Александр Зорич - Ты победил Страница 2

Эгин сносил Есмара без труда. Терпеть не мог кобеля, который напоминал ему о кровавых событиях его собственной биографии. И не замечал альбатроса, бездумный, но неизреченно печальный взгляд которого вселял в Эгина смертную тоску. Впрочем, в полезности альбатроса Эгин не сомневался, в отличие от полезности Есмара и Логи. «С этим хоть можно будет послать в столицу какие-нибудь новости, а с ними…»

Тайного советника по имени Гларт, предшественника Эгина на этом сомнительной значимости посту, убили два месяца назад.

Пастухи Круста Гутулана нашли тело отнюдь не на первый день после убийства у обочины пустынной дороги, ведущей в горный рудник. Его узнали сразу, хотя это было нелегко. Лицо Гларта было изуродовано червями, воронами и жуками-могильщиками. Левая рука – отрублена. Ребра на спине изломаны, сердце – вырезано. Одежда изорвана в клочья все тем же вороньем. К счастью, мясом Гларта побрезговали росомахи и медведи, иначе его останки исчезли бы в полной неизвестности навсегда.

Стрела, которая, судя по размерам, была выпущена из огромного тисового лука в человеческий рост, пробила Гларту спину, прошла через сердце и вышла из груди. Гларт наверняка умер мгновенно.

Все эти достаточно скудные подробности Эгин узнал еще в Пиннарине, когда одним отнюдь не прекрасным солнечным утром нашел у себя на столе записку от гнорра, а вместе с ней – обстоятельное письмо из Ваи за подписями градоуправителя и начальника гарнизона.

И еще тогда подумал, что когда вырезают сердце у трупа, это делают неспроста. И вырезанное сердце – особенно когда оно вырезано у офицера Свода – очень настораживает тех, кто сведущ в Измененной материи и словах Изменений. Офицерам Свода не следует объяснять, с какими целями вырезают сердца своим жертвам иные умельцы.

Эгин утешал себя мыслью о том, что, возможно, дела не так уж плохи и, не исключено, это сделал какой-нибудь бесноватый и дикий горец для того, чтобы его, сердце Гларта, съесть, например. О местных горцах Эгин наслушался и от градоуправителя, и от местного учителя предостаточно в первый же день пребывания в Вае.

Так или иначе, Эгин решил начать расследование с осмотра тела и довыяснения личности убийцы. Строгая процедура опознания Гларта уже рисовалась у него в голове, когда он в обществе начальника местного гарнизона Тэна окс Найры шествовал по направлению к неказистому сараю с двумя караульными у дверей.

Там, залитое воском для предотвращения дальнейшей порчи, лежало тело Гларта, рах-саванна Опоры Вещей.

– Извольте осмотреть тело, милостивый гиазир, – отрапортовал начальник гарнизона, распахивая дверь сарая и отступая назад на шаг.

Один из воинов, стоявших в карауле, услужливо протянул Эгину масляную лампу. Она была очень кстати, ибо в подвале было темным-темно, а лестница оказалась крутой, склизкой и холодной.

Эгин бросил испытующий взгляд на начальника гарнизона, а затем на караульных. Бледные, перепуганные лица без признаков особенно утонченной мыслительной деятельности. Грязные, жирные волосы. У одного солдата веревочка на портках завязана абы как и ее концы неряшливо свисают из-под застегнутой лишь на половину пуговиц куртки.

От комментариев по поводу внешнего вида Эгин воздержался. Но испуг его провожатого и караульных и удивил, и разозлил его одновременно. Кажется, каждый из них согласился бы простоять в карауле три ночных смены, лишь бы сейчас не спускаться вместе с ним в подвал, где лежал всего-навсего труп предыдущего тайного советника уезда.

– Вы что же, со мной не пойдете?

– Помилуйте, милостивый гиазир, там и без нас тесно, – попробовал отшутиться Тэн окс Найра.

– Ну уж нет, идем вместе, – отрезал Эгин. Еще не хватало, чтобы эти трусливые негодяи оставили его один на один с дохлым Глартом.

– Тэн, вы пойдете первым, я вторым, а вы, – Эгин указал на более опрятного с виду и очень крепкого солдата, – третьим.

Никто не осмелился спорить и они спустились вниз – туда, где смердел, дожидаясь торжества справедливости, бывший товарищ Эгина по Четвертому Поместью.

Нижняя дверь в Чертог Усопших города Вая распахнулась под напором истерического носка сандалии Тэна окс Найры.

Комната наполовину была завалена землей, как если бы сваи, державшие грунт, вдруг рухнули, выеденные изнутри червями-древоточцами. Комнаты не было. Не было и трупа.

Кое-как совладав с мокрой землей и досками, они наконец протиснулись внутрь. Солдаты и Тэн начали раскопки, используя для этой цели широкие кинжалы прямо в ножнах. Эгин осматривал подвал при тусклом свете масляной лампы. Все это выглядело так, будто бы гигантский крот, трудясь над своим туннелем, сбился с пути и случайно вылез в одном из подвалов Чертога Усопших. Хотя, впрочем, какой еще крот? Кротов такой величины не бывает и быть не может. Такие кроты с голоду передохли бы быстрей, чем в первый раз как следует набили бы себе брюхо всякими там червями.

– Вы что, не помните, где лежал труп? – ледяным тоном спросил Эгин, которому не нравилась рассеянность, с которой поглядывали на него подчиненные.

– Помним, он лежал здесь, на деревянном топчане.

– Ну?

– Ну и вот… собственно, его нет… – развел руками Тэн, сухопарый вояка со впавшими скулами.

– А топчан? – спросил Эгин с некоторой издевкой.

– И топчана тоже нет.

– Что ж, нет так нет, – заключил Эгин и решительно направился к выходу.

Разве можно ожидать чего-нибудь путного в местности, где трупам вырезают сердца и отсекают левые руки, во плоти которых у всякого офицера Свода Равновесия заключена Внутренняя Секира? Дар Свода. Пуповина Свода. Родимое пятно Свода.

Неудача с осмотром тела несколько удручила Эгина. Не то чтобы ему так уж не терпелось поглядеть на безобразные разлагающиеся останки своего в прошлом однокашника. Просто он с некоторых пор стал суеверен и не любил, когда дело начинается с неудачи.

Куда делось тело?

«Знать не знаем! – лепетал один из караульных. – С того дня как его сюда принесли, здесь все время кто-то был, вооруженный».

«Оно там, наверное, под землей! Нужно еще поискать. Получше», – деловито заключил начальник гарнизона.

Эгин скептически покачал головой. Чутье аррума подсказывало ему, что искать там совершенно незачем и нечего. А чутью аррума можно доверять почти так же смело, как и Персту Севера.

«А по-моему оно того… само исчезло», – тихо сказал неряха-караульный. Начальник посмотрел на него с плохо скрываемым презрением. А Эгин лишь рассеяно кивнул.

Как бы странно ни звучали слова, сказанные стеснительным солдатом, но это был самый здравый вывод, который можно было сделать из случившегося.