Игорь Ковальчук - Дорога к вечности Страница 2

Третий раз Монтале спровоцировала восстание сама. Она нашла того, кто стал для нее опорой, она сумела сбить ядро из самых отчаянных и одновременно самых разумных людей, и ее отряд почти добрался до столицы. Этот бешеный вал разбился о королевскую армию, словно волна о неприступный утес, и бессмертная красавица снова попала в плен, начиная постепенно понимать, в чем состоят ее собственные ошибки. У нее медленно оформлялся в голове один план, потом еще и еще один – было из чего выбирать. В тот момент, когда ее второй раз в жизни коснулось раскаленное железное клеймо – теперь уже без церемоний и сожаления, – она, стиснув зубы, пообещала себе, что все равно станет свободной. Все равно.

На этот раз жизнь ей спасла красота, но тот же самый дар заставил ее пройти через длинную череду унижений и мук. Монтале продали на аукционе за весьма солидную сумму, и новый хозяин всерьез взялся приучать девушку вести себя «как положено». Она пыталась бежать, но была поймана и еще раз заклеймена. Последовавшие далее наказания быстро заставили бессмертную задуматься, что если сейчас она не продемонстрирует покорность, то потом у нее не будет никакого «потом».

Монтале пришлось пережить и это. Ее тошнило при одном воспоминании о том, что ей тогда пришлось выделывать, чтоб доказать свою покорность. Хозяин был в восторге; а поскольку норовистая рабыня выдержала достаточно много измывательств, он поверил в то, что она сломалась и смирилась, и верил до того самого момента, пока его горло не рассек нож в ее руке. Впервые в жизни Монтале с наслаждением следила, как умирает человек. Раньше ей не случалось так ненавидеть и с таким восторгом любоваться тем, во что выливается ее ненависть. Только еще одного человека во всем мире она ненавидела подобным образом – его величество короля, поскольку именно он, по ее мнению, был главным виновником смерти старого мастера.

Девушка знала точно, что уж в четвертый раз ее не пощадят, а значит, надо побеждать – или умирать свободной. Потому на этот раз она готовилась очень тщательно, и подготовке почти не мешало то, что одновременно с этим ей приходилось петлять, будто зайцу, убегая от преследующих ее представителей закона.

Ее задумке во многом помогло то, что в глазах многих и многих она превратилась в легенду. О ее похождениях слагали баллады и пели песни, и рабы тайком от хозяев рассказывали друг другу об этой бессмертной – самой красивой женщине мира.

И когда Монтале явилась, готовая осуществлять свой план, за ней пошло так много людей, готовых умереть свободными, что она даже изумилась. На такую большую армию она не рассчитывала. В Монтале верили, как в богиню свободы, и потому без колебаний доверились ее приказам. Это помогло девушке обуздать тех, кто сразу кинулся грабить, насиловать, выпытывать у пленников местонахождение тайников с ценностями. Бессмертная провозгласила в своей армии строжайшую дисциплину и придерживалась установленных ею же правил со скрупулезностью педанта. В открытую с нею не решались спорить, признавая требования разумными, ведь дисциплина действительно нужна. Потому-то и само правило привилось.

Это была первая в истории королевства настоящая армия восставших рабов с жестким делением на отряды, военным советом, тактикой и стратегией. Монтале за свою жизнь успела усвоить и практику, и теорию военного дела, так что теперь действовала не хуже военачальников короля. И наконец-то сумела, раздавив его армию о крепостные стены столицы, затем взять и саму столицу.

И стать королевой.

Она не рассчитывала на это, она не хотела этого. Монтале нужна была только свобода и месть. Но в тот момент, когда ее меч прервал нить жизни короля, и она оглянулась на своих людей, замерших в отдалении – схватка двух предводителей должна была завершиться один на один (хотя какая там схватка, его величество совершенно не умел драться), – то увидела в их глазах пламя. И поняла – то, что мнилось ей концом, превращалось в начало.

Она не смогла отказать своим людям и приняла из их рук корону, понимая, что никто из них с поставленной перед правителем задачей не справится. А если говорить о бессмертной – ее «легендарность» поможет преодолеть кризис первых двух-трех лет, а там уж дело пойдет на лад. Главное – протянуть эти первые годы. Королевство надо было сохранить в целости, потому что любой раскол означает гражданскую войну, и это в стране, и так изнуренной долгими военными невзгодами.

Стоило только короне коснуться головы Монтале, как она тут же бросилась придумывать самые правильные законы, которые должны привести страну к процветанию. Но, как оказалось, на пути стояло множество трудностей. Просто было отменить рабство, однако решить сразу же возникшие следом проблемы непросто. Если не будет рабов, то кто выйдет на поля огромных латифундий? Кто спустится в шахты и рудники? Кто сядет на весла галер? Кто станет трудиться от зари и до зари под палящим солнцем или в полной темноте, и не потребует за это слишком высокой платы?

Победившие рабы в пылу удачи, в усталости от нечеловеческого напряжения хотели жить, а не ломаться на тяжелой работе, а превращать в рабов бывших хозяев Монтале не хотела. Да их бы и не хватило на все плантации и рудники.

Именно об этом напряженно думала девушка, сидя у фонтана. Она знала, что многие из ее армии были настолько разумны, что понимали: победа – лишь начало новой жизни. Они торопились отрезать себе участок земли, женились, брали скот и приступали к трудам праведным. Но немало было других – тех, кому понравилась походная жизнь. Они желали продолжать в том же духе, и эту вольницу Монтале предстояло обуздать.

За миг до того, как произошло нечто странное, она подняла голову и бдительно сосредоточилась. Девушка не владела магией, но природа подарила ей особое чутье: магию она чувствовала. Это странное ощущение, смутный привкус на грани сознания, что-то почти инстинктивное – все это порождало у Монтале тревогу и желание как-то защититься от неизведанного. Она поднялась с места, готовая схватиться за кинжал, и в этот миг буквально в паре шагов от нее из воздуха появился человек. Сперва ей показалось, что он парит, не касаясь ногами травы. Впрочем, нет, он вполне твердо стоял на земле, просто оказался на голову выше девушки, и потому ей показалось, будто он нависает над нею.

Мужчина был одет во все черное, лишь слегка оживленное безупречно-белым воротником и украшениями – золотой цепью на груди, браслетами, застежками, бляхами и пряжками на ремне. Он с такой непринужденностью носил на себе немалое количество золота и драгоценных камней, что здесь легко читалась давняя привычка. У незнакомца были длинные черные волосы, прихваченные тонким гравированным обручем, и внимательные глаза, которые тоже показались Монтале черными. «Маг», – подумала девушка, чувствуя дрожь в кончиках пальцев. От магии ее не могло спасти ничто – ни охрана, ждущая поблизости, за пышной куртиной алых роз, ни ее собственные навыки воина.