Юлия Набокова - Vip значит Вампир Страница 2

- Надеюсь, ты понимаешь, Бессонова, что это твой единственный шанс реабилитировать потерю такого ценного клиента, как госпожа Горячкина? - нервно поинтересовался Однорог, недовольный моим безучастным отношением к его подлянке.

- Разумеется, Борис Семенович! - смиренно отозвалась я. - Я займусь этим объектом завтра же с утра.

- Нет, Бессонова, ты меня не поняла, - злорадно ухмыльнулся Однорог. - Ты поедешь туда сейчас же.

- Но Борис Семенович… - начала было я, покосившись на часы. Начало шестого. В лучшем случае, я попаду туда к семи. Пока осмотрю эту развалину и окрестности, да домой доберусь - будет уже одиннадцатый час. Но это еще не самое худшее! Сегодня я вырядилась в нарядное кремовое пальто и сапожки на тонких шпильках - и это ради того, чтобы месить дорогущими сапожками грязь в Котловке? Заехать домой переодеться я никак не успеваю - это в противоположной стороне города. Вот шеф удружил!

- Сегодня же, - злорадно повторил Однорог. - Иначе придется отложить твой отпуск до лучших времен.

Ах, вот ты как!

- Чтобы завтра же у меня были фотографии здания, а до твоего отъезда - план по его продаже, - наслаждаясь собственной подлостью, велел Однорог.

- Не беспокойтесь, Борис Семенович, сделаю в лучшем виде! - с медовой улыбкой заверила я, мысленно втыкая в ботинок Однорога острые шпильки сапожек.

- Ну иди, - с сомнением отпустил меня шеф. - Не подведи, Бессонова!

Здание оказалось сущим кошмаром. На фото в факсе оно выглядело куда более перспективным, чем при ближайшем рассмотрении. Внутрь заглянуть я даже не решилась - заброшенный дом облюбовали бомжи. Обойдя его снаружи, я мрачно подумала, что есть только два способа всучить эту развалюху покупателям: убедить руководство "Мосфильма", что здание идеально подходит для съемок фильмов ужасов и эпизодов о блокаде Ленинграда; или подговорить бомжей изобразить призраков фабрики и продать развалину какому-нибудь эксцентричному иностранному миллионеру в качестве дома с привидениями. О торговом комплексе или офисном центре и речи быть не могло. Оставалось надеяться, что Однорог сменит гнев на милость и забудет о своей дикой затее.

Начал накрапывать дождь, и я поспешно достала зонтик и зашагала к метро - прочь от кошмарного здания. Как хорошо, что я поддалась на уговоры своей подруги Саши и взяла из офиса зонт. Правда, Сашка вручила мне его с другой целью: отбиваться от маньяков, которые водятся в этой неблагополучной части города в темное время суток. Подружка очень корила себя, что не может составить мне компанию: у ее папы этим вечером случился юбилей, к которому семья готовилась последнюю неделю, и она никак не могла откосить от праздничного застолья. Поэтому, вручив мне зонт как средство самообороны и взяв с меня обещание позвонить ей по возвращении домой, Сашка выпроводила меня из офиса и понеслась забирать торт для юбиляра. Благодаря ее заботе, я спасла пальто от бесславной гибели под бушующим ливнем и теперь, по дороге к метро, безуспешно боролась с порывами ветра, бездарно изображая Мери Поппинс, готовящуюся взлететь к облакам.

Да, определенно, девушке со страниц "Космо" совершенно нечего делать на московских улицах. Особенно в такой промозглый день, как этот. И зачем я только вырядилась с утра в высокие замшевые сапожки, короткую юбку и легкий топ, скопировав образ со сто семнадцатой страницы октябрьского номера журнала?

Я не миновала и половины пути к станции, как хляби небесные разверзлись, превратив улицы в венецианские каналы. Мои сапожки - моя гордость, моя прелесть и мое сокровище, за которые я выложила половину долгожданной премии и которым радовалась не меньше, чем Золушка хрустальным туфелькам - превратились в уныло чавкающие калоши. Дождь горошинами бил по обтянутым капроном коленкам, которые я безуспешно пыталась спрятать под полами короткого пальто. Игривое колье, обвивавшее шею толстыми звеньями, из модной бижутерии превратилось в орудие пытки, холодя кожу льдом металла.

К счастью, за час дороги, проведенный под землей, ливень устал рвать облака и смирился с невозможностью обратить Москву в Венецию. Так что из перехода "Беляево" я вынырнула уже без опасений быть смытой с лица земли и бодрой походкой принцессы на горошине зашагала к дому. За свой внешний вид я могла не опасаться: дождь всегда был для меня лучшим стилистом и закручивал тщательно выпрямленные волосы в восхитительные спиральки - на зависть всем офисным кокеткам. Вот только сейчас мне эта красота ни к чему: время позднее, уже стемнело, не хватало еще какого маньяка на свою голову соблазнить. Я прибавила шаг и уже собиралась свернуть на дорогу, ведущую к дому, как путь мне преградило неожиданное препятствие.

- Раскинулась лужа широко, - мрачно прокомментировала я, глядя на безобразие, отрезавшее короткий путь к дому.

Перейти его вброд я бы не решилась - моя замшевая прелесть такого купания уж точно бы не пережила. Я посторонилась, пропуская вперед припозднившегося школьника, с азартом запрыгавшего по луже, и со вздохом двинулась в обход.

Пришлось вернуться назад и нырнуть в зловещий сумрак дворика, окруженный с одной стороны складами магазинов, с другой - гаражами, с третьей - заброшенным павильоном, некогда бывшим пунктом приема стеклотары. Отличная декорация для фильма ужасов и мечта маньяка. Сквозной проход через арку редко прельщал припозднившихся прохожих и, несмотря на то, что через дворик можно было значительно срезать путь до ближайших домов, осторожные граждане всегда предпочитали идти в обход. Вот только в моем случае обход, а точнее - переход лужи вброд, завершился бы трагической гибелью сапожек, об обладании которыми я мечтала долгих два месяца. Оставалось надеяться, что в такую погоду приличный маньяк и собаку на улицу не выгонит, не говоря уж о себе самом.

Подбадривая себя таким образом, я быстро прошмыгнула половину пути и замешкалась, обходя лужу, коварно подкараулившую меня и здесь. Где-то слева мелькнула тень. Я ускорила шаг и ступила под арку.

Прямо на меня неслась женская фигурка, на тонкой шейке которой развевался алый шарф, а ее длинные ноги покачивались на высоченных шпильках. Еще одна жертва "Космо", чтоб его, и весь глянец заодно!

- Жа-а-н! - протяжно провыла дева, протягивая руки. Я едва увернулась от острых когтей, один из которых целился прямиком мне в глаз.

- Мы знакомы? - удивилась я, глядя толи на девочку, толи на ожившую картинку из журнала мод, назвавшую меня по имени, снизу вверх. Я уродилась малявкой, и со своим ростом могла претендовать только на место солистки в "Блестящих", тогда как длинноногая могла бы стать украшением любого подиума.