Галина Краснова - Дитя Вселенной Страница 2

Добрались до нашей квартиры мы только через полтора часа, так как он пару раз останавливался у ларьков для того, чтобы купить пива, сигарет, зажигалку. Все это время он не выпускал мой руки, из-за чего у меня сложилось ощущение, что я для него всего лишь мебель, которую надо оттранспортировать до места назначения. Поэтому, едва за нами захлопнулась дверь типичной однокомнатной квартиры в хрущевке, я приготовилась к яростной ссоре, плавно переходящей в драку. До этого он ни разу не поднимал на меня руку, но теперь, как мне показалось, возможно все. Из кроткого, миролюбивого, ласкового парня, он превратился в настоящего монстра.

— Дрянь малолетняя (вопль "мне восемнадцать!" прозвучал как-то неуместно), ты что себе позволяешь? Кто тебе позволил поднять на меня голос. Да ты живешь только моей милостью. Если я захочу, то тебя не станет. Ты ничтожество. Ты всего лишь деревенская дурочка, из которой я решил сделать себе послушную рабыню. Ты думала, что я взял тебя за твою исключительную внешность? Да ты толстая коротышка. У тебя ни рожи, ни кожи. Запомни это. Я тебе милостиво позволяю и дальше жить со мной, но…

Договорить он не смог, так как я отвесила ему звонкую пощечину. Долгое время я считала его самым близким человеком для себя, но сегодня он перечеркнул наши полуторагодовалые отношения. Что-то во мне оборвалось, завопило от боли, поэтому я не сдержалось и ударила его. Но Вадик в долгу не остался, ударив меня так, что я не удержалась на ногах. Падая, я ударилась лбом об угол телефонного столика. Во рту обозначился явный привкус крови. Секунд пять я лежала, не двигаясь, пережидая боль и оценивая повреждения, которые казались незначительными: разбитая губа, горящая щека и ссадина на лбу. Но открыв глаза, я увидела небольшую лужицу крови. Меня охватило неестественное спокойствие. Слезы моментально высохли, я поднялась на ноги, чтобы взглянуть на себя в зеркало.

Отражение показало, что лоб я раскроила до черепа. Кровь лилась обильным потоком и по давнему детскому опыту я знала, что надо срочно зашивать. Взяв со столика шейный платок, я попыталась хоть как-то закрыть рану. Обернувшись, я взглянула на виновника произошедшего. Он побледнел, нижняя губа затряслась. Да и вообще мой теперь уже бывший парень в этот момент производил убогое впечатление.

— Вадик, я ухожу от тебя. Не смей больше приближаться ко мне, а то я подам на тебя в суд.

Мне повезло в том, что я еще вчера собрала чемодан со своими вещами, так как собиралась ехать домой на побывку. Остальные вещи оставались в университетской общаге, так как по какому-то наитию я не спешила их перевозить. Поэтому, подхватив это самый чемодан и сумочку, я спокойно вышла из квартиры и направилась к автобусной остановке, намериваясь доехать до больницы и там решить, что же делать дальше.

Погруженная в свои мысли, я не замечала, как прохожие обходят меня стороной и шепчутся у меня за спиной. В полной прострации я добралась до остановки и уселась на скамейке, уперевшись затылком в стеклянную стенку. Закрыв глаза, я обдумывала план дальнейших действий.

— Девушка, с вами все в порядке?

Открыв глаза, я увидела над собой милиционера и подумала, что когда надо, то их не дозовешься, а когда не надо, то тут как тут. Закон подлости? Или может просто закон реальной жизни? Да и вообще, какой он хочет получить ответ на свой вопрос? Что я чувствую себя великолепно, а кровь не моя, а спрятанного в подворотне трупа? Трупа предыдущего мента, которого я зверски замучила за неуместные тупые вопросы.

— Товарищ лейтенант… Вы ведь лейтенант? Так вот, как вы думаете, я в порядке или нет?

И чего я так набросилась на бедного блюстителя порядка? Ведь он не виноват в том, что я потратила полтора года на того, кто оказался настоящим придурком. Он не виноват в том, что я получила хороший пинок под зад от жизни.

— На вас напали? Кто это был? Вы сможете опознать?

— Вы бы лучше поймали мне машину, чтобы я могла доехать до больницы… Если вам не сложно, конечно.

Лейтенант, уже доставший блокнот для того, чтобы взять у меня показания, все же опомнился и вышел прямо на проезжую часть, заставив тем самым затормозить проезжавшую мимо машину. С изумлением я узнала в водителе своего университетского знакомого. Случайность? Не стоит об этом думать.

— Привет, Артур. Помнишь меня? Мы учимся на одном факультете, только ты перешел на пятый курс, а я перешла на третий. Я тебе помогала с докладом по истории битвы на Курской Дуге.

Высокий брюнет, с непередаваемо красивыми карими глазами (в таких случаях говорят, что глаза похожи на глаза теленка, но как-то не культурно обзывать парня сыном коровы), постоянным загаром и загадочной улыбкой. Он всегда был предметом девчоночьих мечтаний. Причем заглядывались на него не только школьницы и студентки, но и преподавательницы. Он был всеобщим любимцем. Как ни странно, но его уважали даже парни, что достаточно невероятно. Но в его присутствии все чувствовали себя на удивление спокойно и уверенно. Почти все. Лично меня всегда раздражала его манера смотреть на всех свысока, с нескрываемым презрением. Не понимаю, как этого не замечали остальные, но мне Артур никогда особо не нравился. Что-то меня в нем всегда настораживало.

Через несколько секунд мы с лейтенантом милиции уже сидели у него на задних сидениях и я изо всех сил старалась не запачкать дорогую обшивку его кресел своей кровью. Поглощенная своими переживаниями, я не заметила того, как милиционер и Артур обменялись несколькими фразами. А потом мне стало совсем не до них, так как легкое головокружение перешло в более тяжелую форму (весь окружающий мир начал забавно подпрыгивать и вращаться), а потом я и вовсе потеряла сознание.

— Девушка, как вы себя чувствуете?

Разглядывая сквозь опущенные ресницы молодого врача, я пыталась восстановить цепочку событий, приведшую меня в больницу. Но раз уж заговорили со мной, то значит уже поняли, что я пришла в сознание и могу ответить на вопросы.

— Вполне адекватно.

Столь нетривиальный ответ на вполне обычный вопрос заставил врача улыбнуться, что сделало его довольно симпатичным. Даже темные круги под глазами его перестали делать похожим на голодного вампира. Мое обычное неприятие врачей испарилось без следа.

— Хорошо. Как вас зовут? Сколько вам лет? Было ли у вас раньше сотрясение мозга?

— Карасева Арина Александровна. 18 лет. Три.

Оторвавшись от папочки, в которой он что-то помечал, доктор с недоумением уставился на меня. Мне же на мгновение показалось, что я слышу скрип, с которым ворочаются шестеренки в его мозгу.

— Что "три"?

Я постаралась очаровательно улыбнуться, но некстати вспомнила слова Вадика о своей внешности и скисла.