Последний тигр. Обитель Святого Ястина - Татьяна Белова Страница 2

что так надо. Его дар — дар истины, и он привык доверять ему. В том, что теперь он носит печать церкви на луке седла, зовётся грамардом и ему кланяются как высокородному дарю, (безродный не мог быть помазан) Орис тоже видел волю Создателя. Он был уверен, именно дар привел его в Братство Эолифа, к тем, кто, как и он, ищет справедливости, а не власти. Истину, а не ложь. Вступая в Братство, Орис обещал себе, что будет нести людям свет Искры, разгоняя трехсотлетний мрак слепой веры. Орис был уверен, сама магия Создателя не несёт в себе ни зла, ни добра, лишь человек решает, что принесёт он с её помощью в этот мир.

— Далеко там еще Бургань, успеем до темноты? — Спросил Орис у Кастора. Сур всё ещё был тёмен, как кора дуба, отпечаток мыслей на его лице, переплетался столь же извилисто, как корни старого дерева. Как успел понять грамард, сур был человеком знающим, но всё это касалось лишь теории, которую он высосал из книг, жизни же он избегал и успешно притворялся, что всё мирское ему не в радость. И пока он сидел справа от монсеньора в его карете, притворяться ему удавалось успешно, теперь же, когда безопасный, обитый бархатом мир остался позади, а впереди лежали неизвестность и перекрестки дорог, Кастору всё сложнее было отгораживаться от реальной жизни с её политикой противовесов.

— И почему ты единолично решаешь, какой дорогой мы поедем? — снова взвился сур. Ему явно не понравилось быть неуслышанным и он пытался продолжить спор.

Орис застонал. Чужой под ним, почувствовав, что хозяин нервничает, фыркнул и тряхнул головой. Новые подковы оставляли чёткий след на мокрой земле, можно было даже рассмотреть клеймо кузнечной гильдии. Орис хорошо видел герб в углу клейма, герб этот принадлежал ниварскому торговому союзу. Нивария, как грибница, медленно, но верно распространялась по Святым землям. Ладья и Рог теперь красовались над каждой второй мастеровой лавкой.

— Я выбрал старый тракт потому как он слишком узкий для почтовой кареты, да и вообще тут редко кто проезжает, а значит этот путь безопаснее для нас.

Старый тракт и правда был узким из-за странных прямоугольных камней, что ограничивали его, кое-где между ними попадались, как сейчас, высокие, верстовые столбы.

— Сангур сунгаари таала осто, — прочитал Кастор надпись на одном из столбов. — Доброму путнику доброй дороги.

— Не было в те времена добрых путников, Первая смута же, все друг друга резали без всякой причины, — усмехнулся Орис и подвёл Чужого ближе к столбу, чтобы прочитать текст помельче.

— Земля вдоль тракта принадлежит герцогу Наймиру Капету из Правобережного Бурга, проклятого четырехглазой ведьмой и умершего на Ёрминских болотах по велению Создателя в месяце карахе 1023 года от Дарования. Вот я и говорю, суеверные были, померещится чего, так сразу головой в болото.

Сур пожал плечами.

— Будто сейчас не так.

Бургань встретила их колокольным звоном Собора Святого Ястина. По легенде, которую рассказал Кастор, Ястин был каменотесом и в один из дней вдруг услышал голос Создателя, который привёл его в пещеру, где он нашёл источник чёрного масла. А через три года случилось землетрясение и источник засыпало, но люди не пострадали, потому что Ястин накануне опять услышал голос Создателя и успел всех вывести. Тогда на месте пещеры спасённые построили часовню и возвели пятиконечный алтарь, над которым Ястин и молился оставшиеся ему шестьдесят лет жизни, а вместе с ним и монахи-ястинианцы, давшие обет молчания. Позже на месте часовни построили монастырь. Так деревенские каменотёсы, кузнецы и копатели создали один из самых влиятельных Орденов Святого Престола, но для этого от обета молчания им пришлось избавиться. Тогда города еще не было, с двух сторон Черного Озера стояли деревни, Правобережный и Левобережный Бург сто лет спустя превратившиеся в город Бургань у подножия Высокого Края. Теперь нет здесь ни чёрного масла, ни новых святых, а живёт город за счет монастырской пивоварни, пиво «Чёрный Бург» отправляют в столицу три раза в год, два раза лично ко двору короля, и нового порта, куда причаливают ниварские корабли. Именно договор с торговой гильдией и союзом Свободных городов вдохнул жизнь в маленький городок на озере.

Наспех сколоченная караульная башня у ворот в город источала маслянистый и терпкий запах смолы, мост через сухой ров был новый и крепкий, сами же ворота были старые, почерневшие от влаги и времени. У ворот Ориса и Кастора встретила стража, и не какие-нибудь местные бездари в коже, а герны при доспехах и мечах. Правда как ни щурился Орис, гербов так и не увидел, но грамоту все же достал. Герны, даже не взглянув, сразу открыли ворота и скомандовали проезжать Лишь один, самый любопытный, выглянув из караулки, спросил:

— Оружие есть?

— Истина мое оружие, проверять будешь? — в ответ спросил грамард и улыбнулся. Пальцы его поглаживали печать на руке седла. Топор был совсем рядом, под красно-золотой попоной, но укрыт в чехле и приторочен к седлу. Герн не улыбнулся в ответ, качнул головой, проезжаете, мол, но ещё долго смотрел им вслед, да так пристально, что Орис чувствовал зуд на шее. Орис и Кастор выехали на центральную улицу, спешились, взяв коней под уздцы, и тут же привлекли внимание. Торговцы и владельцы лавок выглядывали из-за своих прилавков, свистели мальчишки, но не приближались, а липли как мухи к стенам. Подняли головы бездари, что махали метлами на крыльце Ратуши.

Для такого немаленького города, как Бургань, центральная улица была на удивление пуста. Орис огляделся, а потом прислушался и не услышал городского шума, а что еще хуже — шума воды. А ведь совсем рядом текла река Итра, падала с Высокого Края и отправляла свои воды порогами ниже, прямиком в Черное Озеро.

Мощёная камнем дорога, такая же старая, как и тракт, повела их вдоль высоких, узких домов, распахнутых дверей, закрытых оконных ставен, вглубь кварталов местной знати и богатых купцов, свернула и вывела на площадь, где стоял невысокий, скромный Собор Святого Ястина, раздутый по бокам, как бочонок пива. Почти прислонившись к собору, высились Палаты, судя по флагам Свободных городов на крыше, здание принадлежало ниварцам. Во внутренней, длинной галерее стояли статуи Святых, держа на своих плечах резные своды, мозаика окон играла всеми оттенками синего, три башни венчали пятиконечные звезды. Палаты ниварских торговцев смотрелись изысканнее и богаче собора. Дальше дорога вела под высокими арками на Площадь Гильдий, где на столбах тоже висели яркие флаги — синие, красные, золотые, с символикой известных мастеров. Орис