Елена Малиновская - Кодекс Дракона Страница 2

Нет, не подумайте дурного, я не претендую на пост члена теневого совета — для этого мне не хватает честолюбия. Да и потом, у меня и так чересчур много проблем, чтобы взваливать на себя новые обязанности.

«Не обманывай себя, — раздался негромкий смешок. — Какие же вы, смертные, забавные. Так усердно делаете вид, будто власть вас не прельщает. Шени, чем выше ты стоишь в иерархии, тем меньше людей смеют тебе приказывать. Разве не так?»

Я печально вздохнул. Ну да, признаюсь, где-то в глубине души жила безумная надежда, что именно меня Лантий выберет в теневой совет. Чего скрывать, чем выше пост я займу в гильдии, тем легче мне будет бороться против своего хозяина, если вдруг он осмелится претендовать на Флоксу. Ее я без боя отдавать не собираюсь ни при каком раскладе сил!

Тем временем Роммий немного отдышался после стычки с собакой, которая, трусливо поджав хвост, скрылась за ближайшим домом, не рискуя больше подавать голос. Он покрепче перехватил сучковатую клюку и решительно двинулся вперед, стремясь как можно быстрее выбраться из лабиринта пустынных темных улиц.

— Торопитесь?

Роммий подскочил на месте от моего вопроса и испуганно завертел головой, воинственно выставив перед собой посох. Смешно, неужто он собрался им сражаться?

— Кто здесь? — запинающимся от страха голосом спросил архивариус. — Кто бы ты ни был — уходи, добрый человек. Я иду по своим делам, ты — по своим. На этой улице достаточно места, чтобы разминуться, не мешая друг другу.

— Уверены?

Я вышел из тени, стараясь держаться так, чтобы свет луны не падал на лицо. По голосу Роммий теперь меня не узнает — помогло простенькое заклинание, и теперь любой мог позавидовать моему глубокому басу. Я не собирался убивать главного архивариуса, хотя, признаюсь честно, руки у меня давно чешутся прикончить противного старика. Мне всего лишь надо, чтобы он честно ответил на несколько вопросов, после чего пусть спокойно отправляется в свою теплую постельку и надолго забудет дорогу в нижний Лутион.

— Чего тебе надо? — К моему величайшему удивлению архивариус не обратился в постыдное бегство, а остался стоять, еще крепче сжав в руках посох. — Если ты грабитель, то у меня нет денег. Неужто не видно по одежде?

— А если я убийца? — ради интереса спросил я. — Блуждаю по ночным улицам, выискиваю припозднившихся прохожих и без малейшего сожаления отправляю их на земли мертвых. Тогда как?

— Какой смысл убивать старика? — Роммий нервно хихикнул. — Я и так одной ногой на погребальном костре. Лучше найди себе добычу подостойней меня. Какого-нибудь молодого крепкого парня или хрупкую красивую девушку.

Я изумленно вздернул брови. Ого! Не ожидал, если честно, таких разговоров от главного архивариуса. Чем дальше — тем чуднее.

— И что же делает одинокий небогатый старик в столь жутком месте? — полюбопытствовал я, подходя ближе. — По вашей одежде и манерам не скажешь, что вы обитатель нижнего города. Заблудились?

— А по твоей речи не скажешь, что ты душегуб, — огрызнулся Роммий.

«Однако уел он тебя, — довольно заметил внутренний голос. — Молодец, старикашка!»

— Что вы тут делаете? — отбросив любезности, резко спросил я. — Отвечайте, если желаете встретить еще одно утро в добром здравии!

Роммий гулко сглотнул, но промолчал. Его лицо казалось бледной посмертной маской с черными провалами глазниц.

— Я не люблю повторять.

Лунный свет бликами лег на лезвие меча, который я нарочито медленно вытащил из ножен. Смерть Зиргия дала мне великолепнейший повод отныне всегда ходить вооруженным, не вызывая лишних расспросов. Я постарался сделать так, чтобы все мои знакомые узнали слезоточивую историю о подаренном мне полуорком мече. И теперь, мол, расстаться с оружием выше моих сил, поскольку легендарный клинок всегда напоминает мне о бесстрашном Зиргии, павшем от рук неведомых злодеев.

Флокса морщилась, как от нестерпимой зубной боли, когда я вдохновенно нес перед ней эту чушь. Но не возражала, лишь попросила меня быть аккуратнее и не порезаться мечом по неосторожности. Конечно, я обещал ей это. Но в моем обещании ни слова не содержалось о том, что от моих рук не пострадают другие люди.

Роммий сфокусировал взгляд на острие меча. Сдавленно прошептал какое-то ругательство и невольно попятился, едва не упав при этом.

— Не советую, — лениво предупредил я. — Я бегаю намного быстрее вас. Боюсь, незапланированная физическая нагрузка вызовет у меня всплеск неконтролируемой ярости, что очень плохо скажется на вашем здоровье. Ну?

— Что? — растерянно переспросил Роммий. — Как вы сказали? На миг мне показалось, будто…

«Идиот, — весело проговорил внутренний голос— Ты выдал себя с головой. Грабители обычно и двух слов связать не могут».

Я зло выплюнул сквозь зубы проклятие. Если главный архивариус узнал меня — то на свою беду. Значит, мое давнишнее желание по его упокоению сегодня наконец-то исполнится.

Не тратя больше драгоценного времени на пустые разговоры, я размашисто шагнул вперед, поспешно накинув на лицо морок. Пусть видит перед собой одноглазого рябого прохиндея. После чего толкнул старика к ближайшему заброшенному дому, не соизмеряя силы. Роммий с жалобным всхлипом ударился спиной о деревянный сруб, развернулся и истошно забарабанил кулаками в ставни с криками о помощи. Тщетно. При всем своем желании он не мог выдавить из перехваченного спазмом горла ни звука. Вот мне и пригодилось заклинание неслышимости. Со стороны это выглядело даже забавно. Роммий беззвучно бился в прочной паутине чар, словно муха, дожидающаяся прихода своего палача-паука.

Я неспешно подошел к старику, поигрывая лунными бликами на безупречной заточке верного кинжала. Меч пришлось убрать в ножны. Все-таки для того, что я задумал, нож подходит больше, чем боевой клинок. Почувствовав мое приближение, Роммий затравленно оглянулся. Зачем-то рванул застежку плаща, словно прохлада летней ночи обернулась душным пеклом, но так и не снял его, удерживая свой меховой кокон от падения трясущейся рукой.

— Мне нужны ответы, — повторил я. Кончик кинжала сейчас плясал в опасной близости от шеи старика, и тот наверняка кожей чувствовал холод стали. — Или ты говоришь, что забыл в нижнем городе, или я забываю о своей вежливости и начинаю совсем другой разговор. Сначала я отрежу тебе ухо. Продолжишь упорствовать — заставлю съесть его. Уверяю тебя, в человеческом теле великое множество органов, без которых можно прекрасно обойтись. Хочешь убедиться в этом на собственном опыте? Учти, я очень изобретателен. И не советую тебе лгать. Иначе я выколю тебе глаза.