Неудачник - Павел Барсов Страница 2

— А с чего ты взял тогда, что была мышеловка? — Её зрачки сужаются едва ли не до точки, в такие моменты кажется, что она пытается заглянуть прямо в мой мозг. — Может, тебе …

Она замолкает, едва видит извлечённую из кармана баночку.

— Как ты думаешь, кому в этом городе ещё подкинут такое лакомство, приправив подобной специей?

— Значит, охота продолжается. — Она прижимается ко мне. — Признайся, по-своему приятное чувство, когда тебя, охотника, загоняют, как дичь. Кровь начинает быстрее бежать по твоим венам.

Рита трётся об меня, как заправская кошка, продолжая сиять издевательской улыбочкой.

— На самом деле это уже наскучивает. — Слегка порыкиваю от удовольствия. — При всей изобретательности мой доброжелатель меня ни разу не смог достать.

— Да ладно. — Она впивается в меня взглядом изумрудных глаз. — Ты до сих пор считаешь, что твой тайный поклонник хочет тебя убить? Милый, я думала, ты умнее…

Она притворно вздыхает и отлипает от меня.

— Я начинаю влюбляться в твоего преследователя, Эдик. Он гений! Гений с исключительным чувством юмора и умопомрачительным стилем. Как бы я тебя не обожала, но перед ним я преклоняюсь.

Маленькая стервочка заливается смехом, а я иду в лабораторию.

— Дом, сними отпечатки с этого пузырька. — Прошу приятеля-криминалиста.

— Ого, ты с добычей? — Доминик Коста отрывает взгляд от микроскопа. — Минуты две-три.

Через две он уже меня удивляет.

— Отпечатки твои и ещё одни. Инга Бельская, журналистка криминальной хроники. — Дом хмыкает. — Человек, Эд. И цыпочка, если мне не изменяет память, вполне в твоём вкусе.

На развёрнутый ко мне монитор я могу не смотреть, в принципе. Пухлые алые губки и выразительные серые глаза. Забираю бесценный препарат и в полной растерянности возвращаюсь к себе. Девушка сидит в том же кресле, куда я усадил её сразу по прибытии. Андроид успел напоить её кофе, теперь она листает привезённую нами папочку.

— Инга, вы в самом деле не знаете, что это? — Показываю пузырёк.

Очень правдоподобно качает головой. Будь я человеком, поверил бы, но… Пульс резко учащается в полтора раза, обманщица с неё – так себе. Открываю баночку и вожу перед её симпатичным носиком несколько секунд. Она набирает воздуха, чтобы что-то сказать, это её и губит. Минут десять в полной неподвижности нам пока хватит. Её сердечко ещё заметно ускоряется. Ага, с кондицией я не промахнулся – зрачки шевелятся и реснички подрагивают, значит, начать разговор мы можем прямо сейчас.

— Инга, вы знаете, кто я? — присаживаюсь на подлокотник её кресла и провожу пальцем по её щеке. — Моргните вместо да или поведите глазками в стороны, если нет.

Реснички на мгновение опускаются.

— И знаете, что я могу с вами сделать? — Снова моргает. — Вы хотите этого? Для этого вы всё это затеяли?

Она моргает, а затем её глазки начинают бешено бегать из стороны в сторону. В концов она просто закрывает глаза. Она очень аппетитно пахнет и выглядит. Не удерживаюсь, провожу пальцем по её губам. Глазки открываются очень широко.

— Ты боишься? — Моргает. — Ты же сама себя принесла в жертву, так? — снова и да и нет.

Целую в губы и выдыхаю, наполняя её лёгкие своим запахом. Пожалуй, дам девочке отдохнуть и подумать. С её впечатлительностью ещё инфаркт схлопочет в таком юном возрасте. Сажусь в свободное кресло и подаю знак прислуге. Пью кофе и наблюдаю за личиком красотки. В этот раз обойдёмся без радикальных методов, без нашатыря её тело будет медленнее и постепенно приходить в норму. С удовольствием наблюдаю, как её глазки практически с мольбой прожигают во мне дыру. Продолжаю, когда замечаю, как начинают шевелиться её губки и она делает судорожный вдох.

— Инга. — Мне приятно смотреть, как она слегка вздрагивает, когда я произношу её имя. — Откуда вы знаете, кто я?

— Мне назвали ваше имя и сказали, где вы будете. Я не знаю этого человека. Но он мне сказал, что именно вы мне нужны. — Она говорит с трудом, отчасти из-за действия фермента, но больше борясь с хаосом, одолевающим сейчас её сознание и душу.

— Кто надоумил вас на такое? Ведь вы сами пожелали стать лакомым блюдом, от которого не откажется ни один вампир.

— Он же. — Задаюсь вопросом, а человек ли это был.

— Вы чувствовали рядом с ним что-то подобное вашим нынешним ощущениям?

— Нет. Это был именно человек.

— Откуда вам вообще известно о вампирах?

— Я журналистка криминальной хроники и умею анализировать информацию.

— Я заметил. — Киваю на папочку.

Встаю и снова приближаюсь к ней. Любуюсь её испуганным лицом, глажу его. Легонько обдуваю её губы, пока с них не срывается стон.

— Никогда не приходилось это чувствовать?

— От вампира нет. — Признаётся, краснея. — Это очень мучительно.

— Дашь попробовать себя – тебе станет легче. Я не выпью тебя полностью.

— Да! — Она буквально выкрикивает и роняет голову на спинку кресла, закрывая глаза. — Пожалуйста.

3

— Вкусная девочка. — С трудом отрываюсь от её руки.

Кровь останавливается почти мгновенно, я облизываю оставшиеся капельки и ранки от моих клыков. Через пять минут следов на руке не видно, сама девушка глубоко дышит, немного бледная, на губах расслабленная улыбка.

— Спасибо. — Улыбается, глядя на меня. — Я знала о подобном в теории, но испытать пришлось впервые. Это стоило тех мучений.

Улыбаюсь мысли, что эта Инга просто уникальна – другая бы уже свихнулась от одной мысли, что она – пища, едва отошла бы от неудержимого желания.

— Понравилось? Мне пришлось сильно постараться, чтобы остановиться. Очень уж ты вкусная.

— Надо же, — смеётся, — таких комплиментов мне ещё не говорили. А мог не остановиться?

— Не мог остановиться, так будет точнее. — Прикасаюсь к её лицу и чувствую, как она трётся щекой об мою ладонь.

— Не подсаживайся на это. Ещё раз говорю, с тобой остановиться очень тяжело. — Мне приятна эта её непосредственность, а потому немного жалею милашку.

— Если бы ты не остановился, убил бы меня? — Вопрос звучит