Николай Ярославцев - Вождь из сумерек. Страница 2

Пока Стас ждал омоновцев и предавался воспоминаниям о нелегкой судьбе пещеры, Леха уже скрылся в непролазных зарослях.

— Куда, придурок? — Крикнул он, совершенно не надеясь, что его напарник услышит его, и кинулся следом.

Протиснулся в узкую щель и сразу шагнул в сторону, одновременно обшаривая взглядом пещеру и пытаясь отыскать своего беспутного напарника. В пещере было темно, но света вполне хватало, чтобы, передвигаясь, не спотыкаться.

— Леха, ты где? — Не громко позвал он.

— Да здесь я. — Послышался не довольный голос. — Не кричи. А то этот отморозок и здесь палить начнет. Эй, братан! Не вздумай стрелять! Мало того, что статью схлопочешь…

Договорить Леха не успел. На голос прогремело сразу несколько выстрелов. В замкнутом пространстве пещеры звук их не чуть не слабее, чем выстрелы орудия главного калибра какого-нибудь крейсера.

За спиной послышался слабый шорох. И сразу же загрохотало. Стас, не раздумывая, прыгнул вперед, поскользнулся на, покрытом густой жирной глиной, камне, и растянулся на дне пещеры. И тут же, кувырком, прочь от сыплющихся сзади, камней, туда, где должен был стоять Леха.

Щелкнула зажигалка в глубине пещеры. Мелькнул огонек сигареты.

«Не нервы, а стальные канаты у парня. — Подумал Стас и двинулся на огонек. — Хоть бы заматерился для приличия, как и подобает настоящему оперу».

Такое понятие, как тьма непроглядная, было здесь совсем не уместно, поскольку могло внушать еще кое-какие оптимистические надежды. А сейчас же не было ни малейшей надежды разглядеть даже кончик собственного носа. Обвал намертво закупорил пещеру, лишив ее единственного источника света.

Наконец добрался до Лехи. Закурил, сел рядом. В пещере, по прежнему грохотало.

— Притих, гад! — Зло пробормотал Леха. — Затаился, сволочь мозжечковая. В пеленках таких душить надо, чтобы не мучились. Что делать будем, Стас?

Стас, вместо ответа, пожал плечами. А что тут поделаешь? Остается только ждать…

Грохот прекратился, но еще долго слышался шорох, словно кто — то из ладони в ладонь пересыпал песок, вперемешку с речной галькой. Наконец прекратился и шорох.

— Ну что, посмотрим на невинную шутку этого идиота? — Предложил Стас. — Бумага есть?

— Была записная книжка.

Послышался легкий треск и шорох вырываемой страницы. Снова щелкнула зажигалка. Бумага, скрученная в жгут, вспыхнула.

— Здесь, помню, раньше частенько костры жгли. Посвети. Наверняка, остались головешки.

Остатки кострищ и в самом деле нашлись. С трудом от бумаги разожгли обгорелую ветку и осмотрелись.

Пещера наполовину, если не больше, исчезла под завалом.

Леха присвистнул.

— Ну, не обормот ли? Это сколько же времени понадобиться, чтобы расчистить выход? Или вход? Я на это, Стас, не подписываюсь. Пусть этот вольный стрелок роет! — Леха строптиво тряхнул головой. И с сожалением добавил. — А я, как раз на вечер Насте стрелку забил.

— Щас! Раскатал губу, ментяра…

— Живой, гад! Даже не оглох. — Беззлобно прокомментировал Леха. — Может полюбопытствовать что здесь и как, пока время есть? Пока не отрыли. Когда еще доведется здесь побывать.

В Лехиной, не унывающей душе, разожглось уже знакомое не здоровое любопытство, бороться с которым было практически не возможно.

— Негде здесь ходить. — Из чисто формальных побуждений возразил Стас, — Тупиковые коридоры по нескольку метров длиной…мы с пацанами в детстве часто лазили. А потом бросили. Скучно стало. К тому же клад так и не нашли. Да и что ты в потемках разглядишь?

Но Леха уже закусил удила и все его веские аргументы пропустил мимо ушей. В мгновение ока соорудил из головешек костер. Выбрал сук побольше и, высоко подняв его над головой, решительно двинулся в первую попавшуюся щель, руководствуясь только тем соображением, что в ней наклоняться не надо.

Стас обреченно махнул рукой…и остался на месте. Поискал место удобнее, сел и достал новую сигарету.

— Эй, брателло! Выползай из своей норы. — Позвал он. Злость у него на братка прошла. Да и из-за чего злиться? Не попал же. — Что ты прячешься, как школьник от маминого ремня после двойки за контрольную по математике. Все что можно натворить, ты уже натворил. Не накручивай еще больше. Убежать, ты все равно не убежишь. Ты меня знаешь. Не я возьму, так омоновцы.

— Не гони пургу, мусор!

— Стас! Сюда! — Прервал его душещипательную беседу изумленный Лехин голос. — Здесь свет!

— У тебя что, глюки начались на почве клаустрофобии? Откуда он здесь возьмется? Я же тебе говорил — второго выхода в этой пещере нет.

— А, может, его обвал открыл? — Не сдавался Леха.

Стас, понимая, что напарник все равно не отвяжется, неохотно поднялся и поплелся на свет факела, желтеющий в глубине щели. И чуть не ахнул. Вдали и в самом деле мерцало отверстие, не больше метра в поперечнике.

Стасу осталось только покачать головой.

— Ну и счастлив твой бог, Леха. Или Настя твоя за тебя молится хорошо? С первой попытки угадал. Надо будет с тобой кладоискательством заняться, поискать атаманский клад. Может, не врут про Чурино золото? — Повернулся туда, где по его предположению скрывался браток и негромко позвал. — Эй, братан! Выходи! Все равно не спрячешься. ОМОН ждать не будет. Выкурит…черемухой. А может, что и покрепче черемухи для тебя найдут.

Ответа долго не было. Потом послышалось натужное сопение, и в щель заполз виновник их злоключения.

— Ствол на землю! — Рявкнул Леха. — И ногой ко мне.

Пистолет шлепнулся на землю.

— А ты боялся. — Нагнулся, поднял пистолет и выщелкнул обойму. — Еще два патрона. Гони другую обойму.

— Все отдал. Нет у меня запасной обоймы. Вот маслята россыпью.

Пересыпал в Лехину раскрытую ладонь патроны, как семечки.

Стас молча, с легкой иронической улыбкой следил за актом разоружения братка.

— Все что ли? Я первый. За мной браток…кстати, как там тебя папа с мамой нарекли?

— Толян…

— Ты замыкаешь, Леха. Пошли. Выходим с поднятыми руками. Маски-шоу, ребята нервные. Сначала палят, а только потом документы спрашивают.

И нырнул в тускло мерцающее отверстие. Ударил в глаза ослепительно яркий свет, в спину подуло холодом. Сквозняки…Почему то закружилась голова. Должно быть воздух в пещере застоялся. Повело в строну. Или дернуло?

На пустыре были тихо. Не единой души. А над головой темнело синее вечернее небо.

«Странно. — Подумал он. — Неужели они просидели столько времени в этой дыре? Черт возьми! Не могли же они нас бросить!»

И повернулся к отверстию.

— Леха! Назад! — Заорал он.