Макс Фрай - Секреты и сокровища Страница 2

Кухня занялась, за ней и весь дом.

— Ну вот! Наконец-то, — пробормотал огонь, — а то: чайник то, чайник это, вскипяти воды, принеси дров… ах, нет, дрова — это, кажется, из дру… впрочем, не важно, не важно, не важно…

Грант Бородин

Бодуэн Ле Бург чрезвычайно гордился своим умением пытать, и всегда в случае нужды пытал пленников самолично. Он делал так: втыкал острие ножа, где чувствительнее, и держал его в ране, покуда боль не напитывала довольно клинок. Затем извлекал и водил ножом по телу пленника, не причиняя вреда — боль же стекала с клинка в то место, где он касался кожи, доставляя пытуемому сильные страдания. Притом Бодуэн Ле Бург сразу знал, как следует связать пленника — так, чтоб он видел, что страдает бескровно, либо, напротив, чтоб не видел — в зависимости от темперамента получая наилучший результат. Это его умение очень ценилось среди христиан, ибо пленники не портились, и потому после пытки могли быть проданы, либо обращены, либо обращены и уж затем проданы.

Виктория Райхер

Йошкин дом

Утро начинается как обычно: в спальню входит Сомар и начинает скандалить.

— Где моё колечко? — спрашивает Сомар и топает ногой, оглядывая пустую комнату. — Где моё колечко, колечко, колечко моё! Где?

Да кто ж тебе скажет, где твоё колечко. Что это вообще вдруг за потерянное колечко? Вчера это была брошка. Позавчера — свечка. Свечку мы хотя бы видели. Про колечко я лично слышу в первый раз.

— Где моё колечко? — хнычет Сомар и лезет под кровать.

Под кроватью колечка точно нет: полы под кроватями каждый день моет уборщица Рая, а после неё на полу не то что колечек, вообще ничего не остаётся. Она даже пустые коробки из-под сигарет забирает. Говорит, внуку.

Колечка под кроватью действительно нет, и Сомар вылезает из-под кровати недовольная.

— Уууу, знаю я вас, — гудит Сомар, — забрали моё колечко и радуются, воры, воры, все тут воры, до одного.

Мы тут не воры. Никто не воры. Просто Сомар встала с утра и подумала: "Где моё колечко?" — и пошла искать. Могла бы с тем же успехом подумать: "Где мои золотые горы?" — например. Я хочу ей это сказать, но молчу: меня она всё равно не услышит.

— Где моё колечко? — в последний раз спрашивает Сомар, сердито оглядывает пустую комнату и уходит. Пойду и я — с утра в спальне скучно. Нет никого.

Гораздо веселее с утра в маленькой библиотеке, где стоит телевизор и куда мы все собираемся посидеть. Еще из-за двери я слышу незнакомые голоса — значит, в библиотеке гости. Заглядываю внутрь — так и есть. Оресто привёл студенток.

Студенток пять. Одна рыжая узкоглазая, одна черная и большая, одна плотная, сероглазая и сердитая с виду, одна с длинными мягкими волосами и еще одна. Оресто ходит между ними и рисуется, как павлин. Белый халат вместо хвоста. Оресто любит гостей, а мы любим Оресто, поэтому прощаем ему то, что он любит гостей. Нам всё равно, только смешно иногда. Оресто смешной. Впрочем, мы тоже, наверное, в чем-то смешные. Это же просто зависит от того, как посмотреть.

Студентки ходят с блокнотами между креслами, гомонят и что-то записывают, а Оресто знакомит. Вот, говорит, Риза (Риза в этот момент как раз бутерброд ест, поэтому Оресто близко к ней студенток не подводит: Риза не любит, чтобы подходили близко, когда она что-то ест, не потому, что она жадная, а потому, что когда она ест, особенно заметно, что у неё нет передних зубов), вот — Мендель (Мендель кланяется из кресла), у Ризы та-та-та-та-та (по латыни пошли), а у Менделя ква-ква-ква-ква-ква (студентки записывают). Ква-ква, соглашается Мендель и снова кланяется. Мендель любит кланяться. Студентка с длинными волосами кланяется ему в ответ. Риза хихикает, жуя. Я тоже хихикаю: уж больно по-дурацки выглядит кланяющаяся студентка.

Оресто разворачивается и ведёт студенток в угол.

— А вот это — Йошка.

Студентки в упор глядят на Йошку, Йошка торчит горой из кресла. Он сидит, как обычно молча, замерший, тяжелый, как огромный камень. Руки сложены на груди, глаза не видят, губы сжаты. Йошке плохо. Это видно.

— Что с ним? — шепотом спрашивает большая черная студентка. Вот балда, чего шепотом-то. Тоже актриса, вроде Оресто.

— Ему плохо, — поясняет ей Оресто мягко.

Я опять хихикаю. Оресто косится на меня и молчит. Я затыкаюсь. Смех-смехом, но он-то на работе.

На фразу "ему плохо" Йошка не реагирует. Он погружен в себя. Зато реагируют студентки. Студентки хмурятся и качают головами. Оресто явно ждёт, когда одна из них спросит, а что с Йошкой случилось. Вот ведь клоун. Я слоняюсь вдоль стены и делаю вид, что ничего не замечаю. Оресто с безразличным видом косится на меня.

— А что с ним случилось? — спрашивает рыжая студентка.

— Йошка страдает, — поясняет Оресто. — Он сильно обидел свою маму. Обидел так, что мама выгнала его из дома. Она не хотела его видеть и не могла слышать, а вскоре после этого умерла. И теперь Йошке некуда вернуться и попросить прощения.

— Ох, — вздыхает плотная студентка.

Оресто вздыхает вместе со студенткой и гладит Йошку по плечу. Йошка не реагирует.

— А давно это было? — спрашивает плотная студентка.

Оресто поворачивается к ней и медленно, глядя на неё в упор, отвечает:

— Двадцать пять лет назад.

В хорошо поставленной паузе становится слышно, как чавкает Риза.

— Оресто, шут гороховый, ну какого черта, — шепчу я, когда они проходят мимо меня в коридор. — Ты тут, ёлки-палки кто? Главврач или театр одного актёра?

— Машенька, — отвечает мне Оресто одними губами, пропуская студенток, — ну пожалуйста, не буянь, имей совесть. Могу же и я в кои-то веки получить удовольствие!

А то ему тут у нас скучно. Клоун, как есть клоун. Оресто уводит студенток к себе в кабинет, а я возвращаюсь в библиотеку. К Оресто я потом еще зайду, пока мне там делать нечего.

В библиотеке никаких изменений, только туда еще пришла Сомар.

— Где моё колечко? — спрашивает она нервно, явно навязываясь на драку. — Колечко моё где?

Риза, добрая душа, тут же бросается помогать искать. Она уже доела бутерброд, поэтому совершенно свободна. Вдвоём с Сомар они переворачивают кресла, залезают под шкаф и вообще развивают бурную деятельность. Сомар при этом ругается по-арабски, а Риза нежно причитает, как мать над больным ребёнком. В своих поисках они постепенно приближаются к Йошке.

— Подвинься, пустой топчан, — командует Сомар, — дай мне поискать под тобой.

Риза прыскает в кулак. Она никогда не может сдержать смех, когда происходит что-то смешное. Сомар невнимательно бьёт Ризу кулаком по спине (это у неё такое предупредительное "перестань") и продолжает вякать над Йошкой. Йошка, естественно, не реагирует.