Песня Волчьей луны (СИ) - Лариса Петровичева Страница 2

— Я всегда знал, что хармиране в высшей степени разумные люди, — улыбнулся отец. — В знак моего расположения и дружбы я также отправлю в Хармиранское княжество свою младшую дочь Арьяну. Она образованный медик и имеет большой опыт работы с нужным вам лекарством. Арьяна бин Адар, принцесса Варанданского королевства, станет женой князя Кигана и залогом моей доброй воли и стремления к добрососедским отношениям на все времена. Мы были не слишком хорошими соседями, а станем семьей.

Сердце пропустило удар. Арьяна стиснула темное дерево ручек кресла — не показать нахлынувшую волну ужаса, не показать! — но скрыть ее было невозможно.

Она не могла поверить в то, что услышала. Это просто не укладывалось в голове.

Старшая сестра, Кейди, не интересовалась политикой, занимаясь только нарядами и балами. Она не читала ни книг, ни газет — а вот Арьяна читала и понимала: ее брак с князем Киганом объединит две страны. Их сын наденет корону соединенного королевства.

А если до того времени ее сожрут волки-оборотни — что ж, так еще лучше. Отец признал Арьяну своей законной дочерью, он ни разу ни в чем ее не упрекнул, но она знала: король постоянно ищет способ избавиться от нее. Вот и нашел — и этот способ принесет ему только выгоду.

Арьяна видела дагерротипические снимки князя Кигана в газетах. Молодой, черноволосый, скуластый, он был похож на витязя прежних времен. Модный сюртук ему не шел — Киган лучше смотрелся бы в рыцарских доспехах верхом на коне, с копьем в руке, чтобы сокрушить дракона. Он не производил впечатления злого или жестокого человека, Арьяна бы с ним поладила, но…

Все случилось так быстро. Быстро и неумолимо.

Отец нашел способ выбросить ее из жизни. Можно было упасть на колени и просить о милосердии — и это ничего не изменило бы.

Принцессы — лишь разменная монета. Во всех странах, во все времена. Оставалось лишь принять свою участь.

Посланница Викерет ничего не ответила, только кивнула, признавая право победителя определять судьбу побежденных. Король обвел собравшихся тяжелым взглядом и вдруг рассмеялся — звонко, довольно. Он был искренне счастлив и не собирался этого скрывать.

— Ну, ну! Почему у вас такие скорбные лица? Прочь похоронное настроение, я выдаю младшую дочь за достойного человека! — пророкотал он на весь зал, и, словно повинуясь неслышному приказу, все зааплодировали, заулыбались, заговорили. Арьяне казалось, что она никогда не сможет встать с кресла. Все чувства в ней заледенели, застыли, как ручей зимой.

Покинуть дом.

Выйти замуж за незнакомца.

Вот ее судьба.

— А ты? — отец обернулся к ней, и Арьяна подумала, что надо бы улыбнуться, но даже пошевелиться не могла. — Очнись и радуйся, вечером ты уезжаешь. Кстати! — он посмотрел на посланницу и спросил: — Как там князь Ирвин? Все еще перекидывается?

Этого имени Арьяна никогда не слышала — но от него вдруг повеяло такой жутью, что перед глазами начала сгущаться серая пелена обморока. Усилием воли она приказала себе опомниться. Раз такова судьба, и ты не в силах ее изменить, то прими достойно.

— Да, ваше величество, — сдержанно ответила посланница. — Его высочество Ирвин тяжело болен.

— Вы там смотрите за ним, пусть не кусается, — весело распорядился король и приказал: — Вина всем, да поживее! Отметим свадьбу моей дочери и спасение ваших волчат!

* * *

— Ох, это так неожиданно! Поверить не могу, что ты уезжаешь. Ари, я так буду скучать по тебе… Я уже скучаю, хоть ты и здесь!

Кейди, старшая сестра, была достойна того, чтобы ее портрет разместили в словаре рядом со словом “красота”. Изысканная, легкая, наполненная изяществом и свежестью, она была истинной принцессой — добра, мила всегда и со всеми и весела как раз настолько, сколько требует ситуация. Сейчас Кейди то и дело подносила к глазам платок, но Арьяна знала: сестра не плачет по-настоящему. Она вообще не любила ни плакать, ни тосковать — лишь принимала печальный вид, когда того требовала ситуация. Как только поезд, который отправляется в Хармиран, отойдет от вокзала, Кейди тотчас же забудет о младшей сестре.

Иногда Арьяна завидовала такой легкости характера. Она не умела выбрасывать из головы проблемы и трудности вот так, небрежным движением руки.

Королева плакала в своих покоях: проходя мимо комнат матери, Арьяна услышала отрывистую фразу: “За волка отдаешь!” — мать не одобряла решение короля, но было ясно, что все это лишь ритуальное переживание. Младшая дочь, которая каждой черточкой упрямого красивого лица, каждым завитком кудрявых золотых волос, каждым взглядом голубых глаз похожа на любовника матери, а не на законного отца, наконец-то уедет, королева утрет слезы и будет жить дальше так, словно ничего не случилось.

Когда Арьяна покинет дом, всем станет только легче. Ее близкие сбросят с плеч тяжелую ношу, и в королевской семье все наконец-то станет правильно и прилично.

Все необходимое для отъезда собрали буквально за два часа. Служанки торопливо уложили в чемоданы одежду, книги и украшения Арьяны — все их движения были отточенными, как в танце, словно они много лет готовились провожать принцессу и теперь не оплошали. Большую часть багажа составляли коробки с медикаментами. Арьяна получила медицинское образование, работала гранд-медсестрой в столичном госпитале, когда в Варандане была вспышка чумы, которая поражала детей, и решение отправить ее на помощь соседям выглядело логичным и разумным. Но выйти замуж…

Арьяна знала, что никогда не выберет мужа сама — принцессам полагается стать женами тех, кого одобрят родители. И всю жизнь она стремилась к тому, чтобы хоть как-то определять свой путь самостоятельно. Принцессам положено учиться живописи — Арьяна сумела-таки добиться права на обучение в медицинском колледже и надеялась, что и с созданием семьи по собственному желанию тоже справится.

— Но тебе хотя бы повезло в том плане, что князь Киган красавец, — заметила Кейди и убрала платок. — А когда ложишься в постель с мужчиной, то хотелось бы не умереть при этом от страха. Мне-то в этом плане не повезло…

Кейди была обручена с его высочеством Зентисом из королевства Аш-Нагашар на юге: этот брак принес королю Якобу несколько островов во Внутреннем море и выгодный контракт на поставки переработанной нефти. Принц Зентис был, в общем-то недурным человеком, спокойным и добрым, но его портил огромный ожог во всю левую щеку — в раннем детстве его высочество зачем-то прикоснулся лицом к утюгу. Кейди с понимающим видом говорила, что с лица воды не