Андрэ Нортон - Зов Лиры. Зеркало судьбы Страница 2

— Алноша!

Так, зов определенно донесся вон от тех камней. Но никто, даже Илда, не знал, что Нош — это сокращение от более длинного имени.

— Я… — начала девушка, но природная осторожность, свойственная слабым, заставила ее произнести: — Меня зовут Нош.

Высокий камень двинулся с места. Нет, это был не камень, а человек — женщина в длинном балахоне цвета пыли.

— Ты — Алноша, — промолвила женщина и присела рядом с ней. Она достала из поясного кошеля небольшой зеленоватый хлебец, поймала руку Нош и сжала слабые пальцы девушки.

— Ешь, дитя.

Хлебец пах как-то странно, но девушка, недолго думая, впилась зубами в лепешку. Она набила полный рот, словно опасаясь, что кто-то может наброситься и вырвать из рук ее сокровище. Тем временем женщина приподняла ногу Нош и начала ощупывать синяк на ступне.

— Кожа не повреждена, хорошо. Здесь вся земля отравлена, умереть можно от чего угодно, даже от пыли. Но оставаться тут мы не будем, Алноша. Для тебя уже готово гнездышко.

Не успела Нош пошевелиться, как незнакомка подхватила ее и понесла. Кто бы мог подумать, глядя на эту тощую, как скелет, женщину, что у нее хватит сил поднять девушку?

— Они… остальные… мы поможем им? — спросила Нош. Теперь, когда опасности безнадежного путешествия больше не касались ее, девушка вспомнила о своих несчастных товарищах.

— Лира плетет нити многих судеб, малышка. Мне известна лишь одна. Я могу приходить на помощь, выполняя Ее наставления. Остальные окончат свои жизни так, как лягут нити на прялку Лиры. А тебя, Алноша, ждет особая судьба.

Она шла, петляя между камней, пока не выбралась к обломкам стен — в большинстве своем оставшихся на месте, хотя и закопченных давним пожаром. Среди развалин обнаружились две вполне уцелевшие комнаты — со стенами и даже под крышей.

На стенах сохранилась витиеватая резьба с остатками краски в самых глубоких завитках. Под одной из стен с поблескивающими вкраплениями горного хрусталя оказалось убогое ложе из тростниковых циновок. Женщина устроила Нош на этом ложе.

Затем Дрин метнулась в угол, где стоял каменный сундук, откинула крышку и извлекла ворох сухих листьев.

Нош успела расправиться с хлебцем и теперь слизывала с грязных пальцев прилипшие крошки. Она не просила еще: в прошлом бедняжке никогда не перепадало еды больше одной порции за раз.

Женщина растерла лист на ладони, двигая пальцами размеренно, как мельничными жерновами. Сухой листик превратился в пыль. Потом Дрин плеснула на ладонь немного воды из высушенной тыквы, отчего пыль стала больше похожа на пасту. Результат, видимо, удовлетворил женщину. Она подошла к Нош.

— Давай-ка полечим тебя, дитя.

И потерла полученной массой синяк на ноге девушки. Не поднимаясь с корточек, женщина поглядела прямо в глаза Нош.

— Я — Дрин, — негромко представилась она. — Мое имя — это все, что у меня осталось от прошлой жизни.

— Ты здесь живешь? — спросила Нош с любопытством, впервые пробудившимся в ней за это тяжелое утро.

— Здесь и повсюду, — уклончиво ответила Дрин. — Теперь это и твой дом, малышка. Такова Ее воля.

— Кого? — не поняла Нош.

Суровые губы Дрин дернулись, словно она собиралась улыбнуться, да вот только позабыла, как это делается.

— Наша Госпожа Лира, маленькая Алноша. В свой срок ты узнаешь обо всем. А пока хорошо бы подкрепиться. Что ты думаешь о добром куске тушеного мяса?

В углу комнаты пылал очаг. Из низко подвешенного котелка по комнате разливался такой аппетитный аромат, что у Нош заурчало в животе. Дрин взяла черпак и наполнила до краев каменную чашу, вырезанную с большим искусством. Стенки ее были такими же тонкими, как и у глиняной посуды. По краю чаши тянулся сверкающий серебряный ободок, а всю поверхность диковинной вещицы покрывала причудливая резьба.

Нош бережно приняла чашу двумя руками. От нее шло успокаивающее тепло. Девушка понимала, что варево слишком горячее, потому принялась вертеть чашу в руках, чтобы содержимое поскорее остыло.

Бедняжка отхлебывала густую ароматную жидкость. От горла до желудка прокатилась теплая волна. Нош не могла бы описать свои ощущения — словно в зябкий зимний вечер кто-то набросил ей на плечи пушистое одеяло.

Она выпила всю чашу до дна, тем более что порция была небольшой. А затем, позабыв обо всех хороших манерах, вылизала посуду, собирая языком остатки соуса.

Дрин не мешала девушке наслаждаться кушаньем. Она положила ворох сухих листьев обратно в каменный сундук, закрыла крышку и двинулась к противоположной стене. Там стоял странный стол. Он был вытесан из камня и частично уходил прямо в стену, опираясь только на две каменные ножки. На столе громоздились стопки толстых книг, да таких старых, что их кожаные переплеты во многих местах повытерлись и обтрепались.

Нош знала, что это были настоящие книги. Когда-то… да, когда-то она видела такие книги. Они… их бросали в большой костер. А вокруг стояли солдаты… и кто-то в черно-красном…

Девушка затаила дыхание, погрузившись в воспоминания. Книги… пришли солдаты и еще кто-то… и они… убивали.

Сперва убили книги, а потом круглолицего человека в зеленом балахоне, испачканном чернилами. Обычно его лицо лучилось добротой и смехом, а сейчас застыло ужасной маской. Они… толкнули его в костер. Она попыталась закричать, но ее рот запечатала чья-то рука, не давая издать ни звука. И Нош провалилась в темноту.

Когда мрак рассеялся, она оказалась в полуразрушенной хижине вместе с Илдой. И тогда Нош отринула воспоминания и начала жить настоящим днем, не пытаясь ни заглянуть в прошлое, ни предугадать будущее.

— Они жгут книги, — произнесла девушка. Нужно предупредить Дрин, ведь эта женщина так добра к ней. Может, она не знает, какой кошмар поджидает тех, кто прячет книги.

Дрин подошла к столу и протянула руку к одному из фолиантов. Услышав слова Нош, она оглянулась через плечо.

— Да. Книги — это знания, собранные мудрыми людьми всех времен и народов. Если их уничтожить, дитя, то сколько нужных знаний будет утеряно! Теми, кто бросает книги в огонь.

— Они могут прийти сюда… — пробормотала Нош, стараясь объяснить свою тревогу.

— Зачем? Все, кто жил здесь, уже мертвы. Думаю, что поджигатели больше не заявятся сюда. Тот, кто посылает их, уже сделал все самое худшее, на что только хватило его колдовства. Остались эти книги, и ты, Алноша, будешь учиться по ним… и этого не изменить. Мне приснился вещий сон, я увидела во сне тебя. И вот ты здесь.

Так в судьбу Нош вплелась новая нить, а в Рифте затеплилась еще одна искра жизни. Приходилось тянуться изо всех сил, но девушка росла и училась и постепенно достигала совершенства.