Вы подняли зомби, из-за чего наша девочка теперь беременна.

— Мы закончили. — Сказала я, махнув рукой в сторону двери, и Мэри тоже указывала им на выход.

Мистер Хендерсон встал и взял жену за руку, не давая ей сунуться ко мне, и все же он не собирался идти к двери.

— Мисс Блейк, вы подняли Томаса Уоррингтона для исторического общества, в котором числится наша дочь.

Я прекратила махать рукой, потому что вспомнила, как подняла Томаса Уоррингтона из могилы. Я запомнила этот случай потому, что он был одним из самых идеальных зомби, которых я когда-либо поднимала. Он не только выглядел живым — он был теплым, у него был пульс. Даже мне он казался живым, а ведь именно моя парапсихическая способность, магия или что там еще, подняла его из мертвых. Это было чертовски стремно.

— По вашему лицу я вижу, что вы вспомнили, не так ли? — С триумфальной ноткой в голосе заявила миссис Хендерсон.

— Я помню Томаса Уоррингтона. Я отправила его обратно в могилу, как только историки закончили интервью. Он по-прежнему мертв и лежит в земле.

— Наша дочь сказала, вы в курсе, что они занимались сексом, и что вы знаете, что он с ней сделал.

— Не ожидала, что мне надо предупреждать клиентов о том, чтобы они не трахались с зомби, которых я подняла. Если мертвяки им нужны для этого, пусть обратятся к кому-то еще, потому что для меня это уже перебор.

— Моя дочь не планировала заниматься сексом с этим созданием, оно соблазнило ее вашей магией.

Я покачала головой.

— Когда я поняла, что все заходит слишком далеко, то вернула его в землю. Я помню вашу дочь, ей было больше двадцати одного, а значит, она уже взрослая. Не моя вина, что она сделала плохой выбор, но этот парень был мертв веками, а значит, если она и забеременела, то не от моего зомби.

— Вы только что назвали мою дочь шлюхой? — Миссис Хендерсон едва не бросилась на меня, но ее муж схватил ее за руки и удержал.

— Мы тоже не верили, мисс Блейк, но результаты анализа крови подтверждают, что наш внук состоит в родстве с последним живым потомком Томаса Уоррингтона.

— Да быть этого не может. — Возмутилась я.

— Анализ крови не лжет, мисс Блейк.

— Тогда вам следует сделать еще один.

— Мы сделали.

Я вылупилась на него, и при виде выражения моего лица миссис Хендерсон сказала:

— Вы в самом деле не знали, что такое возможно?

Я покачала головой.

— Любому немертвому трудно зачать ребенка, но зомби… это попросту невозможно.

— Наш внук реален, мисс Блейк. — Сказал мистер Хендерсон.

— Невозможно. — Чуть мягче повторила я.

— Мисс Блейк, наша дочь умирает.

— Что? От чего?

— Врачи не знают.

— Она просто лежит. — Сказала миссис Хендерсон. — И как бы ее ни кормили через трубки, она продолжает умирать. — Миссис Хендерсон начала беззвучно плакать.

— Это никак не может быть связано с зомби, которого подняли почти два года назад.

Гнев вновь накатил на нее, ее глаза сверкнули на меня сквозь слезы.

— Она увядает. Врачи говорят, что она как жертва вампира, с той только разницей, что укусов нет, но что-то высасывает из нее жизнь.

— Зомби такого не делают, они просто не могут.

— Доктора вызвали ведьму для консультации. — Сказал мистер Хендерсон.

Миссис Хендерсон смотрела на меня и слезы текли по ее лицу.

— Ведьма сказала, что нечто мертвое пытается утянуть ее за собой в могилу. Она уточнила, не было ли злых духов, связанных с нашей дочерью или семьей, но ничего подобного не было, кроме вашего зомби.

— Когда я поняла, что он необычный зомби, я вновь открыла могилу. Он был сожжен до костей, а его пепел развеян над текучей водой. Это гарантирует его уход навсегда, миссис Хендерсон.

— Но что же тогда убивает нашу дочь?

— Я не знаю.

— Пожалуйста, вы нам поможете? — Спросил мистер Хендерсон.

— Я понятия не имею, как помочь вашей дочери.

Миссис Хендерсон вырвалась из хватки своего мужа и ткнула пальцем мне в грудь — достаточно грубо, чтобы я пошатнулась. Я могла за себя постоять, но в таком случае пострадали бы мы обе. Ей не нужен сломанный палец.

— Ваш монстр обрюхатил нашу девочку. Жюстин больше ни с кем не хотела встречаться, потому что нашла свою идеальную любовь и ребенка. Она была так счастлива, что больше ни с кем ничего не хотела, а теперь она умирает.

— Мне чертовски жаль, что так случилось, но это не из-за моего зомби. Я уничтожила его почти два года назад.

Ее гнев ушел, она вновь начала плакать. Лучше бы она на меня орала.

— Вы перед нами в долгу. — Прошептала она.

* * *

Жюстин Хендерсон лежала на больничной койке и к ней было подключено больше трубок и проводов, чем я когда-либо видела хоть на ком-то. Волосы у нее все еще были прямые и каштановые, но я помнила их густыми и сияющими. Сейчас они казались сухими и безжизненными, как и прочие части ее тела. Она была болезненно худой. Врачи сказали, что как бы они не накачивали ее питательными веществами сквозь трубки и иголки, она продолжала терять вес. Я бы даже не узнала ее, если бы родители и доктора не уверили меня в том, что перед моими глазами сейчас та же женщина, которую я встретила одной странной ночью два года назад.

Врачи были озадачены, поэтому исследовали различные сверхъестественные заболевания, и в итоге остановились на увядающей хвори, которая ассоциировалась с вампирами старой школы — последний такой случай был зафиксирован в восемнадцатом веке. Вот почему я привела с собой Жан-Клода. Он прибыл в эту страну из Франции как раз в то время, хотя «эпидемия» увядающей хвори не имела к нему отношения. Я надеялась, что он знает что-то о той херне, которая творилась с Жюстин Хендерсон, знает что, то чего не знают современные доктора и ведьмы.

— Она была сильно худа, когда