Терри Гудкайнд - Долги предков Страница 2

Эбби снова повернулась к замку – как раз вовремя, чтобы увидеть стройную женщину в простом платье, которая вышла к мосту. У нее была очень светлая кожа и разделенные пробором прямые черные волосы до плеч. Все разговоры в толпе сразу утихли. Четверо часовых у моста расступились, давая женщине дорогу.

– Колдунья! – прошептала Эбби старуха.

Эта подсказка была излишней. Простое льняное платье, украшенное по вороту желто-красной вышивкой в виде древних символов, было Эбби отлично знакомо. Она помнила, как в детстве, сидя на коленях у матери, она трогала пальчиками такую же вышивку, как на платье у этой женщины.

Колдунья слегка поклонилась ожидающим людям и улыбнулась.

– Пожалуйста, простите, что мы заставили вас ждать целый день. Это не в наших обычаях и отнюдь не проявление неуважения к вам. Но идет война, и такого рода предосторожности, к сожалению, неизбежны. Мы надеемся, что никто из вас не воспримет эту задержку как оскорбление.

Толпа дружно забормотала, что, конечно же, нет. Эбби и не сомневалась, что ни у кого не хватит духу заявить обратное.

– Как идет война? – поинтересовался мужчина, стоящий неподалеку от Эбби.

Ясный взгляд колдуньи обратился к нему.

– С помощью добрых духов она скоро закончится.

– Да будет гибель Д'Хары угодна добрым духам! – вознес молитву мужчина.

Колдунья молча обвела взглядом лица просителей, желая выяснить, не хочет ли еще кто-нибудь что-то сказать или спросить. Желающих не нашлось.

– Пожалуйста, идите за мной. Заседание Совета закончилось, и двое волшебников примут каждого из вас.

Едва колдунья повернулась и двинулась обратно в замок, как трое мужчин из толпы протолкались вперед и встали перед старухой. Она схватила одного из них за рукав камзола.

– Да кто ты такой, чтобы лезть вперед меня, когда я простояла здесь с самого утра?

Мужчина, облаченный в дорогой пурпурный камзол, с расшитыми золотом рукавами, был, видимо, каким-то аристократом, а двое других – его советниками или телохранителями.

– Но ты ведь не возражаешь? – Он выразительно взглянул на старуху.

Эбби это даже не показалось вопросом.

Старуха убрала руку и замолчала, а аристократ перевел взгляд на Эбби. В его глубоко посаженных глазах сверкал вызов. Эбби проглотила комок в горле и не проронила ни слова. У нее тоже не было возражений. Во всяком случае, таких, которые хотелось бы произнести вслух. Она не могла позволить себе рисковать, особенно сейчас, когда цель была так близка.

Внезапно Эбби почувствовала покалывание, исходящее от браслета. Она не глядя обхватила запястье пальцами. Браслет оказался теплым. Такого с ним не случалось ни разу с тех пор, как умерла мать, но здесь вокруг была магия, и Эбби не очень этому удивилась. Толпа двинулась вслед за колдуньей.

– Злые они, – прошептала старуха через плечо. – Злые, как зимняя ночь, и такие же холодные.

– Эти мужчины? – тоже шепотом спросила Эбби.

– Нет. Колдуньи. – Старуха покачала головой. – И волшебники тоже. Вот кто. Все, кто родился с волшебным даром. И лучше бы у тебя в котомке было бы что-то ценное, не то волшебники обратят тебя в пыль только потому, что твое подношение им не понравится.

Эбби крепче прижала к себе котомку. Самым дурным поступком, который ее мать совершила за всю свою жизнь, было то, что она умерла до рождения внучки.

Эбби проглотила слезы и мысленно взмолилась добрым духам, чтобы старуха оказалась не права в отношении волшебников, чтобы те были такими же добрыми, как колдуньи, и помогли ей. И еще она молилась, чтобы добрые духи поняли и простили ее.

Колдунья, трое мужчин, старуха, Эбби, а за ними и все остальные прошли под решеткой высоких ворот. Оказавшись по другую сторону толстых стен замка, Эбби с удивлением обнаружила, что, несмотря на холодный осенний день, во дворе замка воздух по-весеннему теплый и ароматный.

В замок вел единственный путь: по серпантину дороги, через каменный мост над пропастью, и дальше – в ворота с подъемной решеткой. Добраться сюда иным способом могли только птицы – по воздуху.

Хотя внутри замка было тепло, Эбби все равно дрожала всем телом, как на морозе. Это место нагоняло на нее страх и тоску. Она постепенно начинала склоняться к мысли, что старуха была права насчет волшебников. Жизнь в Конни Кроссинге была простой и протекала вдали от магии. Эбби никогда не видела волшебников и не знала никого, кто с ними встречался, – за исключением своей матери. А мать никогда не рассказывала о них ничего, кроме того, что, имея дело с волшебниками, нужно держать ухо востро и не доверять даже тому, что видишь собственными глазами.

Вслед за колдуньей толпа поднялась по четырем гранитным ступеням, стертым за многие сотни лет множеством ног, и через дверь под портиком из черного мрамора вошла непосредственно в замок. Колдунья подняла руку и коснулась чего-то, невидимого в темноте. Лампы вдоль стен вспыхнули одна за другой.

Это была самая простейшая магия – не слишком впечатляющая демонстрация дара – но по толпе сразу пополз тревожный шепоток. Эбби подумала, что если эти люди испугались такой малости, то они, пожалуй, зря решили беспокоить волшебников.

Зал, по которому они шли, поражал своими размерами. Колонны из красного мрамора уходили далеко вверх, арочный потолок терялся в вышине, многоярусные балконы на таком расстоянии казались крошечными. Посередине зала находился фонтан. Вода била на три человеческих роста и каскадом стекала по чашам в виде ажурных раковин. Офицеры и колдуньи сидели на белых мраморных скамьях и о чем-то переговаривались, но шум фонтана заглушал голоса.

Колдунья привела просителей в гораздо меньшее по размерам помещение и жестом предложила всем садиться на дубовые скамьи, стоящие вдоль стены. Эбби устала до смерти и была счастлива, что может наконец сесть.

Солнечный свет из окон падал на три гобелена, висящих на противоположной стене. Гобелены занимали почти всю стену и изображали какое-то торжественное шествие. Гобелены были очень красивы, но Эбби, снедаемая своими страхами и тревогами, почти не замечала их красоты.

На полу из светлого мрамора медью был выложен круг. В круг был вписан квадрат, а в этот квадрат – еще один круг. Внутри центрального круга была изображена восьмиконечная звезда, от которой расходились лучи, пересекая оба круга и квадрат.

Этот символ назывался Благодатью; его часто рисовали те, кто владел магией. Внешний круг символизировал начало бесконечности мира духов, лежащего за его пределами, квадрат – границы, отделяющие мир духов – Подземный мир, мир смерти – от внутреннего круга, обозначающего границы мира живых. А звезда в центре символизировала Свет – то есть Создателя.